Джон Краули - Роман лорда Байрона
От: "Теа" ‹[email protected]›
Кому: "Смит" ‹[email protected]›
Тема: Ничего поразительного
страсти какие удачи тебе с этой женщиной лучше уж ты чем я
если чтото важно или интересно это еще не значит что оно не случайно были бы все явления единообразны не осталось бы случайностей если действует чистый случай можно ожидать сплошной полосы удач тебе ничего особенного не выпало ты просто глазастая а может и правда везет по теории вероятностей должны же быть такие люди но и при таком раскладе распределение остается случайным над последним совпадением надо подумать но так или иначе оно тебя поразило только потому что лично тебя коснулось
так же и встреча с тобой она тоже меня поразила потрясающая удача ничего не было назначено просто поразительный случай и поражаюсь до сих пор
т * * * * *От: "Смит" ‹[email protected]›
Кому: "Теа" ‹[email protected]›
Тема: RE: Ничего поразительного
Теа, я знаю — совпадения важны, только если они важны для меня — или для тебя, к примеру, — но я историк (вроде того), а вся история состоит из совпадений — но ты историю не любишь и важной ее не считаешь, потому как в прошлом люди только и делали, что заблуждались насчет науки, вот и все.
Ада и Байрон, и я и эти бумаги, и Джорджиана — и все это сейчас: вот я о чем.
С * * * * *От: "Теа" ‹[email protected]›
Кому: "Смит" ‹[email protected]›
Тема: RE: Re: Ничего поразительного
ладно я не прониклась Байрона сроду не читала и браться за него сейчас не собираюсь насчет ады знаю только то что есть на сайте и что когдато слыхала первая компьютерная программа и все такое но это меня заинтересовало ты говоришь я не люблю историю потому что значения для науки она не имеет наука это одностороннее движение ничего подобного только не математика в ней история это часть современного состояния дел мне просто не приходило в голову что ада к ней относится так что объясни мне это все кто такой байрон и кто сын ады только не пиши многабукофф и я попытаюсь осилить
т * * * * *От: "Смит" ‹[email protected]›
Кому: "Теа" ‹[email protected]›
Тема: История
Теа,
Вот что я знаю об этой истории — не очень много, но, кажется, придется в ней разобраться получше.
Байрон (1788–1824; только что навела справку, специально для тебя, не стоит благодарности) был знаменитым поэтом и нищим лордом, когда женился на Аннабелле Милбэнк. Ему 24 года, ей — 18. Он был вроде рок-звезды — типа Мика Джаггера: женщины просто в обморок брякались; Байрон тоже был новатором, тоже создавал что-то ни на кого не похожее и стихи тоже писал главным образом о себе любимом. Бисексуал к тому же. Такая вот демоническая натура (по слухам) — и одна из его любовниц назвала Байрона «дурным, дрянным и опасным для близких». Ну, фраза известная. Аннабелла была единственным ребенком в семье — скрытная, настороженная, характер надменный, чувство юмора на нуле. Она изучала математику, а Байрон это считал делом неженским и даже комичным. Никакого будущего у этой пары быть не могло, и я не могу понять, почему они друг друга вообще выбрали. Ада родилась через год после свадьбы — нелегкий был год, — и брак распался. Мужем Байрон был жутким: принимал опиум, пил, закатывал скандалы на всю ночь — ну и конечно, интрижки с актрисами. Мало того: Аннабелла обнаружила, что у него роман со своей единокровной сестрой Августой. А может, узнала вдобавок и о том, что в Греции он имел дело с мальчиками; или — все это вместе взятое, да еще пытался учинить с ней в постели нечто греховное и преступное (сама догадайся). В ночь рождения Ады он напился, а когда все кончилось, вошел с вопросом: «Что, оно умерло?»
Леди Б. терпела еще месяц, а затем бежала с ребенком и потребовала развода, который получила, а лорд покинул Англию навсегда и Аду больше не видел. Мать Ады (неизменное именование — леди Байрон) об отце ей почти ничего не рассказывала и постоянно опасалась, что дочь унаследует его безумные наклонности. (Тебе это кого-то напоминает? Мне тоже.) Вот, а потом Байрон умер в Греции в 1824-м, когда Аде было девять лет. Она встретилась с отцом, только когда его тело доставили на родину — заспиртованным в бочке. Папин корабль, сказала девочка. Скорбели о Байроне все — как о принцессе Ди: епископ отказался его хоронить в Вестминстерском аббатстве (ну да, безнравственный тип), и останки Байрона отправили конной упряжкой в родовое поместье на севере; на всем пути процессию сопровождали огромные толпы: цветы, скорбные подношения, слезы и т. д. Ада запомнила это на всю жизнь.
Она выросла, вышла замуж за другого лорда — Уильяма Кинга, лорда Лавлейса — и подружилась с Чарльзом Бэббиджем: см. на сайте, ленивая портнерша. Аде принадлежит описание его вычислительной машины (см. на сайте), куда входило и то, что можно назвать компьютерной программой (см. там же); умерла она от рака, не дожив до 37 лет. Мать ее пережила. И сохранила все полученные Адой письма, все бумаги дочери и половину отправленных ею писем — или сделала копии, или затребовала их у адресатов. Весь этот архив хранится в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде; имеется полный каталог. Комната 132. Там работают исследователи, но об этой находке не знает никто. Я увижу бумаги, которые не видела ни одна душа, с тех пор как Ада их написала и спрятала.
Что тебе привезти отсюда? Чего тебе больше всего хочется (кроме меня самой)? Могу посетить могилу Дианы, раз уж о ней заговорила, и привезти цветок. Помню, как ты плакала. Была бы ты здесь — или я там.
С * * * * *От: "Теа" ‹[email protected]›
Кому: "Смит" ‹[email protected]›
Тема: Ди
да ну и ревела же я но я помню и как они поженились пышная была свадьба мы смотрели по телевизору я была маленькая дружила тогда с рокки и мы решили будем не спать всю ночь и смотреть рокки просто пищала да здравствуют чак и ди мы всю ночь так и повторяли да здравствуют чак и ди и заснули на кушетке вместе я и рокки до сих пор помню это было задолго до тебя и даже до того как мы с рокки ревнуешь теперь уж надеюсь
приходил сегодня кабельщик так что я теперь могу смотреть каналы для взрослых всю ночь
т * * * * *От: "Смит" ‹[email protected]›
Кому: "Теа" ‹[email protected]›
Тема: Мертвые
Теа,
Бумаги у нас в руках.
Договорились о встрече в большом новом отеле на другом берегу реки. Там сплошь новостройки. Похоже на Кливленд — ну, или что-то такое не очень старое. Сердце у меня колотилось — не спрашивай почему, и Джорджиана в такси взяла меня за руку — не то чтобы приласкать, а просто успокоить, словно почувствовала, что я не в себе. Может, так оно и было. Отель вроде «Хилтона», всюду стекло, мрамор и позолота; этот тип зарегистрировался под фамилией Уилк (Роан Дж. Уилк) — даже не притворяется, что это настоящее имя. Его номер (люкс) оказался на самой верхотуре, откуда кругом виден весь Лондон, башня Би-би-си, собор Святого Павла и все церковные шпили.
Не знаю, о чем рассказать, что важнее. Начать с того, что он американец! Может, из Новой Англии, а может, и нет. Невысокий, с отросшим седоватым ежиком и седой бородкой. Лет ему около шестидесяти — выглядит, во всяком случае, примерно как Дерек или твой отец. Зачем я тебе это все пишу? В ухе у него небольшая золотая серьга. На нем было длинное черное пальто, и за все время, что мы у него пробыли, он его так и не снял. А на кофейном столике из золота и стекла стояло ЭТО. Так странно: все вокруг новехонькое, а ОНО такое старое — будто экспонат в только что открытом музее.
Он назвал это морским сундучком. Матросы держат в таких свои пожитки. Размером с рюкзак — может, побольше, или с детский гробик (вот чего не видела, того не видела), или как бочонок вина. Так понятнее? Поставь перед собой руки и обведи воображаемый бочонок. Я вымоталась, и голова кругом идет. Верх у этой штуки округленный, она то ли сделана из кожи, то ли обита кожей, которая подгнила по краям — ну знаешь, как с кожей бывает, — шелушится, будто при псориазе, и запах от нее такой сухой, сладковатый. Этот самый Уилк ходил вокруг да около, сундучок не открывал, а только разъяснял, откуда и как он попал к нему в руки: по-моему, сплошное вранье, но он хочет, чтобы никому об этом не рассказывали — такое он поставил условие, и у меня рот на замке, даже для тебя: нельзя подвести Джорджиану.
Потом он отпер сундучок.
Все находки лежали внутри, на своих местах — хотя, конечно, Уилк их оттуда не раз доставал. Думаю, он хотел разыграть для нас миг открытия. Не умолкая, начал вынимать оттуда то одно, то другое. Морские документы и письма — доказательства того, что сундучок действительно принадлежал лорду Оккаму, внуку Байрона. Еще какие-то бумаги в папке, перевязанной ленточкой. И огромная пачка, обернутая плотной бумагой, такой лоснящейся, будто промасленной; он развернул ее, и там… не знаю, что там такое. Пачка листов, напечатанные пронумерованные строки, в которые кто-то вписал цифры. Сотни страниц. Красивый старомодный почерк, и цифры, цифры. Как будто заполненные бланки, или письменные тесты, или какие-то счета. Тьма-тьмущая.
