Павел Алашкин - Времени.net. 1977 год
— Сегодня, — говорил Юрий Тихонович, — до конца дня мы будем брать у тебя анализы, делать разнообразные тесты, а завтра прибавятся собеседования с экономистами.
— А о чем я с ними буду говорить?
— Как сделать нашу страну лучше. В том числе, будут люди, которых ты видел сегодня. Мы же прекрасно понимаем, что судьба подарила нашей стране уникальный шанс.
— Постараюсь помочь.
— Да, весь СССР на это надеется.
Забегая немного вперед, скажу, что медицинские исследования, которые проводились, очень напоминали те, что делают в самой обыкновенной поликлинике. У меня брали кровь, мочу, измеряли давление. Через три дня всей этой больничной истории был сделан вывод, что я ровным счетом не отличаюсь от остальных особей человеческого рода.
Гораздо интереснее проходили встречи со специалистами. Как правило, ко мне приходил человек, который начинал подробно расспрашивать о состоянии дел в той области, в которой он был дока. Зачастую я вспоминал такие мелочи, про которые уже давно забыл.
Так прошли первые семь дней моего пребывания в новом для меня мире.
А на восьмой день, утром…
Все начиналось, как обычно. После завтрака ко мне заглянул Юрий Тихонович.
— Анатолий, мне нужно с тобой поговорить, пойдем ко мне в кабинет. Мы будем обсуждать твое будущее.
Я отлично понимал, что моя судьба находится в руках людей, многих из которых я даже не знал. Конечно, по вечерам я строил планы спасения. Больше всего я надеялся, что ученые найдут способ отправить меня обратно.
Потому как вечно держать меня здесь — просто не было смысла. Я ведь все уже рассказал своим новым хозяевам. Выпускать меня во внешний мир тоже скорее всего не будут. Потенциально для коммунистического режима я представлял идеологическую опасность — еще начну на каждом углу трубить, что коммунизма никогда не будет, что СССР распадется. Кому это нужно?
Иногда меня посещала мысль, что меня поместят в сумасшедший дом, где я, совершено не таясь, смогу рассказывать о том, что знаю. Или, как вариант, просто-напросто ликвидировать. А чего, собственно говоря, лишний рот кормить? Тем паче, что в 1977 году один я уже есть.
Обуреваемый этими мыслями, я вошел в кабинет Юрия Тихоновича. Он жестом пригласил меня сесть в кресло, напротив.
— Анатолий, ты у нас уже здесь почти неделю. Как тебе у нас? Скучаешь, наверное, по своему времени?
— Конечно скучаю, очень хочу вернуться.
— Понимаю, но уровень развития нашей науки не позволяет этого сделать. Думаю, ты об этом и сам догадываешься. Завтра утром тебя повезут в Москву для встречи с руководством страны. Мы многое сделали за те восемь дней, что ты пробыл у нас. На основе того, что мы выяснили, составлен отчет, который сегодня вечером повезут в Политбюро.
Я думаю, тебе надо ознакомится с его содержимым. Некоторые фразы и выводы, возможно, сделаны довольно в резкой форме. После прочтения тебе надо будет расписаться, что с твоих слов записано все верно. Ты готов?
— Конечно готов. Но можно один вопрос?
— Безусловно.
— А что будет со мной далее? Ну съездим мы в Политбюро, я еще раз расскажу о том, что знаю. После этого-то что?
— Увы, я не могу тебе сказать. Но дам намек — многое будет зависеть от завтрашней встречи. Постарайся показать себя с самой лучшей стороны. Прояви себя.
Я опустил глаза. Какая-то неприятная гадость прокралась в мою душу и начала дергать за веревочки нервов.
— Да, Юрий Тихонович. Я постараюсь вас не подвести.
— На, держи и читай.
Я взял пухлую папку, на которой было написано:
Совершенно секретно доступ 001
Только для членов Политбюро ЦК КПСС
Далее шло несколько страниц с моими фотографиями, и медицинскими данными. Самое интересное было впереди.
На нескольких десятках страницах был текст, который рассказывал о истории нашей страны в период с 1977 по 2008 год.
Собственно, ничего нового я там не нашел. Ведь это я сам и рассказал. Самой интересной частью были выводы.
Их я привожу полностью.
1. Учитывая динамику развития народного хозяйства СССР, а также информацию, полученную от человека из будущего, предлагается незамедлительно начать крупномасштабные экономические реформы с целью создания конкурентоспособной экономики.
2. Незамедлительно приступить к реформе армии.
3. Разрешить частную собственность для некоторых форм хозяйствования.
4. В большем объеме финансировать культуру, науку и образование.
— Да, интересный документ. Я бы сказал, что для вашего времени он очень смелый.
Юрий Тихонович улыбнулся.
— Нормальный документ, ничего смелого в нем нет.
— Хорошо, а что же со мной будет? В этой бумаге нет ни слова об этом.
— Анатолий, я же говорю, завтра все будет ясно. Сейчас никаких окончательных решений о твоей дальнейшей судьбе нет. Скажи, тебя полностью устроило то, что ты прочитал?
— Да, с моих слов записано все верно.
— Хорошо, тогда подписывай бумаги. На каждой странице, внизу.
Глава 6
На следующее утро мне выдали костюм классического покроя.
Я с интересом рассматривал его, когда в комнату зашел Юрий Тихонович.
— Ну что, ты готов к поездке?
— Волнуюсь, конечно…
— Как костюмчик? Подходит?
— Сейчас как раз проверяю, с виду да, должен быть впору.
— Должен, должен. Сшит он специально, на заказ.
— Вот это да. Это первая в моей жизни одежда, которая сделана индивидуально.
Юрий Тихонович улыбнулся:
— Ну видишь, как хорошо. Ладно, одевайся — и завтракать, скоро машина за тобой придет.
Через 30 минут мы вышли из здания. Перед подъездом стояла черная «Волга» с затемненными стеклами.
— До скорой встречи, Юрий Тихонович, — сказал я ему в открытое окно.
— Да, до скорой встречи. Надеюсь, что еще увидимся.
— А что, есть варианты?
Юрий Тихонович огляделся по сторонам, приблизился ко мне поближе и шепнул:
— Да, Анатолий, варианты есть. Но я ничем не могу тебе помочь, помни о том, что я тебе сказал вчера, — многое в твоих руках.
Я ехал, смотрел в окно и думал, как лучше себя вести на предстоящей встрече. Была осень, по улицам шли мужчины и женщины, многие были с детьми.
Изредка проезжали встречные машины.
Какое раздолье для водителей, подумал я, вспомнив современную, забитую пробками Москву.
Через час мы бодренько покатились в центре города. Наконец мы заехали во двор какого-то дома. Дверь машины отворилась, в нее заглянул офицер.
— Выходи, приехали, — сказал он.
Я вылез. Мы находились внутри какого-то каменного двора, на окнах были решетки.
Так, тюрьма, промелькнуло у меня в голове.
— А где мы? — спросил я у своего провожатого.
— Не положено мне с вами разговаривать.
— Ясно, ну тогда пошли.
Мы прошли по небольшому внутреннему дворику и вошли в здание. В вестибюле был лифт, на котором поднялись на третий этаж.
Меня проводили в кабинет. В нем пока никого не было.
Было видно, что его владелец занимал солидную должность.
Провожатый указал мне на стул, который стоял напротив массивного стола для совещаний.
Интересно, что сейчас будет и кто придет на встречу со мной? Неужели сам Брежнев? В силу своего возраста я застал правление этого человека. Я был совсем маленький, когда он умер.
Через минуту дверь открылась. В комнату вошли два человека в штатском. Они удивленно посмотрели на меня, с недовольными лицами понюхали воздух, что-то непонятное пробурчали по рации и так же быстро удалились.
Стрелки на часах тикали свои секунды. Ожидание явно затянулось, в животе как-то неприятно напряглось.
Не нервничать! Спокуха! Прорвемся!
Дверь открылась.
Люди вплывали плавно и величественно, словно это были тихоокеанские пароходы. Наконец вошел он, Леонид Ильич, собственной персоной.
Все расселись. 10 пар глаз во главе с Генеральным секретарем Коммунистической партии смотрели на меня, словно увидели какую-то неведомую зверушку.
Я смотрел на них. Язык присох к небу. Я собрался и наконец смог выговорить:
— Здравствуйте, уважаемый Леонид Ильич и другие члены партии!
Брежнев поднял свои мохнатые брови и рассмеялся, вслед за ним рассмеялись остальные.
— Ну что, никогда не думал, что со мной встретишься?
Я помотал головой.
— Да не робей ты так, а то как же мы с тобой разговаривать будем?
Я закивал.
— Ну хорошо.
— Так, уважаемый Анатолий, кто ты и откуда — мы знаем. Сегодня с тобой будет общаться руководство СССР. Ты понимаешь, какая это ответственность?
— Да, конечно понимаю. А вы мой доклад читали?
— Конечно, теперь хотим вопросы прояснить.
— Слушаю внимательно.
— Ну тогда я, с позволения всех присутствующих, — продолжал Брежнев, — начну. Скажите, Анатолий, как вы считаете, мы сейчас можем предотвратить развал СССР, который, как я понимаю, уже очень скоро произойдет?
