Павел Алашкин - Времени.net. 1977 год
На свет появляется Содружество Независимых Государств. Россия вступает в череду долгих экономических реформ. Собственность государства передается обыкновенным гражданам, этот процесс называется приватизацией.
Это был загадочный период в истории нашего государства. Я в это время учился в институте, и мне, как совсем еще молодому человеку, были глубоко до лампочки все эти глобальные преобразования.
Многие люди, которые живут в мое время, называют приватизацию расхищением. Возможно, в этих словах есть доля правды. Ведь именно это время было временем накопления первичного капитала. Именно тогда зародился слой людей, которые впоследствии стали называться олигархами.
В 2000 году, на переломе веков, так сказать, ситуация в стране стала постепенно меняться в лучшую сторону. В стране появилось руководство, которое стало более реально смотреть на процессы, которые происходили в нашей стране. Экономическая ситуация стала постепенно исправляться.
Конечно, нашей стране образца 2008 года еще очень далеко до уровня жизни Западной Европы, не говоря уже об Америке. Но одно могу сказать точно — жить мы стали гораздо лучше, нежели это было в СССР.
— А что вы имеете в виду? — спросил кто-то из зала.
— Прежде всего потребительскую культуру. То есть, если зайти в любой магазин образца 2008 года, то в нем можно купить огромное количеств самых разнообразных товаров. Понятия дефицита больше нет. Это, конечно, огромное достижение капиталистического уклада жизни. Вместе с этим стоит отметить тот факт, что уровень культуры довольно здорово понизился. Среди россиян доминирует потребительский дух, культ денег и материальных удовольствий.
Несмотря на это, в нашей жизни огромное количество минусов, плюсы, конечно, тоже есть. В стране свобода слова, у нас независимая от политических партий пресса, радио и телевидение, да и самих партий наплодилось огромное количество. Есть и коммунисты, и анархисты, и серо-буро-зеленые. В общем, на самый различный вкус.
Вы знаете, уважаемые товарищи, давайте здесь я сделаю небольшую паузу. Я думаю, что за время моего рассказа у вас появилось огромное количество вопросов, задавайте.
Люди, которые сидели в зале, какое-то время оставались неподвижными.
Наконец раздалось легкое шевеление, слушатели отходили от услышанного.
— Скажите, — начал старичок из первого ряда, — почему экономическая модель СССР развалилась, как вы говорите, к 1985 году, хотя наши ученые, совсем недавно доказали, что она гораздо более прогрессивна, нежели капиталистическая.
— Вы знаете, я не экономист, и боюсь, что не смогу рассказать вам все подробно. В 1985 году мне было 13 лет. Поэтому многие вещи я воспринимал еще по-детски. Хотя, справедливости ради, я хочу заметить, что то время я, в отличие от своих родителей, воспринимаю достаточно хорошо. По крайней мере, в тех магазинах, где я бывал, был широкий ассортимент товаров. Но я жил в большом городе. Многие мои знакомые, которые жили в небольших городках или сельской местности, часто отмечали, что в магазинах было пусто. Купить было нечего.
— То есть вы хотите сказать, что благодаря тому, что в стране был дефицит и нельзя было купить какие-то товары, и произошла эта ваша перестройка?
— Насколько я помню, основная причина всех этих преобразований заключалась в том, что советская экономика перестала выдерживать гонку вооружений.
— Вы сказали, что в вашем времени резко понизился культурный уровень. Что вы имеете в виду? У вас по улицам, что, извините, люди голышом ходят?
— Голышом все, конечно, не ходят, хотя случается и такое. Я думаю, что основная причина этого падения заключается в том, что в начале 90-х люди были поставлены на грань выживания. Приходилось выживать и бороться. Из-за этого люди, которые родились в то время, были неизбалованы родительским вниманием так, как предыдущие поколения. Иными словами, окружающая среда взяла на себя функцию воспитателя. А это прежде всего телевизор, радио и реклама.
По телеку круглосуточно крутят дешевые американские боевики, бесконечные сериалы про бандитов и ментов. Ну а если говорить про молодежное телевидение, то там только один секс и разврат. И это, наверное, более сильная причина того, что сегодняшнее поколение молодежи стало таким, как оно есть.
— Да… вот слушаем мы вас, и у нас складывается какое-то ощущение апокалипсиса: страна разрушена, молодежь развращена, — заметил человек из среднего ряда, — у вас там хоть промышленность-то осталась?
— Промышленность есть, но, насколько я знаю, то есть то, что я слышал, — основные производственные мощности изношены, а на закупку новых нет денег. Но какие-то заводы работают. Причем их достаточно много.
— А что у вас с вооруженными силами, — спросил военный, — остались они еще или тоже исчезли?
— Армия есть, но в нее никто не хочет идти. Руководство страны пытается что-то сделать, но пока не очень понятно, получается у них или нет. Если вас интересует судьба ядерного оружия, то оно осталось, находится на своих засекреченных базах. Вот только где находится — не очень понятно, так как это, по всей вероятности, военная тайна.
В этот момент Юрий Тихонович вышел передо мной и сказал:
— Уважаемые товарищи, время, которое было отведено для ознакомительной беседы с нашим удивительным гостем, закончилось, уверяю вас — у всех вас еще будет возможность побеседовать с Анатолием с глазу на глаз и расспросить его более подробно о всех вопросах, которые вас интересуют. Сейчас я вынужден увести нашего подопечного на исследования. Ну а график индивидуальных собеседований появится сегодня, в 19.00. Мы сейчас уйдем, а вы сможете предварительно обсудить услышанное, а также продумать план бесед.
— Пойдемте, Толя, оставим государственных мужей наедине, — обратился он ко мне.
Мы вышли. В кабинете воцарилась тишина.
— Ну что, кто хочет высказаться? — начал немолодой уже мужчина, как только дверь за нами закрылась.
— Скажите, Виктор Павлович, а что, если все это утка, ложь? И комитет просто испытывает нас на прочность?
— Ну вот, — отозвались с крайнего ряда. — Как какая гадость — сразу комитет. Смею вас уверить, что о провокации и речи идти не может.
— Хорошо, а какие тогда доказательства того, что этот мужчина прибыл из будущего?
— Разве вы не читали доклад? — отозвалось с разных сторон. — Этот молодой человек привез нам разработку, которая, по оценке экспертов, могла быть создана не ранее середины 90-х годов этого века. То есть, конечно, сейчас нашими учеными ведутся исследования в этом направлении, но мы, так скажем, находимся еще в зачаточном состоянии.
— Кстати, а что делает этот предмет?
— Насколько я понял — это личное радиосредство, типа рации. Прибывший называет этот аппарат мобильным или сотовым телефоном, иногда трубой. Но как мне кажется, последнее название — скорее сленговое, то есть это что-то типа клички.
— А с уровнем культуры у них там явно беда. Судя по тому, что он рассказывает, в будущем нашу страну ждет самая настоящая катастрофа, — влился в разговор другой собеседник.
— Что верно, то верно. Это вы правильно сказали, академик. Наша страна, точнее то, что от нее осталось, стала капиталистической. Вот это более всего непонятно.
Все присутствующие посмотрели на немолодого человека, на лацкане которого был приколот значок с символикой КПСС.
— А меня, как члена Политбюро ЦК КПСС, эта история просто оскорбила. Совершенно сложно понять, как могло так случится, что наш социалистический строй, который является более гуманным, нежели капитализм, исчез. Конечно, можно предположить, что это дело рук империалистических спецслужб.
Я даже знаю, не догадываюсь, что на Западе есть самые разнообразные планы по уничтожению нашего государства, в том числе и без применения, ядерного оружия. Путем идеологических интервенций. Если наше расследование покажет, что дела обстоят именно так, надо будет предпринять незамедлительные действия, чтобы ситуацию эту исправить.
— Я согласен с Вячеславом Евгеньевичем, — продолжил другой присутствующий. — Судьба дала нам в руки уникальный подарок. Надо им грамотно воспользоваться. Давайте сейчас наше совещание будем заканчивать. Я думаю, что дальнейшие консультации дадут нам руки гораздо большее количество информации, нежели сейчас.
Глава 5
Мы шли по коридору и беседовали об исследованиях, которые предстояло сделать.
— Сегодня, — говорил Юрий Тихонович, — до конца дня мы будем брать у тебя анализы, делать разнообразные тесты, а завтра прибавятся собеседования с экономистами.
— А о чем я с ними буду говорить?
— Как сделать нашу страну лучше. В том числе, будут люди, которых ты видел сегодня. Мы же прекрасно понимаем, что судьба подарила нашей стране уникальный шанс.
