Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро…
– Интересно… От кого?
– Не могу знать, Ваше Благородие, только адрес отправителя – Сестрорецк!
Недоумевая, Александр дождался, пока двое дюжих солдат занесут к нему в комнату средних размеров ящик и собьют крышку…
"Нда, Валентин Иванович явно напрашивается на очередную премию. Какой молодец, однако! Хм, один и оружейник и Иванович, другой – тоже оружейник и тоже Иванович… занятно"
Греве на свой страх и риск отправил начальству тысячу патронов к Агрени и две дюжины сувениров: зажигалки в мельхиоровом корпусе и многофункциональные ножи. Уже за патроны его следовало похвалить – в Ораниенбауме с ними была ощутимая напряжёнка. Может, слишком быстро жгли, или не успевали подвозить… Вот эта посылка и помогла ему наладить отношения с Мосиным: когда он зашёл в оружейную мастерскую, то первое, что услышал – чертыхания конструктора, по поводу невозможности нормально испытать свою работу, и гневный монолог в сторону присутствующих в помещении мастеров-оружейников.
– Двадцать штук, изволите ли видеть! Как прикажете производить опытные работы в таких условиях?
– Ну…
– Кхм!
– О! Сергей Иванович, позвольте представить вам поручика князя Агренева, Александра Яковлевича…
Явно обрадованный, возможностью, сменить тему разговора, господин Никитин после представления плавно и словно невзначай сдвинулся в сторону от Мосина и стал деловито позвякивать разложенным на полках инструментом.
– Я невольно услышал про ваши… смею надеяться, весьма незначительные затруднения, и был бы очень рад помочь вам, в их разрешении.
Собеседник князя едва удержался от недовольной гримасы, после чего хоть и вежливо но решительно отказался… вернее – попытался это сделать: тигриные глаза и манеры поручика буквально замораживали своей властностью…
– Э… что, простите?
– Так сколько же вам надобно патронов, Сергей Иванович? На данный момент?
– Ну… признаться, я не вполне понимаю, зачем вам это, но извольте – никак не меньше полусотни!
– Всего-то? Ерунда какая… через десять минут я занесу вам сотню.
Перебирая (даже не через десять, а всего через пять минут) новенькие патроны с тупоносой пулей, из аккуратно надорванной бумажной упаковки, Мосин не удержался и удивлённо спросил:
– Не будет ли с моей стороны большой бестактностью поинтересоваться… откуда у вас эти патроны? Меня твёрдо заверили, что новые поставят никак не раньше, чем через три дня…недостаток нового пороху выделки Охтинского заводу… А! у вас, наверное, был некоторый личный запас от испытаний вашей… Агрени, ежели я не ошибаюсь?
– Хм. Он у меня и сейчас есть. Только это патроны не с Петербургского завода, а с Сестрорецкого, Российской Оружейной Компании. И порох не Охтинского завода, а французского производства… кстати, совсем забыл предупредить – навеска заряда немного больше привычной вам.
– Как!?!
Вот так, понемногу да потихоньку-полегоньку, Александр разговорил обычно замкнутого в себе оружейника-конструктора, и уже через полчаса они вполне нормально общались… доверительно обсуждая недостатки бельгийской винтовки. Последнее оказало на господина Мосина просто таки целительное воздействие, схожее по своему действию с мифическим эликсиром жизни: появился здоровый румянец, речь приобрела просто невероятную живость а усталость просто испарилась, как будто её и не бывало. Закончилось всё тем, что штабс-капитан Мосин и поручик Агренев решили прогуляться на стрельбище и оценить в деле работу друг-друга, после чего ненадолго разошлись: Сергей Иванович отправился за последней модификацией своей винтовки, а князь – к себе в комнату, распаковывать свою Агрень и заодно прихватить ещё пачку патронов. Уже на стрельбище, когда Александр только достал из чехла винтовку, Мосин едва заметно погрустнел, но всё ещё держался молодцевато. Пока поручик набивал три обоймы, он успел быстро осмотреть её и когда всё было готово, молча вышел на огневой рубеж и приступил к "знакомству"
– Гданн, гданн, гданн…
Князь, тем временем, взял в руки однозарядку с уже примкнутым игольчатым штыком, оценил внешний вид, приложился…
"Тяжеловата… или это меня так Агрень избаловала? Ложе неудобно держать… а развесовка… мда, видно что в спешке делали. Проверим в работе?"
Приклад после выстрела ощутимо впечатало в плечо, хотя он его и "давил", а пуля продырявила бумажную мишень несколько выше, чем он целился. К тому моменту когда Мосин опустошил последний магазин, Александр отстрелял пять патронов и добился таки попадания в центр мишени и облегчённо отложил оружие в сторону – продолжать стрельбу небыло никакого желания. Раскрасневшийся конструктор последовал его примеру, после чего тщательно разгладил на своей форме все складки и морщины, вздохнул и печально резюмировал:
– Прекрасное оружие, да-с. Несмотря на то, что мы некоторым образом соперники… я должен отдать должное – ваша винтовка очень хороша! Вы позволите её… освидетельствовать?
– Отчего же нет? Но не будет ли уместно это устроить в мастерских?
– Да-да, вы безусловно правы…
Пока они шли, Александр напряжённо размышлял: подсказать Мосину необходимые изменения в конструкции его винтовки? Точно он не помнит, но Сергею Ивановичу вполне достаточно подробно объяснить, что требуется изменить и как это должно выглядеть, хотя бы примерно… а уж оружейнику его класса этого будет вполне достаточно. Или промолчать?
" С одной стороны, моя Агрень заметно лучше… особенно по удобству пользования и скорострельности… И у Русской Императорской Армии будет на вооружении отличная винтовка… А с другой – я ведь и не ставил такой задачи – выиграть конкурс? Хотелось быть замеченным генералами из ГАУ – и это уже есть… Так плюсы я знаю, теперь насчёт минусов… Если Агрень победит – все права на неё захапает родное государство – а мне выделят от щедрот гигантскую премию, тысяч пятьдесят, да следующий чин подкинут. Ну и по плечу похлопают одобрительно, не без того… А все планы, связанные с ней, пойдут прахом… И ещё один момент. Святая троица казённых оружейных заводов: Тульский, Сестрорецкий и Ижевский – активно готовится к началу программы перевооружения. Ориентируясь при этом, что интересно, на систему господина Мосина, только почему-то однозарядную… наверное, как всегда, изменят планы в последний момент. Управляющий Сестрорецким заводом по "дружбе" шепнул Греве, что уже и большая часть лекал готова…Так! А почему бы не напроситься к Сергею Ивановичу в соавторы? Будет винтовка "комиссионной русской Мосина-Агренева, образца одна тысяча восемьсот девяносто первого года" И в армию поступит пусть не отличное но тоже – хорошее оружие… да и насчёт Агрени есть несколько хороших вариантов… года через три-четыре. Ну что… вперёд поручик, вас ждут великие дела?"
Познакомившись с винтовкой своего соперника по конкурсу, штабс-капитан впал в форменную меланхолию и уныние. Что бы он не говорил, всем вокруг, о слесарей до начальства – но сам понимал весьма отчётливо: его винтовка была ещё очень "сырой", и требовалось немало времени на окончательное устранение всех её недостатков. А то, что он только что увидел (и понял), неоспоримо свидетельствовало о том, что оружие его собеседника уже ПОЛНОСТЬЮ готово. Дождавшись, пока жертва окончательно "дозреет", Александр обратился к мастерам-оружейникам.
– Господа, нельзя ли нам с Сергеем Ивановичем переговорить наедине? Благодарю вас…
Дождавшись, пока они останутся один на один, князь уселся на стул и начал переговорный процесс:
– Господин Мосин, я надёюсь что наша беседа останется между нами… при любом её исходе.
– Извольте, я вас слушаю.
Штабс-капитан совсем по стариковски вздохнул и последовал примеру князя, заняв последний свободный стул.
– Я бы желал сделать вам предложение… но начну издалека. Моя винтовка лучше вашей – это факт, вещь, как говорится, упрямая. Более того – вы не сможете довести свою винтовку до уровня моей – и это тоже факт. В связи с этим я предлагаю вам заключить меж нами соглашение…
– Милостивый государь, не извольте утруждать себя далее – я кажется понял, к чему вы ведёте и мой отве…
– Тишше… Не надо горячиться, капитан, а так же – перебивать меня. Я этого не люблю…
Скользя на самой грани входа в транс, Александр отвел свой взгляд немного в сторону и продолжил, неожиданно сменив тему.
– Ответьте мне честно – вы желаете для себя победы?
– Глупо было бы это отрицать!
Мосин, скрывая волнение, встал и подошёл к верстаку, начав разбирать свою однозарядку, а услышав следующую фразу, невольно уронил на пол затвор.
– И я желаю вашей победы.
– Это не даёт вам повода… простите, что вы сказали? Вы… не могли бы повторить ещё раз, а то я не совсем…?
– Более того, я точно знаю, что именно потребуется изменить в конструкции для того, что бы у господина Нагана не осталось никаких шансов. ЗНАЮ, а не предполагаю – вы понимаете разницу?
