Влад Савин - Восход Сатурна
Все маршируют рядами и колоннами — ни единого лишнего слова, как поставленное действо. Только подумав о разводе на работы, я увидел на улице бредущий к заводу строй, окруженный конвоирами с примкнутыми штыками и овчарками на поводках. Как нам разъяснили, это ведут пленных немцев, которых тут часто используют в качестве чернорабочих. За тем и стена вокруг завода, и патрули на улицах… Ну вы понимаете, чтобы не было беспорядков!
Мы сделали вид, что поверили. И пошли осматривать «Шеер». Он был пока на плаву, у стенки. Нас удивило, что в его экипаже кроме русских были и немцы — «Свободная Германия». Причем на борту корабля они пользовались всей свободой перемещения, не находясь под конвоем. И нам была предоставлена возможность поговорить с ними в специально освобожденной для такого случая кают-компании. Причем опять же без присутствия русских! Гансы держались немного скованно, хотя и охотно отвечали на наши вопросы. Но ничего нового, в сравнении с уже известной нам версией пленения «Шеера», они нам не сообщили.
Я вообще и по должности человек недоверчивый. И когда мне показывают как раз то, что я должен был бы увидеть, у меня это сразу вызывает стойку, как у охотничьей собаки на дичь! Потому, когда все члены нашей делегации уже готовы были возвращаться в ночлежку (назвать это место гостиницей у цивилизованного человека не повернется язык), именно я настоял, чтобы нам показали доки, где собственно будет происходить процесс установки нашего подарка на «Шеер».
И я увидел явную растерянность русских. Не раздражение, не страх разоблачения, а именно растерянность за причиненное неудобство. Ну если вам угодно, только ради вашей же безопасности наденьте это. Противогазы? Что за черт? Вы издеваетесь над нами, свободными американскими гражданами?
Часть завода оцеплена, причем русские солдаты не только в противогазах, а в полных противохимических костюмах. Тут же несколько санитарных машин. И еще люди, похоже, какое-то русское начальство среднего звена, и штатские, с завода, и офицеры. У них противогазы не надеты, но держат их явно наготове. Обстановка «контролируемой катастрофы», кто-то кому-то докладывает, кто-то напряженно вглядывается в сторону за оцеплением, кто-то бегает, ищет кого-то и всем явно не до нас. Без сомнения, что-то случилось, по приказу такого не сыграешь!
Мы воспользовались случаем и затесались в эту толпу. Задавая вопросы. Как я благодарил судьбу, что в свое время выучил русский язык, отчего и был выбран для этой миссии! Может быть, меня даже приняли за своего — если русские в толпе были из разных ведомств и не все знали друг друга в лицо! В общем, информация, когда нам изволили ответить, если свести все воедино, отсеяв русскую брань, была:
— Да лис полярный пришел. Рвануло. Не дай бог, ветер переменится, на нас полетит, тогда спасайся кто может. Живые там остались? Да, кого вынести успели. Противогазы? От этой гадости они лишь на короткое время помогают. После туши свет. А бес его знает, что там умники придумали. Точно известно лишь, что вдохнешь, сначала слезы и сопли, голова кружится, а после с копыт, и все! Чего в док «заряженной» поставили? А ты не знаешь, что в бортовые цистерны, если давление забортное не снять, снаружи доступа нет, потому заправка и слив этой химии только в доке. А черт его знает, отчего рвануло. Наверное, опять трубопровод разъело и самовоспламенилось, ну как тогда! Так потушили или нет? Пожар-то потушили, ребят жалко, но явно травит наружу. Пока все в море летит, ветер от нас, но если переменится… Да рассеяться успеет, далеко все же и завод большой! Ну-ну, а ты попробуй, может, жив и будешь, только легкие с кровью сплюешь. А которая цистерна рванула? Да первая левая, там и в прошлый раз клапаны под сомнением были. Ты что, на правом борту началось! А слить успели? Нет, только начали. Ой, мля, так ведь там остатки этой отравы, во всех цистернах, сейчас и они… Ну что, снова кому-то «девятым отсеком» быть? Отчего девятым… А ты в кабак зайди да попроси, чтобы тебе спели, сразу поймешь. Ну там в море было, когда без выбора — самим не спастись, так хоть чтобы остальные жили. Ну да, как в песне, и было: задраились в отсеке, заживо горели, химией дышали, но успели там все переключить и заблокировать что надо, чтобы лодка до базы дошла. А сейчас — нет, братва, я еще жить хочу! Да хоть под расстрел, и то легче, чем так вот. Ты ребят тех видел, в закрытых гробах хоронили? Нет, ну не могли умники придумать, чтобы углекислоту отработанную поглощать и кислород взамен. Но что-нибудь побезопаснее? А то все сразу — и едкое, и ядовитое, и горит! Не, по мне так лучше на обычной «щуке», чем на этом в море.
Да вы что, мистер, спятили? Отравитесь, а нам отвечать? Ах, сами хотите взглянуть. Хорошо, но только сначала скажите это своим, чтоб к нам без претензий. Сейчас наши пойдут, и вы присоединитесь, если охота, — вот только противогаз возьмите. Еще кто-нибудь, господа журналисты, хочет присоединиться? Никто? Ну и ладно.
Значит, так, мистер, помолчите, не мешайте! Дойдете и глянете, откуда травит, можно ли заделать и есть ли угроза взрыва соседних цистерн. Если можно, посмотрите, в каком состоянии клапаны, можно ли слить остаток в береговые емкости или лучше не трогать? И поосторожнее там…
Отошли. Вот он, док, впереди. Ближе подойти. В этой маске не видно почти ничего! Край осторожно оттягиваю. Воздух как воздух! Решительно срываю противогаз. Эй, русские, что за спектакль? Не люблю, когда из меня дурака…
От меня лишь отмахиваются, как от мухи. И идут вперед. Ну о'кей, мне туда и надо!
И тут… запах! Слезы, и дыхание перехватило. Так русские не лгали? Маску надеть не могу. Задыхаюсь!
Как сквозь вату слышу слова… Назад! Меня подхватывают под руки, натягивают противогаз, но дышать все равно нельзя. В госпиталь идиота… Может, повезет еще, живым!
И все. Занавес.
Через час.
— Господа, вы все видели, что ваш коллега сам, не послушав нашего совета, пренебрег мерами защиты. Нет, он жив, в госпитале, и надеюсь, жить будет. Просто не надо подозревать ложь и игру там, где ее нет. Если ему было сказано.
Да, объект К-25, это большая подводная лодка с единым двигателем. Вошла в строй в этом году. Строилась под контролем не флота, а НКВД. Для движения под водой этой лодке не нужен кислород извне для работы машин, а продукты сгорания топлива эффективно поглощаются. Это сложные химические процессы… и к сожалению, не все они, как и применяемые материалы, безопасны для людей. Но, несмотря на имеющиеся трудности, подводная лодка К-25 боеспособна и позволила нам добиться определённых успехов на Северном фронте.
— Господа, это не для печати!
Немцы считают К-25 сверхоружием, пусть так и остаётся! И пусть приписывают ей даже те победы, которых у неё и не было. Включая линкор «Тирпиц», который торпедировала К-22, и сдался он К-22 и двум нашим эсминцам, а захвачен был доблестным Роял Нэви. Мы не возражали! Одно дело делаем! Борьба с фашизмом — общее дело объединённых наций!
Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович.
Северодвинск.
— Ну а если бы этот гусь противогаз не снял?
— Все было предусмотрено, Михаил Петрович, — отвечает Кириллов, — противогаз-то ему не абы какой дали! А тоже чуть подкрученный. Я больше боялся, что товарищ Сирый с системой перемудрил, вдруг не сработает?
— А что там могло не сработать? — удивляется наш мех. — Баллоны с «Черемухой», шланги и простенькая система дистанционного управления. Место известно, через которое идти. Ну а концентрации должно было и на толпу хватить. Согласно инструкции, на открытой местности летальный исход маловероятен. Ну если только у кого уже проблемы с сердцем или легкими. Значит, не повезло. Вас благодарить надо, что еще на этапе подготовки серьезно отнеслись.
— Так ведь не только под вас, — усмехается Кириллов. — Главное Управление лагерей еще тогда же и заинтересовалось, возможные бунты и беспорядки гасить. А химия там, в принципе, простая. Но вот ваши «артисты», честно признаюсь, даже я такого не ожидал!
Да, это что ж выходит, с нашей подачи в ГУЛаге пресловутом кровавая гебня будет бедных невиноватых зеков «Черемухой» травить? Да уж, отец Кабани, вот и завертелась твоя мясокрутка… Вот только в невиновность многих лагерных сидельцев лично мне верится сейчас с большим трудом. Предатели, полицаи, бандеровцы, «лесные братья» и прочие там вилкаты, они никуда ведь не денутся? Да и уголовная мразь в такое время плодится как мухи в отхожем месте, думая, что война все спишет. Так что «Черемуха» — это как раз по ним, кто будет недоволен. И не насмерть же!
А вот с артистами — это да! В бытность мою в Питере, еще в далекие курсантские годы, приходилось мне захаживать не раз в одно интересное место, «Театр драматических импровизаций», на Юго-Западе, в ДК «Кировец». Главным там был Павел Павлович, три высших образования у человека: театральное, историческое и философское! Поработав главрежем в театрах по всему Союзу, он, вернувшись в Питер, основал театр, где развернулся со своим методом. И метод его был — актеру поверить! Не продумывать детально и ставить мизансцены, стоять там, поза такая, слова эти, и боже упаси хоть чуть отступить, то есть люди по сути куклы-марионетки в руках режиссера, а артистам закинуть в себя предлагаемые обстоятельства, где, когда, кто мы и прочее, так, что сам уже веришь, на уровне самогипноза. Дальше… себя отпустил и твори! Результат был сильный. Начнем с того, что спектакли одного названия в разные дни могли очень заметно отличаться по деталям. У артистов не запрещалась, а прямо приветствовалась «отсебятина», когда вот надо по ситуации сказать не совсем текст, а чуть добавить или убавить. А приспособляемость была невероятной. Помню случай, когда во время спектакля на сцену забежала кошка. Так ее, не останавливаясь, включили в действо так, что зрители даже ничего не поняли!
