Наследник из прошлого - Дмитрий Чайка
— Покушать вам собрала, ваша светлость, — щебетала Огняна, обдавая меня лучами совершенно искренней радости. — Господин Деян егеря прислал, сказал, что будете скоро. Уже и банька готова, и обед поспел. Я уже и чарочку налила, примите с дороги…
— Обед — это хорошо, — глубокомысленно сказал я, махнул, не глядя, полкубка чего-то крепкого и жадно зашарил по ее налитому юной красотой телу. Пышные юбки задрались вверх, обнажив гладкую, нежную кожу. Я тронул заколки в ее волосах, и те упали вниз густой ароматной волной.
— Ой! — вздрогнула она от неожиданности. — Да что ж это вы, ваша светлость, на голодное брюхо решили вон чего устроить… Ой! Обед же стынет… Давайте хоть в спаленку пройдем… Ой! Ну нет, так нет… О-ой!
Все-таки повезло мне с ней. И как меня миновал такой опыт? Богини, императрицы, боярские дочки… Да тьфу на них! Обычная баба, которая любит тебя просто потому, что любит, и не задается лишними вопросами, не это ли настоящее счастье?
* * *
Месяц спустя. Перевал Тихуца.
Отдохнуть после сражения нам так и не удалось. Младич, который стал новым командующим восточным округом, прислал сообщение: замок на перевале Тихуца осажден. Мы кое-как собрали припасы, пересчитали лошадей и починили пушечные лафеты. То, что мы называли лафетами раньше, едва выдерживало отдачу выстрела, а нам их теперь еще и по горам тащить.
Я посадил на коней пехоту и повел войско на север, благо теперь у меня людей даже больше, чем было. Две с лишним тысячи клибанариев — это серьезная сила. И как прокормить такую ораву по пути? Буду казенные склады, куда подати везут, вскрывать. Мне деваться некуда, месяц в тот замок идти…
А потом по дороге пришла весть, что каган подтащил огромные требушеты, и теперь на крепость летят камни весом по триста римских фунтов. Не продержатся они долго, благо такая громадина не больше двух выстрелов в час сделать способна.
— Сулак, пошли парней вперед, — скомандовал я, когда мы вошли в ложбину между отрогами гор, по дну которой и извивался перевал Тихуца. — Если замок разбили уже, пусть бросают все к чертям собачьим и идут на соединение к нам. Если узкие места деревьями завалят, болгары их догнать не успеют.
— Есть, — кивнул хан и поскакал к своим.
А я начал выбирать место для битвы. У меня появилось предчувствие, что оно мне пригодится. А раз так, то лучше драться там, где будет удобно мне.
* * *
Измочаленный гарнизон приплелся через пять дней. Из полутысячи человек на ногах стояло триста пятьдесят, и из них полсотни ранены. И как они сумели притащить их в такую даль? Хотя… Это легкие все.
— Тяжелых в зарослях спрятали, ваша светлость, — правильно истолковал мой взгляд здешний командир, рябой мужик слегка за сорок. Его голова была замотана окровавленной тряпкой. Не иначе, осколок камня прилетел. Дело знакомое.
— Мы оставили там двоих, воды раненым принесут, — добавил майор, глядя на меня исподлобья. — Но жрать им скоро нечего будет.
— Успеем, — кивнул я. — Арбалетчиков сколько в строю?
— Сто пятьдесят восемь человек, — ответил тот. — Остальные щитоносцы.
— Хорошо, — кивнул я. — К майору Варнацкому идите, он еду выдаст.
— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил майор. — Но там каган… тысяч десять-двенадцать с собой притащил. Прямо за нами идут. Неужто биться станем?
— Десять тысяч? — задумался. — Да где ж мы их всех хоронить будем? У нас ведь и лопат столько нет.
Бородатая шутка, незнакомая в этой реальности, понравилась всем без исключения, и солдаты загыгыкали, одобрительно разглядывая мой отросший до плеч айдар. Шутку передали по рядам, и солдатский гогот прокатился до самого конца строя.
— Майор, — остановил я коменданта замка, который собрался было уйти. — Ты здешние места хорошо знаешь?
— Как свои пять пальцев, ваша светлость, — кивнул тот. — Пять лет тут служу.
— Тогда возьмешь еще и пилы, лопаты и топоры, — удовлетворенно кивнул я. — У вас самое важное задание будет.
— Э? — непонимающе посмотрел на меня майор.
— Я ведь не шутил, когда говорил, что мы их тут похороним, — пояснил я ему, но, кажется, он не понял. Ну ничего, скоро поймет…
* * *
Каган с удовлетворением смотрел на руины пограничного замка. Они ушли! Эти дети собаки бросили крепость и сбежали! Крум презрительно сплюнул. Они знатно показали им. Воротная башня полностью разбита и обвалилась, в крепостной стене зияют прорехи, да такие, что всадник может перелезть через нее, просто подтянувшись на руках. Хорошо, что нагнали словен из окрестных деревень и пустили их на разбор завалов. Плети заходили по спинам рабов, и каган оскалился в довольной усмешке. Он приказал казнить каждого третьего, если до рассвета они не расчистят путь его войску. Сотня людей копошилась на куче битого камня, растаскивая его в стороны. Им требуется всего лишь освободить ворота, а потом… А потом через узкий проход нужно провести войско. На это уйдет полдня, не меньше.
Так оно и вышло. Болгары тронулись на рассвете, отставая от трусливого гарнизона всего на сутки. Это не страшно. Они догонят их, если только пехота императора не полезет через заросший лесом кряж. Тогда пусть живут. Болгары —всадники, а не горные козлы, они не умеют прыгать по скалам. Одно плохо: войско ползет по петляющей дороге, растянувшись на четыре мили. Ведь каждый всадник вышел в поход на двух конях.
— Они идут впереди нас, величайший, — склонился нукер, который вернулся из разведки. — Они валят деревья у нас на пути.
— Там может быть засада,
