Валькирия - В. Бирюк
Пачка оскорблений. Начиная с того, что мы их не «хватали», чтобы отпускать. И праздничный ужин, который вот-вот начнут подавать - тоже мимо.
Князья со злыми окаменевшими мордами проследовали к выходу. Может, и хотели чего сказать напоследок, но передумали: у входа лежит Курт, встряхивается, приподнимается. Обозначая в полутьме балагана свои габариты. И габариты своих зубов.
- В двух словах. Что у тебя с… с этими?
- Раздрай. Ни два, ни полтора. И рыбку съесть, и… Говори.
Горюн кивает молодому парню, здешнему фактору.
Торговец - один из немногих, кому по роду деятельности положено общаться с людьми снаружи. Внимание остальных более обращено внутрь.
Суть проста: присказка про «и рыбку съесть, и...» - очень актуальна.
Не надо ждать благодарности от народа. Память народная коротка. А уж прогнозирование...
Весной бедняжки-ободриты пребывали в восторге со слезами радости от появления «зверятичей»: гарантия того, что их не вырежут. Однако пребывание почти сотни взрослых мужчин создавало проблемы: пришлые ловили рыбу, били птицу и зверя, валили лес, копали канавы… беспокоили. А впереди маячило прибытие сотен прожорливых работников и зима. В которую, по мнению туземцев, пришлые отберут собранный хлеб, порежут и съедят скот. А их, бедных-горемычных, оставят умирать с голоду.
А уж что чужаки сделают с немногочисленными женщинами… Предполагались все сексуальные фантазии, какие только могут возникнуть за несколько лет в многочисленной мужской общине.
Маленькая, едва ли в две сотни душ община ободритов, ухитрилась расколоться аж на три политические фракции.
Самый старый и главный вождь был упёртым сторонником самостийности:
- Пусть русские уходят, мы будем жить сами. Чернобог нам поможет!
Второй вождь, один из немногих семейных, захвативший жену из ливов в стычке лет десять назад, наплодивший с ней детей, повторял:
- Мы договоримся с ливами. Примем их богов и обычаи. И станем ливским родом. Это - мир! Пусть русские уходят.
Оба варианта шёпотом дополнялись очевидным:
- Нападём, пришлых перебьём, майно захватим. Они - богатые. Хватит и на торг с ливами, и на безбедное существование.
Горюну прежде приходилось создавать агентуру в лагерях. Неудивительно, что у него установились не афишируемые контакты с третьим, самым молодым из вождей ободритов.
- Буривой - младший вождь. А хочет стать старшим. Хочет славы, почёта, баб, дорогой одежды и оружия… А его на побегушках держат. Ему возвыситься… или ждать смерти старших, или подвигов насовершать. Подвиги - война. Или против нас, или против ливов. Я с ним говорил, людей, кто за ним пойдёт, десятка два. Всего.
Горюн тяжко вздохнул:
- У нас воинов мало. Ободритов вырезать - ливы прибегут. На ливов идти - ободриты могут в спину ударить. Промеж себя они враги. Но на русский хабар - вместе сбегутся. Потом между собой сцепятся. Но - потом.
- Моряков не дам! У меня и так не комплект! Людей на берегу положим - в море идти не с кем будет!
Командующий моего Балтфлота из двух трёхмачтовых парусников, боевой адмирал Отсенденный Дик заблаговременно пресекает поползновения.
Горюн раздражённо щёлкает зубами, как-то хитро выворачивает голову, будто пытается заглянуть себе за спину.
- Вот я и говорю: своих мало, союзники ненадёжны, соседи злобны. Надо дать оружие полону. Они же воины! Лыцари!
- Ага. А они всех нас поубивают! Или убегут в лес.
Дик худо понимает бой на суше. А любой намёк на возможную потерю кораблей, например, при поджоге, его крайне пугает.
- Если объясним, то нет. Наша главная сейчас задача: обеспечить порядок на зоне. Иначе они сами друг друга перережут. Сохранить продовольствие и инструмент, себя сохранить. А не пресекать попытки побега.
Горюн довольно точно воспроизводит воспоминания кого-то из лагерных начальников строительства Беломоро-Балтийского канала: «Охраняли. Себя, муку и спирт. А так - пусть идут. Зимой по тайге - куда?».
- Они захватят корабли, лодки… и убегут!
- На твоих кораблях? Они не умеют. На лодках? Мимо куршей не пройти. Посуху через земгалов? Вырежут.
М-м-м… если вспомнить, что полвека назад земгалы вырезали киевское боярское ополчение в войске Мстислава Великого...
- Бежать - куда? В Польшу? В Гданьск? Там они враги. Только в Западное Поморье. Вдоль берега их поймают, а прямо в море они не умеют. Побегут - погибнут.
Совет молчит. Как-то это всё… сомнительно.
- Погибнут. Но потом. Пока они этого не знают.
- Так я ж говорил им сегодня!
- Ты сказал не всё. И, главное, ты им не авторитет. Опасный враждебный чужак. Тут нужен кто-то из своих. Винцент, ты сможешь внятно объяснить полону, что побег, не только в лес рядом, но и через реку или в море - смерть. Мучительная.
Не надо образов типа: изменник, вещающий с вражеского голоса. Правду, ничего кроме правды. «Дьяволы не лгут». Они всего лишь показывают связи и следствия.
Чёт «злобных туземцев в лесу» для запугивания «рыцарей с благодатью» маловато будет. Надо что-то эдакое…
- Ты в Болонье с моряками общался? Жаль. Тогда Дик. Расскажи Винценту то, что я вам рассказывал про кракенов и мегаакул.
- Так их же нет! Ты ж сам говорил, что всё это моряцкие выдумки!
- Это моё личное мнение. А люди говорят, что есть такие зверюги. Расскажи Винценту. Он и попугает ляхов морскими чудовищами.
***
Мы, попандопулы, валимся в прошлое загруженными разным инфомусором своего времени.
Однажды я подарил маленькому мальчику книжку с картинками разных обитателей моря.
Картинки были красивые, через неделю он пришёл ко мне и сказал:
- Мы будем играть в капитанов.
- Хорошо, юнга. Что у нас по левому борту?
- Беда! Стопятьсот кракенов! Они сломали наш винт!
Дальше мне пришлось узнать много про головоногих моллюсков. Решить что с ними делать, когда они толпами лезут на борт. Объяснить про ремонт судового двигателя, включая электрозажигание и степень компрессии.
В следующий раз малыш «увидел» мегаладона. Это такая большая акула. Которая, как говорят, вымерла. А так-то… при усилии в челюстях в 10 т. могла бы раскусить небольшой корабль.
Не знаю, какие сказки другие попандопулы рассказывают, а мне пришлось вот в таких разбираться. Что и использую в «Святой Руси».
***
«Кнут и пряник». Мало испугать людей, нужно дать им надежду, исполнение их желаний. Каких?
Это же крестоносцы! Их цель: доношение благой вести до тёмных язычников. «Окрестить или убить». Они, хоть бы и пленные, исполнят своё главное желание, ради чего пошли в поход, оставили родимый дом, нашили кресты
