Владимир, сын Волка - RedDetonator
Помимо этих двоих, присутствуют ещё четверо — взрослые мужчины, при личных кинжалах, что не могло не напрячь Директора и Орлова.
— Это Геннадий — подполковник КГБ, — представил Директор Орлова. — Он понимает на дари, но плохо.
Геннадий пожал таджикам руки.
— Садитесь — выпейте чаю и отведайте лепёшек, — сказал старейшина Фарход.
Пусть угроза была минимальна, Директор всё равно почувствовал облегчение, когда преломил лепёшку. Теперь нападение на них с Орловом будет ужасающей потерей чести для хозяина дома. Всем будет плевать, что это шурави, потому что это гость, а нападать на гостей своего дома — это харам.
Они начали пить чай, закусывать его довольно-таки вкусными лепёшками и сухофруктами, и поглядывать друг на друга неопределёнными взглядами.
Директора в гляделки переиграть практически невозможно, это его психологическая особенность, поэтому взгляды старейшины и муллы на нём не задерживались. Они ещё не понимают, зачем к ним наведались шурави — они постараются это выяснить как можно скорее.
— Ваши люди уже приходили к нам, — нарушил молчание старейшина Фарход. — Наш ответ не изменился — мы не будем поддерживать никого. Ни Масуда, ни вас.
— Зачем говорить так категорично? — улыбнулся Директор. — Мы ведь только начали беседу. Мы уважаем вас и ваши традиции, поэтому пришли не с пустыми руками. Сержант Скворцов! Несите дары!
В меджлис вошли двое бойцов, несущие страшный дефицит в этих краях — четыре ковра работы Алма-Атинской швейной фабрики.
Пришлось специально заказывать их, потому что в «Берёзке» ковры не продаются, а на рынках Кабула ковры стоят нерационально дорого. Ну и местными коврами никого не удивишь.
А вот фабричные изделия, отличающиеся ровным и симметричным узором, как на дорогостоящих коврах мастеров, а также однородным ворсом, ценятся и являются символом приближенности к городам.
— Командование 40-й армии шлёт вам сердечный привет и дарит эти ковры в знак душевной приязни, — сообщил Директор и поднял один из ковров.
Ковёр тяжёл, имеет площадь 2×3 метра, поэтому поднять его непросто, но таков местный этикет — нужно вручить его из рук в руки.
Старейшина немного развернул ковёр и пощупал ворс. Судя по выражению лица, качество изделия он оценил и оно произвело на него впечатление.
«Ещё бы — по 170 рублей за ковёр!» — подумал Директор. — «Надо было подешевле брать».
Он «доставал» их через штаб тыла — заплатил с денег от видеомагнитофонов.
Два ковра старейшине — это роскошный подарок, потому что 170 рублей — это больше, чем кишлак зарабатывает, например, на продаже овечьей шерсти за один год. Да и для обычных офицеров ОКСВА тратить столько на подарки всяким старейшинам и муллам — это тоже безумная роскошь, поэтому таким тут почти никто не занимается.
И это очень сильный жест — Директор назвал главного дарителя, подразумевая, что они с Орловым здесь лишь посланники от афганского наместника самого главного шурави.
С точки зрения командования это махровая коррупция, так делать нельзя, поэтому командованию, если эта встреча завершится успешно, будет сообщена версия, что это просто Орлов такой убедительный и харизматичный, что аж может произвести впечатление на старейшину и муллу даже через переводчика.
Директор поднял второй ковёр и продемонстрировал его старейшине. Если первый был красным, с золотистым орнаментом, то второй имеет преобладающий бежевый цвет с красно-коричневым орнаментом.
— Великолепные ковры… — пощупал старейшина ворс второго ковра своими морщинистыми руками. — Очень дорогие… Я принимаю этот подарок.
Он просто не смог устоять, потому что ковры — это статус. Просто так их не достать, нужны деньги и возможности, а их, как обычно, нет.
— Пусть они согревают твои ноги и ноги твоих детей, — пожелал ему Директор.
Далее он поднял другой ковёр и вручил его мулле. Тот придирчивым взглядом рассмотрел его и пощупал ворс, а затем точно так же оценил второй ковёр. Это копии предыдущих ковров — нельзя, чтобы они отличались, потому что кто-то может оскорбиться.
Несмотря на недовольство чем-то, мулла кивнул, выразив признательность.
— Я с благодарностью принимаю подарок, — сказал он.
— Пусть они помогут тебе в тяжёлом богословском деле, — пожелал ему Директор.
Они вернулись на коврики и продолжили пить чай.
— Чего ты хочешь добиться, делая такие щедрые подарки? — спросил старейшина Фарход.
— Вашего расположения, — ответил Директор.
— Ты хочешь купить его? — нахмурившись, уточнил мулла Зохир.
— Нет, я хочу, чтобы у нас установились дружеские отношения, — покачал головой Директор. — Я слишком ценю свою честь, чтобы требовать что-то в обмен на подарок.
Мулла скептически усмехнулся. На его лице было написано «Честь у шурави? Ну, да, конечно же…»
— Тогда чего ты хочешь? — спросил старейшина Фарход.
— Я хочу заключить соглашение, — улыбнулся Директор. — В машинах лежит генератор, а также японские телевизор и видеомагнитофон. Они достанутся вам, если вы прекратите пропускать караваны Масуда.
— Что нам проку с этих изобретений шайтана? — недовольно спросил мулла.
— Это дискуссионный вопрос — считать ли японцев шайтанами, — улыбнулся Директор. — Но вот с чем никто не будет спорить — видеомагнитофоны есть только в двух богатейших кишлаках, расположенных в провинции Кабул. Я бывал в них — почти каждый вечер смотрят фильмы. У кого ещё в Панджшере есть такое? Ни у кого. А у вас будет. При условии, что вы примете моё предложение.
Орлову было очень жалко тратить такие большие деньги на каких-то жителей кишлака, но Директор сумел убедить его — выигрыш от успеха будет больше, чем от лишней пары тысяч рублей.
За вторую поставку видеомагнитофонов они с Орловым получили 5790 рублей. Такие деньги Директор мог бы заработать за 10 месяцев службы, при условии, что не будет тратить вообще ничего, что невозможно. И ему было очень легко потратить свою половину на пользу делу.
— Никто из нас не умеет пользоваться этим, — произнёс старейшина Фарход.
— Научим, — улыбнулся Директор. — Ах, да, забыл сказать — вдобавок к генератору мы оставим у вас бочку с дизельным топливом. Его хватит на несколько недель, если пользоваться экономно. И ещё, уже просто в дар, мы передадим вам десять фильмов, доставленных аж из СССР и Ирана.
Он купил на рынке перезаписи четырёх советских фильмов, дублированных на дари, а также шесть западных боевиков, переведённых на фарси.
