Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
— Уж не указ ли? — язвительно осведомилась Алият, опускаясь напротив.
— Указ, — медленно проговорил он, по‑прежнему не сводя с неё озадаченных глаз. — Только не мой. Это указ Улькара…
— Откуда?
— Старикан какой‑то вручил. Я думал, прошение…
— Ты что, совсем с ума сошёл? — накинулась вдруг на него Алият. — Берёт, разворачивает свиток из Харвы! А если он отравлен? Тогда что?..
Ар‑Шарлахи тупо взглянул на собственные ладони, осмотрел подушечки пальцев.
— Да нет вроде… Ты прочти! — он протянул пергамент. Алият бросила на него подозрительный взгляд, и казалось, что обиделась.
— Сам прочти!..
Тут Ар‑Шарлахи сообразил, что с грамотой Алият, очевидно, не в ладах, хотя и поминает в поговорках буквы «альк» и «бин». Развернул пергамент и медленно, заново удивляясь каждому слову, прочёл:
— «Улькар, государь и повелитель Единой Харвы, непостижимый и бессмертный, повелевает своему слуге Шарлаху продолжить поход за морской водой и за будущие его заслуги возводит своего слугу Шарлаха в чин караванного… — тут Ар‑Шарлахи запнулся и как‑то даже боязливо взглянул на оцепеневшую Алият, — …а также прощает ему все его провинности…»
Молчание было долгим.
— Ещё раз, — отрывисто попросила Алият. Ар‑Шарлахи зачитал указ ещё раз.
— Подпись — его? — с трепетом спросила она.
Он пожал плечами.
— Наверное… Откуда я знаю!..
— А… когда?..
Он взглянул на число.
— Одиннадцать дней назад… То есть ещё до Зибры, до кивающих молотов… Странно, что передали только сейчас… Или нарочно не спешили передать?.. Как считаешь?
Последнего вопроса Алият не услышала.
— Старикана этого уже искать поздно… — что‑то напряжённо прикидывая в уме, выговорила она. — А пергамент — спрячь на всякий случай куда-нибудь… И держи при себе… Полезный пергамент… Только, слышишь, — всполошилась она вдруг, — чтобы Кахирабу об этом — ни слова! И вообще никому!..
— Да уж не глупенький, — проворчал он, свивая послание в тугую трубку. — Сам понимаю…
* * *
Незабываемы были эти первые дни мятежа. Казалось, восстали не только люди — восстала пустыня. Ошеломлённые ливнем пески зашевелились, оживая. В низинах и вдоль вчера ещё сухих русел поднимались хрупкие алые, жёлтые, мраморно-белые цветы. Дети сбегали из селений и приносили их целые охапки.
Такое впечатление, что равнины на севере Чубарры устелены были яркими кимирскими коврами. «Самум» вёл караван по колеблющимся алым полям, где лишь изредка плыл навстречу нежно‑жёлтый островок.
Глаза у мятежников были шалые, ликующие, предстоящая война представлялась праздником, впереди ждала неминуемая победа. Пожалуй, единственной мрачно настроенной особой на борту «Самума» был сам Ар‑Шарлахи. Он всё ещё терзался мыслью о принесённой в жертву тени Ар‑Аяфы. Ему, естественно, и в голову не могло прийти, что оплакиваемый им оазис не только уцелеет, но даже и не пострадает в грядущей смуте. Весь ущерб, выпавший на долю Ар‑Аяфы, был уже причинён этой тени в первый день мятежа.
— По кровушке плывём… — цедил Ар‑Шарлахи, окидывая неприязненным взглядом алые поля.
— Причитаешь, как старик! — не выдержала Алият. Она стояла рядом с ним у правого борта. — Надоело!.. Говорю тебе: всё идёт как надо! Кахираб лишней крови не потратит…
— На месте Кахираба, — угрюмо заметил Ар‑Шарлахи, — я бы как раз постарался положить побольше трупов…
— Почему?
— А с мёртвыми — спокойней. Качай себе нефть, никто не мешает…
Огромные колёса вминали хрупкие влажные головки цветов в песчаную почву. Караван полз с державной медлительностью. Красота красотой, но расстелившиеся вокруг алые ковры скрадывали неровности рельефа, так что покалечить корабль было проще простого. Нежно‑жёлтые островки плыли навстречу всё чаще, пока не слились воедино. Теперь уже навстречу поплыли алые островки.
Ар‑Шарлахи вдруг разозлило это редкое зрелище, столь же однообразное, как сами пески, и он решил спуститься к себе. Проходя мимо каюты, отведённой Кахирабу, приостановился. Сначала ему показалось, что командующий разговаривает сам с собой. Потом слуха коснулся знакомый писк, и Ар‑Шарлахи решительно открыл дверь, поймав себя при этом на мысли, что привык уже входить без стука куда угодно. Главарь. Государь. Владыка…
Кахираб, свирепо выгнув упрямые брови, сидел на подушках и держал у самых губ знакомую металлическую черепашку с гибким раздвижным прутом.
— Каким образом? — гримасничая, вопрошал он придушенным страшным голосом. — Да ты вообще понимаешь, что говоришь?..
Завидев Ар‑Шарлахи, приветственно шевельнул свободной рукой (присаживайся, мол), но разговора не прекратил, мало того — перешёл на родной язык. Полились переложенные придыханиями гласные.
Ар‑Шарлахи опустился напротив и стал ждать, когда тот закончит беседу. Металлическая черепашка заныла, запела дребезжащим голоском. Кто‑то в чём‑то оправдывался. С каждым словом Кахираб хмурился всё сильнее. Потом изрёк какую‑то весьма мелодичную угрозу и выключил устройство. Несколько секунд сидел неподвижно, слепо глядя на Ар‑Шарлахи.
— Как тебе это понравится? — безжизненно осведомился он наконец. — Караваны Харвы уже в пути. Это первое. Второе. Они миновали Ар‑Аяфу. Они идут за нами.
— И что же это значит? — осторожно спросил Ар‑Шарлахи.
Кахираб вздохнул, убрал гибкий металлический прут в корпус черепашки и взвесил устройство на ладони.
— А это значит, — сказал он, — что на одном из их кораблей сидит кто‑то с такой же вот точно штукой и просто меня подслушивает… Ну а как они ещё могли узнать, что нас уже нет в Ар‑Аяфе? — взорвался он вдруг. — И ведь это ещё не всё! Оказывается, треть зеркальщиков Харвы (треть!) вооружена новыми щитами…
— То есть плохи наши дела? — тихо спросил Ар‑Шарлахи. Секунду Кахираб пребывал в тревожном раздумье, потом вскинул карие, зловеще повеселевшие глаза.
— Наоборот! Перестарались удальцы, перестарались… Теперь и слепому ясно, что происходит. Тамуори и его банда копают под Тианги, причём уже не скрываясь. Видишь ли, Улькар — их ставленник… Словом, считай, что все они отстранены. Анитамахи таких шуток не понимает.
— Я ведь спросил не о делах Тианги, — ещё тише напомнил Ар‑Шарлахи. — Я спросил тебя, как обстоят наши с тобой дела. Плохо?
Кахираб помрачнел.
— Да как… — нехотя отозвался он. — Не то чтобы совсем плохо… Ведь, кроме того, о чём я говорил в прошлый раз, есть ещё и запасные варианты.
— Например? — Ар‑Шарлахи встревожился. От Тианги и его подручных он давно уже ничего для себя хорошего не ждал.
— Например, попросить помощи у Кимира.
— У меня там дурная слава. Я два каравана стравил на границе.
— Всего‑то? — Кахираб усмехнулся. — Но, прости, кем ты тогда был? Разбойником? А теперь ты кто?.. Ты — владыка Пальмовой Дороги. Теперь ты можешь говорить на равных и с Улькаром, и с Горткой…
— Да, но ведь Гортка потребует чего-нибудь взамен…
— Ничего он не потребует. Ему самому позарез нужен союзник против Харвы. И
