Пилигрим (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

А вот Михаилу было совсем не радостно. Именно его дружина оказалась в первой линии. И именно сними ему и предстояло драться. Ч-черт! Но может все же получится договориться.

— Я вижу, Комнин вновь призвал тебя, Маркус, — произнес вышедший к нему Ларс Аструп.

— Да, это так, ярл.

— Я горд, что когда-то не ошибся в тебе, принимая в нашу семью. Как братья, радует нас наш младший брат.

— Еще бы.

— А уж Сьерену-то, так и вовсе можно расхаживать с гордо поднятой головой, — задорно произнес один из воинов.

— А что. Имеет право. Вон каков воспитанник. Мало, что в командиры выбился, и турки при его имени обделываются. Так еще и ни одно горячее дело без него не обходится, — поддержал другой.

Сам Сьорен, поздоровавшийся с Михаилом с нарочитой скромностью отошел в сторонку, мол я-то что, вот Романов, это да, молодец. Но видно, что гордость его прямо-таки распирает. Словно они сейчас и не находятся по разные стороны.

— Ярл, на стороне Комнина вся гвардия и армия. Флот тоже примкнул к заговорщикам и перекрыл выходы из всех гаваней. Вы сможете только подороже продать свои жизни, но победить у вас не получится. Я не знаю, что решит Антип, но победить вы не сможете. Если озвучите ему свою волю, то и он ничего поделать не сможет.

— А он уже и не сможет, — пожал плечами Ларс. — мы отстранили от командования наших примикириев, и взяли все в свои руки.

— Значит…

— Нет, не значит, сынок. Они хотели предать императора и примкнуть к заговорщикам. Варанга осталась верна своей присяге. Мы будем защищать императора.

— Вам не выстоять.

— Мы привыкли честно торговать своей кровью и оказаться за одним пиршественным столом с Одином.

— Вы христиане.

— Одно другому не мешает. Мы будем верны своему слову.

— Ярл.

— Ты не присягал Никифору. Твой господин Комнин. Поэтому ты останешься верным присяге.

— Вы моя дружина.

— И мы проклянем тебя, если ты нарушишь свою клятву. На этом все, сынок. Иди и выполняй свой долг. И выполняй его как должно, — выставив руку, обрывая возражения, готовые сорваться с языка Михаила, произнес ярл.

Немой, легонько толкнул его в плечо. Приложил ладонь к своей груди. Потом к груди Романова. Задорно подмигнул, и подтолкнул в сторону двери. И вновь со всех сторон посыпались дружеские тычки, заверения в дружбе и в том, что они непременно встретятся в чертогах Одина. Христианство оно для крестьян, воина пристал свой рай. Два бога уж как-нибудь договорятся.

Так и вытолкали Михаила в дверь, напутствуя его самыми добрыми пожеланиями. Он же с комом в горле на негнущихся ногах направился в сторону башни занятой его пограничниками. Но уже через десяток шагов замер. Постоял несколько секунд. Глянул через плечо, в сторону своей семьи.

Империя, это всего лишь залежалое польское яблоко покрытое воском. Снаружи все такое же наливное, красивое и вкусное, хотя внутри уже давно сгнившее. Комнин для него никто и звать его никак. И от этого ублюдка сейчас зависит жизнь двух его семей, которые должны из-за непонятно чего, вцепиться друг другу в глотки. Не будь перед ним его дружины и он наверняка действовал бы иначе. Но к сожалению, имел то, что имел.

— Гаврила, в башне ест посторонние? — едва войдя в дверь поинтересовался Михаил.

— Только Комнин со своими помощниками на верхней площадке.

— Как только услышишь мой призыв, атакуйте.

— Н-но-о…

— В башне напротив моя дружина. Они готовы выполнить долг до конца. Я же не готов взять их жизни. Никто и никогда не заставит меня поднять руку на свою семью. Тот же кто пожелает это сделать, сильно о том пожалеет.

— Я все понял, Миша. По твоему сигналу.

Романов только коротко кивнул, и поспешил вверх по ступеням. Вступаясь за одну семью он вовсе не предавал втору. Обезглавленные заговорщики уже не столь опасны. Среди них столько противоречий, что без связующего звена они попросту распадутся. Стоит только разнестись вести о его гибели, как командиры тагм тут же вспомнят кому присягали, и наперегонки побегут заверять императора в своей преданности. Это же империя проституток. И пусть они проповедуют христианство, у них уже давно нет ничего святого, кроме золотого тельца. Не у всех конечно. Но уж у правящей верхушки однозначно.

— Ну и что там варанга? — встретил его вопросом Алексей.

— Они отстранили от командования своих примикириев и готовы исполнить свой долг до конца.

— Что же, вполне ожидаемо, — удовлетворенно кивая, произнес Алексей. — Твои люди готовы?

— Как всегда, господин, — занимая позицию так, чтобы первым же ударом срубить Татикия, заверил Михаил.

Этот рубака самый опасный. Остальные и в подметки ему не годятся. А потому и начинать нужно с него. В планы Романова вовсе не входило погибать на этой башне.

Он уже готов был выхватить клинок, когда вдруг раздался возбужденный крик.

— Гонец! Гонец из дворца!

— Михаил, подожди пока. Не отдавай приказ о начале штурма.

— Слушаюсь, господин, — коротко кивнул он, отставляя зудящую руку подальше от меча.

Гонец принес весть о том, что император Никифор не желает кровопролития и желает постричься в монахи. Едва Комнин прочел послание, как на его лице появилось презрительное выражение. Империи слишком долго не везет на императоров. И похоже он считает, что сумеет переломить ситуацию.

Глава 30

Нежданно-негаданно

— Михаил, ты такой задумчивый. Что случилось? — поведя пальчиком по овалу лица от виска до подбородка, поинтересовалась Ирина.

Романов скосил взгляд на нее, обнял и прижал к себе. Потом поцеловал в лоб и вдохнул волнующий запах ее волос. Бог весть, каким сбором она мыла голову. Он не мог отличить отдельные оттенки несмотря на свою феноменальную память. Но ее каштановые кудри пахли просто одуряюще.

Нет, он вовсе не проникся к ней чувствами. Ничего подобного. Более того, пребывал в уверенности, что эта связь скорее выйдет боком, чем обернется пользой. Татикий самолюбивый и мстительный тип. Одно дело жениться на потерявшей невинность и совсем другое, знать с кем именно спала твоя жена. Тут знаете ли любому мужику крышу может сорвать. И плевать на легкость нравов.

Правда, Ирина имела возможность прибегнуть к хитрости. Все же их отношения она не афиширует. Все представлено так, что он является любовником Евгении Дука. Они частенько общаются на людях, разумеется не забывая о приличиях. И под одной крышей бывает ночуют. Вот как сегодня. Ирина оказалась здесь под видом прислуги знатной особы, навещающей своего любовника. Сама хозяйка дома сейчас сопит в две дырочки в соседней комнате. Если они дали ей поспать.

Так вот, Ирина Комнин могла воспользоваться услугами какого-нибудь молчаливого гинеколога, была такая специализация у ромеев, и восстановить свою девственность. Что она скорее всего и проделает. Татикий не тот муж, что смирится с любовниками супруги. И он нужен Алексею, она же всегда и во всем поддерживала брата и была его верной соратницей. Так что, никаких сомнений, сделает все для того, чтобы привязать будущего мужа еще больше.

— Что тебя тревожит? — положив голову его грудь, вновь поинтересовалась она.

— Предстоит война. Твой брат, уже объявил приказ о переброске армии на азиатский берег.

— Ну и что? Война это нормальное состояние. Империя все время воюет. Правда, в последние годы не так успешно, как прежде, но брат это дело поправит.

— Верю. Однако драться у меня особого желания нет.

— Отчего так? — положив подбородок на скрещенные кисти и глядя ему в глаза, поинтересовалась она.

— Я понимаю за что сражается твой брат. Зачем пойдут в бой ромеи. Но за что сражаться мне и моим людям?

— Людям моего брата.

— Мы не рабы, Ирина.

— Но вы наемники. Вы приняли плату и должны честно выполнить свой долг.

— Я помню о чем уговаривался с твоим братом. И он много раз нарушал пункты этого договора. От изначальной задумки практически ничего не осталось.