Пилигрим (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Иными словами, в основе все та же клепсидра, разве только более сложная и продвинутая. Механизм довольно грубый. Но после отладки, которую Михаил проводил в течении нескольких дней, начал выдавать довольно приличные результаты. Стрелка только часовая, но время можно учитывать с точностью до трех минут, что уже гораздо лучше имеющихся аналогов.

Правда, производство этого изделия в планах Михаила не было. Как и масляной лампы со стеклянной колбой и поднимающимся фитилем. Оба этих изделия результат его трудов в перерывах между походами, подбрасываемыми Комнином. Аристократ заинтересовался было новинками. Но без энтузиазма. А получив ответ, что хороших результатов получить пока еще не удалось, так и вовсе остыл к ним.

Вообще-то, Михаил не так уж и врал. Часовой механизм он собирался усложнить и приделать к нему минутную стрелку. К сожалению классические часы он сделать не мог. Даже не пытался, потому что не представлял их устройство. А вот с водяными можно было поэкспериментировать.

Для лампы же нужен был керосин. Нефть тут знают. Мало того, в халифате даже были попытки создания образцов на нефти. Но результат вроде как оказался так себе. Хотя причина, скорее всего, в дороговизне топлива. Здесь ведь его пользуют в военных целях. То, что секрет греческого огня известен только ромеям ни о чем не говорит.

С рассветом выдвинулись в путь. Все как всегда. Помнится год назад они проделали этот путь впервые, откликнувшись на зов Комнина, для подавления мятежа варанги. И даже сыграли в этом ключевую роль. С тех пор они уже не раз проделывали этот путь, всякий раз бросаемый Алексеем в горнило той или иной схватки. Причем всякий раз с норманами. И это при том, что вернуть Малую Азию, житницу империи, куда выгодней.

Как всегда в гавани их ждал корабль. Ставив лошадей, они погрузились на борт и отчалили по направлении к Царьграду. Капитан не знакомый. Должности-то у них равнозначные. Но этот из аристократов, а с этими лучше вести себя поосмотрительней. На неприятности нарваться проще простого. Приголубишь эдак благородного, за чрезмерное высокомерие, так потом устанешь дерьмо лопатой отбрасывать.

Поэтому Михаил предпочитал держаться на особицу. Не из страха, а из нежелания влезать в ненужные дрязги. И без того есть о чем голове болеть. И уж тем более, когда капитаном на корабле давний шапочный знакомый, с которым сразу же не заладились отношения. Признаться, не ожидал увидеть его на борту в подобном качестве.

— Привет, Михаил.

— Привет, Досифей — ответил он подошедшему капитану.

В длиннополом одеянии на восточный манер. Богато изукрашенном золотой вышивкой. Причем здесь это подразумевает буквальный смысл. Один только его плащ по весу вшитого драгоценного металла может потянуть на сотню номисм. Романов никогда не понимал подобной кичливости. Возможно потому что ему ни разу не доводилось бесится с жиру.

— Ну и как тебе ощущение причастности к столь значимым событиям? — поинтересовался аристократ.

— Значимым событиям? — вздернул бровь Михаил.

— Ты не знаешь зачем направляешься в Константинополь?

— Я солдат и мое дело выполнят приказы, а не задавать вопросы.

— Достойный ответ. Для солдата. Однако, сегодня даже самый маленький винтик принимает участие в поистине эпохальном событии.

— Может уже объяснишь о чем речь?

— Комнин решил взять в свои руки власть в империи и вернуть ей величие*.

*В реальной истории Алексей Комнин устроил переворот не в 1080, каковой сейчас в повествовании, а в 1081. Но в данном случае ситуация серьезно изменилась ввиду междоусобицы у сельджуков.

— Даже так.

— Именно. И первое, с чего он намерен начать по восшествии на императорский престол, это вернуть земли в Малой Азии.

Было дело. В день их знакомства Досифей ратовал за возвращение территорий захваченных турками. Как потом узнал Романов, с патриотизмом это было связано слабо. Род Мелиссин имел обширные владения в Фракисийской феме, которая полностью была захвачена турками.

Помнится, тогда, на ипподроме, он не больно-то ратовал за Комнина, выступая скорее противником его партии. Но как все меняется, едва только на горизонте начинают маячить хорошие перспективы. А главное, как все хреново-то. Сбывались самые серьезные опасения Михаила. Малая Азия вот-вот станет весьма оживленным местом. Перспективы же бегства на Русь становились все призрачней.

— А что варанга? Ему удалось переманить ее на свою сторону? — поинтересовался Михаил.

— Насколько мне известно, ни одна тагма не присоединилась к нам. Но это ничего не значит.

— Очень даже значит. Насколько мне известно, сейчас в Константинополе сосредоточена практически вся варанга, за исключением двух тагм русов, находящихся на Родосе. Но даже без них, это пять тысяч закаленных в боях воинов, равных которым в империи попросту нет.

— На стороне Комнина вся гвардия, армия и флот. Одна лишь варанга ничего не изменит.

— Я не был бы столь категоричен.

Итак, варанга осталась верна императору. Значит они занимают Большой императорский дворец и Буколеон. Если Комнин уже начал действовать, то наемники скорее всего уже покинули свою резиденцию и переместились поближе к императору. Хотя очень может быть, что контролируют и оба дворца.

Корабль вошел в гавань Юлиана, что находится близ Буколеона. И коль скоро не в дворцовую, значит он контролируется варангой. Похоже, Комнин желает, чтобы центурия Михаила повторила то, что уже однажды проделывала. Что совсем скоро и подтвердилось, когда Михаила вызвали на ту самую башню, что однажды уже использовалась Алексеем в качестве наблюдательного пункта и ставки. Удобное расположение, нечего сказать. Хорошо просматриваются оба дворца.

Едва поднявшись на стену, Романов тут же оценил масштабы заговора. Все подступы были забиты войсками. Далее, за ними были видны толпы зевак, которых не подпускали близко к месту событий. Оно и правильно. С одной стороны, будут мешаться под ногами. С другой, кто знает, как отреагирует толпа. Царьградцы вспыхивали как солома. А драться на два фронта не понравится ни одному военачальнику.

Алексей находился на верхней площадке в компании неименного Татикия. Кстати, все было за то, что он вскорости станет затем своего ученика и друга. Тот вроде как обещал ему руку Ирины. Ну и она не больно-то противится этому браку. Что совершенно не задевает Михаила. Наоборот, только радует. Устал уже от неприязни этого ревнивца. Хотя и вряд ли, он оставит его в покое. Впрочем, в свете планируемого переселения, а вернее все же бегства, это уже не имеет значения. Правда, до того он еще может подгадить.

— Михаил, ты вовремя. Переговоры с императором зашли в тупик. Варанга не желает его оставлять. Они удерживают Большой и Буколеонский дворцы. Готов повторить о, что уже однажды проделывал?

— Ситуация не совсем похожа. Тогда была ночь. Сейчас только вечер.

— Не важно. Тогда им мешало пламя. Сейчас будет мешать дым, — пожав плечами, возразил Алексей.

Ну конечно. Ему-то плевать. Это Михаилу жизнь каждого из воинов дорога. А этому сотней больше, сотней меньше, разница не велика.

— А чьи тагмы стоят в Буколеоне? — поинтересовался Романов.

— Это имеет значение? — вздернул бровь Татикий.

— Если там тагма примикирия Антипа Тарханиота, то я мог бы попробовать решить дело миром.

— Да. Я помню. Там кажется служат твои друзья. Ну что же, глупо отказываться от имеющихся возможностей. Но не затягивай.

— Слушаюсь, — легкий приличествующий поклон и Михаил направился к лестнице.

Спустившись на уровень стены, отдал приказ центурии сосредотачиваться в башне, выпроводив оттуда остальных воинов, чтобы не мешали. Ну и готовиться к бою. Арбалетчикам распределиться по бойницам. Словом, все как всегда. Сам же вздев над головой белый носовой платок, с которым никогда не расставался, направился в сторону башни, занимаемой варягами.

Останавливать его или спрашивать кто таков, оставшиеся верными императору воины не стали. Вместо этого дубовая дверь отворилась, и его беспрепятственно пропустили вовнутрь. Где он тут же оказался в объятиях Немого, получившего свое прозвище из-за потери способности говорить. Господи, а радости-то сколько в его глазах. Тут же посыпались удары по плечам и спине, сопровождаемые радостным гомоном.