Терри Хейз - Я Пилигрим

Терри Хейз

Я Пилигрим

роман

Terry Hayes

I am Piligrim

Copyright © Terry Hayes, 2012

All rights throughout the world are reserved to Leonedo Ltd.

© М. Абушик, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

Едва ли существует страх более цепкий и столь трудно поддающийся описанию, чем тот, который преследует шпиона в чужой стране.

По нашим мерзким улицам должен пройти человек, который выше этой мерзости, который не запятнан и не запуган.

Часть первая

Глава 1

Есть места, которые остались в моей памяти на всю жизнь: Красная площадь, продуваемая горячими ветрами[1], спальня матери в нашем доме, расположенном в одном из беднейших кварталов Детройта; бесконечные сады, окружающие причудливое здание сиротского приюта; руины, известные под именем «Театра смерти», среди которых меня поджидает человек, чтобы убить. Но ничто не въелось в мою память так глубоко, как тот номер в одной из дешевых нью-йоркских гостиниц: потертые занавески, простенькая мебель, стол, заваленный метамфетамином и прочими наркотиками, которые именуются тусовочными и почему-то считаются в народе не слишком опасными. Рядом с кроватью валяются дамская сумочка, черные трусики, едва превосходящие размером зубочистку, и пара крошечных туфель от Джимми Чу. Владелица перечисленных вещей не жила в этой комнате, она пришла сюда в гости. Здесь бедняжке перерезали горло, и сейчас ее обнаженное тело плавает лицом вниз в ванне, заполненной средством для чистки канализационных труб, в состав которого входит серная кислота. Это средство – оно называется «Бомба против засоров» – можно купить в любом супермаркете.

На полу вокруг разбросано множество пустых бутылок из-под него, и, пока меня никто не видит, я разглядываю их. Ценники остались на месте, и я вижу, что убийца обошел чуть ли не два десятка магазинов и везде покупал этого средства понемногу, чтобы не бросаться в глаза. Умение тщательно планировать детали всегда меня восхищало.

Сейчас на месте преступления царит сущий хаос: из раций полицейских доносится оглушительный шум, громко переговариваются помощники коронера, взахлеб рыдает какая-то испанка. Даже если жертва одинока как перст, обязательно найдется кто-нибудь, чтобы устроить истерику.

Молодую женщину, плавающую в ванне, опознать невозможно: после того как она три дня пролежала в серной кислоте, черты ее лица окончательно стерлись. Следуя своему дьявольскому плану, убийца придавил руки жертвы ко дну телефонными книгами, так что кислота не только уничтожила дактилоскопический рисунок на ее пальцах, но и почти полностью разъела кисти. Если экспертам из Департамента полиции Нью-Йорка не удастся идентифицировать погибшую по зубам, потребуется чертовски много времени, чтобы установить ее личность.

В таких местах возникает ощущение, что зло буквально растворено в воздухе, и мысли порой обретают весьма причудливое направление. Образ женщины без лица вызвал у меня в памяти давнюю фантазию Джона Леннона и Пола Маккартни: помните их песню об Элинор Ригби, которая хранила свое лицо в кувшине, стоявшем возле двери?

Мысленно я все чаще и чаще называю погибшую девушку Элинор. Работа бригады криминалистов еще не завершена, но все без исключения склоняются к мнению, что несчастная была убита во время полового акта: матрас наполовину сдвинут с кровати, простыни скомканы, на столике рядом с постелью – засохшие брызги крови. Один из копов, отличающийся особенно болезненным воображением, выдвинул предположение, что убийца перерезал глотку своей жертве, находясь внутри ее. Звучит ужасно, но вполне возможно, что именно так и было.

Утешением – хотя, конечно, что и говорить, весьма слабым – может послужить тот факт, что девушка умерла, до последнего мгновения своей жизни так и не осознав кошмара происходящего. Причина заключается в метамфетамине – белом кристаллическом веществе. Этот наркотик вызывает такое сексуальное возбуждение, что человек утрачивает всякое чувство опасности и впадает в состояние эйфории, у него буквально сносит крышу. Единственная внятная мысль, которая овладевает тем, кто пребывает под воздействием зелья, – как бы поскорее найти себе партнера и затащить его в постель.

Рядом с двумя пустыми упаковками метамфетамина валяется флакончик, похожий на бутылочку из-под шампуня, который в отелях обычно кладут в ванной. На нем нет никаких надписей, но прозрачная жидкость внутри, по-видимому, ГГБ – гаммагидроксибутират. Его сейчас легко можно разыскать в темных закоулках Интернета, сей препарат все чаще заменяет рогипнол, когда нужно усилить половое влечение перед свиданием.

Это снадобье легко раздобыть на концертах поп-музыкантов, завсегдатаи ночных клубов используют ГГБ, чтобы ослабить паранойю, вызываемую метамфетамином. ГГБ имеет также побочные эффекты: он усиливает сексуальные ощущения, создает чувство вседозволенности. Одно из его уличных названий – «легкий трах». Элинор, скинувшая свои фирменные туфельки и освободившаяся от крошечной черной юбки, по-видимому, была подобна ракете, запускаемой на День независимости.

Протиснувшись между собравшимися – почти никому не знакомый, в небрежно наброшенном на плечи элегантном пиджаке и с тяжелым грузом прошлого в душе, – я останавливаюсь рядом с кроватью. Отвлекаюсь от шума и, как наяву, вижу ее: этакую обнаженную девушку-ковбоя, оседлавшую сверху своего партнера. Лет двадцати или чуть больше, красивая и стройная. Коктейль из наркотиков стремительно приближает девушку к сокрушительному оргазму: температура тела повышается благодаря метамфетамину, разбухшие груди давят на партнера, сердце бешено колотится под действием страсти и химических препаратов, дыхание становится прерывистым. Влажный язык словно обретает самостоятельную жизнь и судорожно ищет внизу рот любовника. Да уж, секс нынче не для неженок.

Я представил себе, как неоновые вывески многочисленных баров за окном отбрасывали блики света на постриженную по последней моде блондинку, заставляя переливаться у нее на руке «Панерай», часы для дайверов. Подделка, конечно, но вещь хорошая.

Мне, как и всем нам, знаком этот тип женщин. Их можно встретить в огромном магазине «Прада» в Милане, в ночных клубах Сохо, на авеню Монтень в Париже или потягивающими латте на террасе какого-нибудь модного кафе. Они черпают новости из глянцевых журналов и делают на спине татуировки в виде японских иероглифов, чтобы тем самым, как им кажется, бросить вызов обществу.

Легко могу вообразить, как рука убийцы касается ее груди, сосок которой украшен кольцом c драгоценным камнем. Мужчина зажимает кольцо между пальцами и дергает, притягивая партнершу к себе. Она возбужденно кричит: все части ее тела сейчас сверхчувствительны, в особенности соски. Впрочем, девушка не возражает: если кто-то в такой момент груб с ней, это значит, что она ему по-настоящему нравится. Блондинка садится на любовника верхом, изголовье кровати сильно бьется о стену, а она бросает взгляд на входную дверь, чтобы еще раз убедиться: та заперта на ключ и цепочку. В столь сомнительном месте надо хоть в этом быть уверенной.

На стене, как и во всякой гостинице, висит схема эвакуации в случае пожара, но на этом сходство данного заведения с отелями вроде «Рица» или «Хилтона» и заканчивается. «Истсайд инн» – прибежище для бездомных, небогатых туристов, людей с нездоровой психикой; короче говоря, для бедолаг, сумевших наскрести двадцать баксов на одну ночь. А потом от вас потребуют удостоверение личности (хотя бы один документ на двоих, но непременно с фотографией) – и можете оставаться в гостинице хоть на сутки, хоть на месяц, хоть до конца своей жизни.

Парень из номера 89 явно прожил здесь какое-то время: на комоде – блок из шести банок пива, четыре полупустые бутылки спиртных напитков покрепче и пара упаковок с сухими завтраками. На прикроватной тумбочке – стереосистема и несколько компакт-дисков. Я просматриваю их: что касается музыки, вкус у убийцы неплохой. Стенной шкаф, однако, пуст. Такое впечатление, что вся одежда преступника была на нем, когда он покинул гостиницу, оставив труп своей жертвы в наполненной кислотой ванне. На дне стенного шкафа куча мусора: старые газеты, пустая банка из-под средства против тараканов, настенный календарь с пятнами кофе. Я беру календарь в руки: на каждой странице черно-белое фото какой-нибудь античной достопримечательности: Колизей, греческий храм, Библиотека Цельса в Эфесе. Похоже, наш убийца – ценитель искусства. К сожалению, на страницах нет совершенно никакой дополнительной информации, скажем записей о назначенных встречах. Сообразив, что календарь использовали лишь как подставку для кофе, я отбрасываю его в сторону.