Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
– Какие умные ребятки! – восхитился Персиваль.
«Это точно, – мысленно рассмеялась я, довольная студентами. – И браво, Тадди. Думаю, его вклад тоже повлиял на их смышлёность».
– Итак, проследив за одной нитью, вы видите, что все они ведут к двери для слуг. Что будете делать дальше? – продолжила я.
– Нужно… пойти туда? – предположила Виттория.
– Вы говорили, что нити перемещались по залу. Что, если прокляты именно слуги? Они же как раз проходят между гостями, никем не замеченные, – размышляла Леана.
– Тогда проклятие было бы легко определить: нити вели бы к определённым людям, которые отличаются от приглашённых, – возразил Делмар. – Тем более, судя по количеству нитей, так много слуг в зале быть не могло.
– А что, если дело в еде? Или напитках? Или те же слуги передавали проклятие, касаясь гостей…
Я не перебивала студентов, давая возможность самим прийти к правильному ответу. Наконец, посовещавшись, они снова дали слово Виттории. Теория фамильяра о том, что Делмар был лидером третьего курса, постепенно рассеивалась, и я видела всё больше доверчивых и одобрительных взглядов, бросаемых на синьорину Конте. Кроме того, в палаццо она не ходила, значит, ещё и была привержена правилам Академии.
– Мы считаем, что наиболее вероятную разгадку вопроса предложила Леана, – сказала девушка. – Проклятие – в еде и, возможно, в напитках.
– Молодцы, – кивнула я. – Многие ведающие, избирающие тёмный путь магии и идущие против наших законов, намеренно создают проклятия. Для их передачи используют не только предметы, но и еду. Проклятую куклу можно выбросить или отдать ведающим, а вот съев проклятое пирожное, человек буквально пускает негативную магию в своё тело, и избавиться от неё становится намного сложнее.
– Это пример из вашей практики, профессор Кроу? – напряжённо спросила Леана.
– Нет, – улыбнулась я. – Слава Гекате, с такими массовыми проклятиями в людных местах мне сталкиваться не приходилось. А этот пример я сама узнала, будучи студенткой. Ректор Санторо, ещё когда была профессором, давала его всем ведающим, начинающим изучать очищение.
Судя по реакции студентов, теоретическая игра пришлась им по вкусу. Оставшееся время мы посвятили тренировке базовой формулы Очищения на проклятом шаре. Этот учебный тренажёр был разработан Санторо: в нём заключалось слабое проклятие потери памяти, которое надёжно блокировалось зачарованным стеклом шара.
Под конец лекции я хоть и устала говорить, но была очень довольна тем, как она прошла.
– Всем спасибо. На сегодня всё.
В аудитории раздались аплодисменты.
– Спасибо! – прозвучало со всех рядов. – Это было очень полезно.
«Им понравилось!» – я едва сдержала удивлённый возглас, оставив его только в мыслях.
– Конечно. Ты была прекрасна! – гордо заявил фамильяр.
Убегая на следующее занятие, студенты радостно улыбались мне, и даже усталость отступила на второй план. «Кажется, у меня неплохо получается быть профессором…»
В отличие от понедельника и вторника, в которые я была занята с утра до вечера, среда казалась почти выходным: утренняя лекция была единственной. Я уже распланировала в голове поход в библиотеку и знакомство с кухонным персоналом Академии, но, как известно, Геката любила смеяться над планами.
В аудиторию заглянул штатный посыльный.
– Профессор Кроу, вам письмо. Принёс мужчина-неведающий, сказал, что срочное.
Оставив письмо на кафедре, посыльный, даже не прощаясь, ушёл. Судя по огромной сумке, ему предстояло заглянуть ещё не в один кабинет.
Конверт из дорогой бумаги был запечатан простой сургучной каплей.
– Любовное послание? – мысленно спросил фамильяр, не рискуя появляться во плоти в аудитории, куда в любой момент могли зайти.
– Это вряд ли, – усмехнулась я, разламывая печать.
– А вдруг? Нашла себе уже тайного воздыхателя. Может, это от поэта Наколетти?
– Геката…
– Что? Что там?!
Открыв письмо, я увидела подпись в нижнем углу раньше, чем успела прочесть хоть слово.
«Ричард Оливер Блэкуотер. Верховный инквизитор Святейшего Ордена Первозданного».
– Не любовное письмо, – тихо ответила я, – но руки жжёт.
«Леди Кроу, я прошу Вас нанести мне визит. Дилижанс ожидает за пределами территории Венецианского колледжа Академии. Разговор затронет судьбу Вашего знакомого А. Н., а также небезызвестный нам обоим палаццо. После разговора Вы будете доставлены обратно в Академию, и во время визита я гарантирую Вам полную неприкосновенность».
Короткое послание занимало едва ли четверть листа, но этого уже было больше, чем я ожидала получить от Ричарда.
– Инквизитор! Тебя вызывает инквизитор?! – завопил в голове Персиваль. – Нет, я, конечно, вижу в твоих воспоминаниях, что он повёл себя… адекватно в нескольких случаях, но ИНКВИЗИТОР?
– Разговор про Адриана не пугает, тем более Ворон сказал, что его уже отпустили. Палаццо – другое дело: может, всё, что там на самом деле происходило, вскрылось?
– Или инквизитор хочет тебя этим шантажировать, – предложил мрачную перспективу фамильяр.
– Не получится, – качнула я головой. – Он тоже вёл себя не так, как обычный слуга Первозданного.
– Да, но что Ордену слова ведьмы против слов инквизитора?
– У Ричарда можно попытаться выведать что-то про ритуалы.
– Но не рисковать же свободой ради этого!
Доводы фамильяра не могли остановить надежду на новую информацию, которая уже забрезжила передо мной.
– Может, Ричард узнал что-то про памфлеты, написанные под проклятием… В любом случае другой возможности пообщаться с членом Ордена у меня просто может не быть.
– Значит, ты собралась поехать к нему? – напряжённо спросил фамильяр.
– Да, – выдохнула я, направляясь к выходу из аудитории.
– Может, хотя бы Ворона предупредишь? Он разрешил тебе отправлять сообщения, и разговор с Ричардом явно попадает в категорию «при любой опасности или новой информации».
– А вот это разумно.
Я на ходу использовала заклинание, мысленно отправляя Ворону послание, в котором кратко передала суть записки Ричарда и поведала о своём безумном решении отправиться на встречу. После этого мой разум начал отчаянно искать повод справиться с волнением и нашёл его в абсолютной глупости. «Ричард Оливер Блэкуотер. Оливер? Серьёзно?»
До самого выхода из Академии меня не покидал образ инквизитора, взламывающего замки с шайкой юных карманников, в лучших традициях Диккенса[43].
XXIII. Ричард Оливер Блэкуотер
«Джина, ты не представляешь, как сложно работать в этом доме. Синьора нет целыми днями, горничная отлынивает от работы, а он и не замечает! Приходит по ночам уставший, запирается в кабинете, и ладно бы от него духами женскими пахло: я бы понял, что может задерживать молодого красивого мужчину до столь позднего часа. Так нет ведь! Сталью разит, порохом иногда, но чаще – просто венецианскими каналами, которые он патрулирует, как какой-то карабинер. И это верховный инквизитор! Ну не печально ли? В общем, Джина, я помню, что у тебя там связи есть
