Дайте шанс! Том 4 - Вадим Борисович Сагайдачный
– И что теперь?
Лена пожала плечами.
– Петицию подписало меньше половины участников Съезда. Мне только что Ольга Ждановская в двух словах рассказала.
Мда… Походу в рядах республиканцев наметился раскол.
Это хреново.
Достаю смартфон и открываю новостную ленту.
Оказалось, не петицию вручил Веремеев, а всего лишь предложение. Так везде говорилось. Судя по реакции СМИ, этому обстоятельству не придали особого значения. Все было обставлено миролюбиво. Мол, у участников Съезда появились пожелания, и они представили их Императору.
Я специально следил за новостями всю вторую лекцию. Ничего особого не последовало. Дед Эмили – князь Шувалов взял предложения для передачи Императору, преспокойно сел в зале конференций, где ему выделили место, и продолжал сидеть с таким видом, что ничего не случилось.
По-моему, Высшие выбрали не тот метод борьбы. Написанием и подачей бумажечек ничего не добьешься. Тут нужно брать силой, прямо физически встряхнуть власть или ее попросту отобрать. Иначе нечего затеваться. Третьего не дано.
Вторая лекция закончилась, наступила большая перемена. Мы со Смирновой спустились в буфет.
– А вот и наш пропавший Андрей появился! – приветливо среагировал на мое появление Даниил Веремеев и поднялся с места. – Ты куда исчез? Мы уже переживать начали.
С Веремеевым, как обычно, сидели Аркадий Щербатов, Ольга и Владимир Ждановские. Парни поднялись, и мы поздоровались за руку.
– Были небольшие дела. Мелочь, – отмахиваюсь, как от несущественного, чтобы не цеплялись с уточнениями.
– Присаживайся. Мы как раз вас ждали, – приглашает за стол Даниил. – Сейчас позову официанта.
Он оборачивается и, не найдя никого глазами, отправляется к раздаточной. Я же замечаю идущую к нашему столику Волгину.
– Андрей, можно тебя на минуточку? – обращается ко мне Катерина.
– Здравствуйте, Катя… – говорит ей с улыбкой Владимир Ждановский, но та, ничего не ответив, разворачивается и уходит.
Ее поведение выглядит по меньшей мере странным. Пусть не титулованная, она все же дворянка. С писаными и неписаными правилами этикета девушка знакома. Ради приличия могла бы поздороваться не только с Владимиром, но и со всеми за столом. На нее это не похоже.
Бросается в глаза злой взгляд Смирновой, кинутый вслед уходящей Волгиной. Не смог в очередной раз не подметить одну странность в ее поведении. Вроде бы девушка неплохая, всегда готова прийти на помощь. Но что-то стервозное в ней все-таки есть. Лена зачем-то делит всех на своих и чужих. Последних она как будто ненавидит.
Ну и конечно отмечается обращение Ждановского к Катерине. Они откуда-то знакомы. Парень прямо-таки расстроился, что та не ответила на приветствие.
– Я сейчас, – говорю ребятам за столом и отправляюсь за Волгиной.
Катерина покидает буфет и отходит к стенке около лестницы, подальше от потоков студентов, идущих со всех сторон. Я примерно понимаю, о чем она хочет снова поговорить.
– Ты опять по поводу… – вздыхаю, готовясь к очередной порции ереси.
– Нет. По другому поводу, – перебивает она. – Я смотрю, ты с Высшими сдружился. Прямо не разлей вода. Вместе по клубам отдыхаете, вместе обедаете в буфете.
Ее непонятная нервозность и ехидные претензии вызывают у меня недоумение.
– И что с того? С кем хочу, с тем общаюсь.
– С того, что они тебя используют! Ты для них как собачка, поманили, и побежал! Да они тебя за человека не считают! – взрывается Волгина.
– Так… Стоп! Сбавь обороты! Я не пойму, Кать, что за фигню ты несешь?
– Я тебе глаза открываю, если ты сам этого не видишь! То Смирнова тебя взяла в оборот, что ты с ней постоянно носишься, теперь уже и Веремеев к рукам прибрал. Ты думаешь, никто не видит? Не понимает? Все видят, и все понимают, во что ты превратился!
– Да еб*ческая сила…
Однако Катерина не дает мне вставить и продолжает:
– Вчера с подругой мы были в кафе. К нам подсел твой Веремеев с этими самыми своими дружками. Такого хамства я в жизни не видела! Я попыталась от него отцепиться. Уже хотела просто уйти. А это сволочь стал распускать руки! Я была в таком ужасе. Я просто не знала, что делать. Уже плюнула и сказала, что я твоя невеста. И что ты думаешь? А ему по х*й! Он мне прямо так и заявил. Стал дальше приставать. Я от него еле сбежала. Не представляю, что бы было, если в тот момент в кафе не было людей. Вот кто такой твой Веремеев! И вот как он к тебе относится! Будь на твоем месте настоящий мужчина, он прямо сейчас пошел бы и избил его до полусмерти. Ну а ты глотай, чтобы костью в горле не стало. Продолжай дружить. Делай вид, что ничего не случилось. Что вы друзья. Дальше подлизывай ему задницу!
Резко сорвавшись, Волгина устремляется к лестнице и начинает быстро спускаться, оставляя меня, мягко говоря, в полнейшем недоумении. Я поверить не могу, чтобы Даниил мог так поступить.
Нет, х*уйня какая-то. С чего Веремееву такое заявлять? Он мог ляпнуть подобное в своем кругу. В такое я бы поверил. В данном случае, какой смысл нагло приставать и говорить гадости девушке, представившейся моей невестой, прекрасно зная, что потом может отхватить?
В следующую секунду отправляюсь обратно в буфет.
– Андрей, я всем взял ягненка. Сказали, пальчики оближешь, – встречает меня Даниил, сидя уже со всеми за столом.
– Пойдем, выйдем. Нужно поговорить.
Видимо, переполнявшие внутри эмоции отразились на моем лице. Даниил отправляется на выход, а за ним все остальные, кто был за столом.
Я останавливаюсь там же, где только что разговаривал с Волгиной. Обгоняя Веремеева, первой ко мне обращается Смирнова:
– Андрей, в чем дело?
– Мне нужно с ним поговорить. Оставь нас, пожалуйста.
– Лен, все в порядке. Не беспокойся. Мы просто поговорим, – повторяет просьбу Даниил.
Смирновой ничего не остается, как отойти и встать вместе с остальными в отдалении.
– Скажи, ты вчера был в кафе с Катериной Волгиной? – спрашиваю у Даниила, оставшись с ним наедине.
– Катя была. Волгина или не Волгина, она не представилась. Они с подругой назвали только имена, – пожимает он плечами. – А что случилось?
– Ты к ней приставал?
– Андрей, не понимаю, к чему вопросы?
– Так приставал
