Дайте шанс! Том 4 - Вадим Борисович Сагайдачный
– Послушайте. Не хотите платить, не платите. Никто вас не заставляет. Сами решайте свои проблемы. Вот только если вдруг Совет добытчиков скверны захочет урезать квоты, это станет вашей проблемой. Если завтра на границе остановят цистерны со скверной, которые вы контрабандой гоните в Китай, это тоже станет вашей проблемой. Что вы так удивляетесь? Или вы думали, я не знаю, почему вы платили Оболенскому? Ну и что мы с вами теперь решим?
Пара секунд удивления, и могучий бородач с широкими плечами обреченно свесил голову и кивнул.
– Двадцать пять, так двадцать пять. Что уж тут поделаешь.
– Ну вот и славно. К концу месяца жду от вас выплату. Ну и само собой – бухгалтерские отчеты.
Глава клана поднялся и кинул короткий взгляд на молодого мужчину, сидевшего в отдалении. Тот что-то ел, уткнувшись в тарелку.
– Непременно, Николай Александрович. Будет вам и отчет, и перевод денежный. Честь имею, – напоследок выронил Нестеровых и быстрым шагом направился к выходу.
* * *
Боясь опоздать, Якоб Домбровский приехал к ресторану «Прага» пораньше. Он удачно припарковался напротив входа и теперь, сидя в машине, выжидал.
Выход на людей уровня братьев Бельских и возможные совместные с ними дела для него стало неожиданностью. Это событие можно было даже отнести к невероятному достижению. Вот только в последние годы братья не на шутку разошлись, стали загребать под себя добытчиков скверны, многим перешли дорогу и как следствие, обзавелись множеством врагов, затаивших на них обиду.
Интуиция и здравый смысл подсказывали Якобу, это не могло продолжаться вечно. Скоро Бельские перейдут последнюю черту, попадут у Императора в опалу, и на них откроют охоту. Спрашивать будут со всех, чьими руками проворачивались темные делишки. А в роли дознавателей и палачей выступят вчерашние жертвы.
Это первое, что беспокоило Домбровского, вторым являлись кланы Тарасова и Вагаева.
Тарасовы отошли от дел и значительно поредели. Тем не менее, связываться с ними и сейчас было опасно. Но если осторожно и если быстро зачистить лишь верхушку, то вполне можно было справиться. С Вагаевыми ситуация виделась куда хуже.
Выкупив у Тарасовых Иглы, клан Вагаевых сейчас был на подъеме. Старый глава, как тот хитрый лис, всегда осторожничал. Это означало, что теперь он будет опасаться и перестраховываться еще больше. Выходить против него крайне опасно.
Домбровскому оставалось надеяться, что Бельские выберут для зачистки все-таки Тарасовых. Или же поручат просто стравить тех и других. Этот вариант получился бы наиболее предпочтительным. Учитывая взаимную неприязнь, установившуюся между кланами, от него требовалось бы устроить лишь одну хорошую провокацию, и кланы сами принялись убивать друг друга.
Размышления Якоба прервал громкий звон стекла. Он поднял глаза и ахнул. Со второго этажа ресторана «Прага», разбив окно, летел молодой мужчина. Ловко провернувшись в воздухе, тот приземлился на ноги и тут же побежал вниз по Пречистенскому бульвару, расталкивая попадающихся на пути людей.
– Вон он! Держи его! Стреляй! – закричал кто-то из толпы охранников, выбежавшей из ресторана.
Но как держать, когда беглец невероятно ловко огибал прохожих или попросту сбивал их с ног. Как стрелять, когда беглец крайне быстро скрылся из виду.
Поняв, что стрелять нельзя, а кроме них молодого мужчину никто не задержит, охранники сами ринулась его догонять.
Якоб Домбровский взглянул на часы. До встречи с Бельским-младшим оставалось пять минут. Самое время поторопиться.
Лишь только войдя в холл ресторана, мужчина почувствовал неестественное волнение. Несколько возбужденных посетителей торопливо спускались со второго этажа.
– Что случилось? – обратился он к девице со вздернутым носом.
– Брата Бельского убили! – очень эмоционально ответила та.
– То есть как?
– Какой-то молодой человек подошел к нему, заявил, что Бельский обесчестил его невесту и снес ему голову!
– Как снес? Чем снес?
– Он вот так вытянул руку, – выставила вперед свою руку девица, – и в ней появился меч. А потом раз и одним взмахом он снес Бельскому голову.
Домбровский резко развернулся и вместе с остальными взволнованными посетителями поспешил покинуть ресторан. Больше уточнений не требовалось. Он уже понял, надо срочно теряться. Причем, немедленно покинуть Москву. Не хватало, чтобы убийство Бельского-младшего каким-нибудь боком ему приписали.
Глава 31
К окончанию первой пары пришло сообщение от Василия. Он все купил и ждал меня на парковке перед университетом. Как только прозвенел звонок, пришлось поторопиться. Перемена-то всего десять минут.
– Вот! – раскрыв заднюю дверь салона автомобиля, с довольным видом указал он на лежащий на сиденье шикарный букет из красных роз. – А вот записка.
Василий вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой конверт и протянул мне. Конечно, проверил. Текст был тот же, что я диктовал. Ни он, ни цветочница не напутали.
– А кулон с секретом купили?
– А как же.
Василий снова полез во внутренний карман пиджака и, вытащив маленькую коробочку, раскрыл ее.
Да е-мое… Нашел что выбрать. Взял золотое сердечко на тоненькой цепочке.
– Не то? – увидев мое разочарование, спросил Василий.
– Я как бы себе его заказывал.
– А я думал Юле.
– Ладно. Неважно. Цветы и записку оставь консьержке. Вдруг Юля вернется из академии пораньше.
– Вы это… Не забудьте. После учебы мы сразу едем к Федору Гордеевичу. Я уже доложился. Он будет ждать.
– Само собой.
Больше не теряя времени, я поторопился на вторую пару.
Реакция Смирновой, когда я предъявил футляр под сакрум, была ожидаемой. Рассмеялась, конечно.
– Да какая разница? Все равно в кармане носить буду, – отмахнулся я.
Она сняла с шеи крошечный овальный кулон. Внутри тайник был под завязку заполнен светящимся порошком. Поддев ногтем солидную щепотку, она закинула ее ко мне в сердечко.
– Тут тебе на два раза хватит.
– Вообще отлично! Спасибо огромное!
Закрыв тайник, она вернула кулон себе на шею.
– Слышал, что творится на Съезде предпринимателей? Мне только что рассказали.
– А что там? – спрашиваю, укладывая свое сердечко в карман пиджака.
– Представляешь, Веремеев-старший выступил против Императора!
Я аж обалдел.
Неужели началось?!
– Веремеев вручил князю Шувалову петицию, – продолжила Смирнова, – на бездействие и откровенное попустительство Императора росту коррупции и произволу чиновников.
