Проблема выбора - Олеся Шеллина
– Отпустите меня, вам что мало моего унижения? – прошептала Мария, я же только покачал головой.
– Самое последнее, что я хочу сделать в этом мире – это как-то обидеть или унизить вас. Вы – самое светлое, что со мной произошло за время, проведенное здесь. Давайте попробуем начать сначала. Меня зовут Петр, и я наследник престола Российской империи. Вы получали приглашение от моей тетушки, Мария?
– Да, но отец пока размышляет, как к нему можно отнестись.
– Приезжайте, прошу вас. В Петербурге я подарю вам настоящий подарок, и мы снова попробуем стать друзьями. – Я не мог обещать ей большее, потому что как раз-таки в этом от моего мнения зависело очень мало. – Вы же еще не помолвлены?
– Нет, помолвка, если она, конечно состоится, планируется на следующий сентябрь.
– Так вы приедете?
– Я постараюсь, – она уже не пыталась вырываться, но смотрела очень серьезно, без той восторженной теплоты, которая грела меня с нашей первой встречи. Поздравляю, Петька, ты полный кретин. Это надо же было так жидко обгадиться. Вот на хрена ты всю эту муть нес? Промолчать не мог? Нет, тут же ответил я себе. Не мог. Она заслуживает, чтобы я был с ней честен. Ага, ты ей еще про Марту расскажи, особенно про то, что вы в постели вытворяли. Ну, я все же не настолько большой идиот.
– Я буду ждать, Мария, – торжественно произнес я и отпустил ее талию, отодвигаясь на безопасное расстояние.
– Я вас провожу, ваше высочество. Во дворце уже начали проявлять некоторые признаки обеспокоенности, гадая, куда вы могли подеваться, – из темноты вынырнул вездесущий Криббе. Мария прижала руку со все еще зажатым в кулаке браслетом к груди и позволила Криббе увести себя. Гюнтер не удержался и перед уходом бросил на меня укоризненный взгляд. Не смотри на меня так, я сам знаю, что придурок. И, пожалуй, если выбор падет все-таки на Катьку, то это будет для меня лучшим наказанием. Буду жить, постоянно оглядываясь, и в конце концов дойду до того, что запрещу все шелковые шарфы, как один недалекий сказочный долбоящер, простите, король, запретил все прялки.
Я так и стоял посреди беседки, до тех пор, пока не вернулся Гюнтер.
– Пойдемте, ваше высочество, уже начали гаснуть фонарики. Праздник подходит к концу.
Карета ждала нас неподалеку от дворца, и уже спустя десять минут мы были в таверне, в которой остановились, и в которой все остальные члены нашего отряда уже, поди, срали без задних ног, ну, может, молодожены только не спали, а кое-чем поинтересней занимались.
– Ваше высочество, – возле очага в общем зале сидел какой-то человек, который поднялся, как только мы вошли. А я-то еще удивился, почему хозяин не запер дверь. а у него здесь добровольный охранник появился. Человек приблизился, и я сумел разглядеть на нем офицерскую форму Российской армии. – Я еду с поручением от ее величества Елизаветы Петровны. Поручик Голицын, к вашим услугам.
– Доброй ночи, поручик, – я нахмурился. – Что-то случилось? И откуда вы узнали, что я здесь?
– На самом деле, это случайность. Фатум, если можно так назвать нашу встречу. На самом деле я ехал в Киль, чтобы передать вам пожелание ее величества как можно скорейшего вашего возвращения.
– Да что случилось? – невольно вскричал я, чувствуя, как сердце в который раз за день падает куда-то в желудок.
– Ее величеству нездоровиться. У нее… – он кашлянул, затем оглянулся и наклонился ко мне поближе, переходя на шепот. – У нее случилась падучая, и теперь она боится, что однажды не сможет подняться.
– Ох, черт, – я взлохматил свой немного отросший ежик. Я не знал, что Елизавета унаследовала болезнь своего отца. Зато понятна ее озабоченность, у меня был друг, страдающий эпилепсией, так он говорил, что, когда начинается аура, перед приступом, внезапно появляется ничем не обоснованный страх смерти. Вот только «падучая» не лечится даже в мое время. Есть лекарства, снижающие интенсивность и частоту приступов, но не излечивающие до конца. – Что-то еще?
– Да, – Голицын снова обернулся, еще больше понизив голос. – Я знаю, что в вашей свите находится камер-паж Александр Суворов, – утвердительно кивнул и он продолжил. – Случилось несчастье. Его отца Василия Ивановича убили во время подавления восстания на одном из заводов Демидова. – Я нащупал за спиной стул и сел, ошарашенно глядя на поручика. Вот это номер. К тому же, он не сказал, кто именно убил Василия Ивановича, и не были ли в этом замешаны сами Демидовы. Может быть, сотрудник Тайной канцелярии что-то сумел нарыть на заводчиков? Это нужно непременно выяснить. Но для этого нужно как можно скорее вернуться домой. Домой? Да, теперь уже действительно, домой.
