Проблема выбора - Олеся Шеллина
– Я узнал много интересного про сына герцога Бекского Фридриха Вильгельма – младшего, – Наумов самодовольно усмехнулся. – Он, в отличие от отца, не слишком ладит с его величеством, королем Фридрихом.
– И с чем связано его недовольство его величеством? – я насторожился. Судя по всему, Наумов и вправду умудрился нарыть что-то по-настоящему интересное.
– Фридрих Вильгельм считает, что его отца изрядно обделяют на службе его величества. Что его награды и теплые слова его величества – так и остаются бесполезные в большинстве своем наградами и словами, которые не подкреплены ничем. А в последнее время тех денег, что получает фельдмаршал Прусской армии, явно не хватает на то, чтобы вести достойную жизнь. Шутка ли, семья вынуждена снимать особняк в Берлине, а его величество даже не подумал одарить верного ему офицера поместьем, которое герцог безусловно заслужил за все годы службы.
– Я сомневаюсь, что подобные претензии сына, как-то могли повлиять на позицию его отца, и тем более короля Фридриха, обычно…
– Он хотел продать титул, – выпалил Наумов, перебив мои пространные рассуждения.
– Что? – признаюсь, я сидел и глупо моргал, пытаясь осознать сказанное.
– Герцог пытался продать титул, чтобы суметь расплатиться за особняк. После этого, по слухам, последовала безобразная сцена между отцом и сыном, свидетелем которой стал ваш дядя Георг, который в растерянности пришел к герцогу Бекскому, с письмом, в котором говорилось про то, что задумал совершить ваш второй дядя Адольф.
– И они, обсудив все, пришли к решению помочь мне, тем самым обеспечив себя и свои семьи преференциями, добиться которых при Прусском дворе им было бы чрезвычайно сложно. Тем более, что герцог болен. Ему осталось совсем немного, и он захотел таким образом обезопасить семью, – я откинулся на спинку кресла и провел указательным пальцем по губам, еще одна дурацкая привычка, от которой я никак не мог отделаться. – А ведь эти двое спланировали и осуществили целый заговор.
– Да, но, так как заговор пошел вам на пользу, то, возможно, для заговорщиков не все еще потеряно?
– Ты прав, Игнат Владимирович, в данном случае заговорщикам ничего не грозит, кроме того, что Георг со своей супругой поедет со мной в Петербург, где будет гостить до тех пор, пока к нему не приедут шведы с короной под мышкой. Что касается герцога… По-моему, лучшего кандидата на роль генерал-губернатора в первый, переходный период просто не найти. К тому же, я планирую оставить здесь полк, без трех рот, которые отправятся со мной, и «Екатерину». Правда, корабль побудет пока курьерским у юриста. Нужно заверить все этапы сделки до тех пор, пока жив герцог. И, Игнат, я, пожалуй, оставлю тебя здесь. Как командира будущего гарнизона, и как человека, которому я вполне могу доверять. Кроме этого я уже втиснул Турка в местный университет, так что можешь вовсю использовать этого студента, если возникнет необходимость в его, хм, «навыках». Да, совсем забыл тебя спросить, сын герцога сейчас в Берлине? Мне необходимо с ним встретиться и, хотя бы поговорить, чтобы иметь представление, что он собой представляет. Не хотелось бы в Берлин заезжать, как-то мне в нем не по себе.
– Нет, вот это я знаю точно, потому что об этой чести с гордостью мне все уши прожужжал сам герцог за все то время, пока мы были на борту «Екатерины» и скрыться от него я не мог по вполне понятным причинам. Сын герцога сейчас уже вовсю прыть скачет к Дрездену, чтобы представлять Пруссию и ее короля Фридриха на праздновании дня рождения одной из принцесс. К своему стыду я забыл какой именно.
– Неважно, – я махнул рукой. – Мы все равно опоздаем на празднование. Главное успеть добраться до Дрездена до того момента, когда Фридрих Вильгельм оттуда уже уедет.
– Тогда я подготовлю роты вашего сопровождения, ваше высочество, – Наумов поклонился и быстро вышел из библиотеки, оставив меня наедине со своими мыслями.
* * *– Ваше высочество, я никуда не поеду в этой карете! – посреди двора стояла новоиспеченная фрау Гольштейн-Готторпская и смотрела на меня, снизу-вверх, сверкая глазами.
– Я не понимаю, в чем проблема? Вы же на ней приехали сюда, – пожав плечами, я подождал, пока кто-нибудь из моих сопровождающих: или Федотов, или Криббе соизволит спешиться, чтобы помочь мне вылезти из седла. – Я вот тоже поеду в карете, потому что с моей рукой только всех буду задерживать.
– Вы, ваше высочество, вероятно, поедете в какой-то другой карете, отличной от этой, – Луиза насупилась.
Это все блажь, просто ты не хочешь ехать в Россию. Ну, я тебя понимаю, наверное. Ты чертовски умная и красивая женщина, и прекрасно понимаешь, что в Петербурге вы с Георгом будете просто высокопоставленными, всячески обласканными Елизаветой, но заложниками. Тебе это не нравится, но ничего другого я предложить тебе просто не могу. Я не могу оставить вас здесь. Один раз твой новоявленный муженек уже провернул небольшой заговор, а я-то думал, что он тюфяк-тюфяком. Я даже тщательно проверил, а был ли демарш со стороны дядюшки, и немного успокоился, только, когда выяснил, что да, был. И попытка захвата герцогства, и вбухивание почти всех имеющихся на тот момент денег в пятилетний найм швейцарцев. К счастью, семейство Олафов не все тратило на безумные прихоти Марты, и конфискованных денег вполне хватило, чтобы покрыть основные расходы. Да еще и, наверное, чтобы успокоить совесть, как по заказу пришло сообщение из Любека, что сын Олафа, единственный его ребенок, к слову, скончался от оспы еще в то время, когда и его отец был на свободе, а мой роман с Мартой в полном разгаре. К счастью, и гвардейцы, и морячки с «Екатерины» были уже привиты, что заставило меня выдохнуть с заметным облегчением, после прочтения письма, и облегчение это было не только от того, что я сделал все, что мог, чтобы защитить своих людей от этой жуткой болезни.
Наконец, когда молчание уже становилось неприличным, ко мне подошел Гюнтер и помог слезть с коня. Оказавшись с Луизой лицом к лицу, я медленно задал вопрос.
– Чего вы хотите от меня, ваше высочество? – она прищурилась, я же только сильнее закусил удила. – Чтобы я отложил поездку ради того, чтобы вам сделали карету, которая устроит
