Василий Звягинцев - Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности
Басманов подвинул его к себе и осторожно открыл. Внутри находился гомеостат. Самое ценное и загадочное устройство из всех, что довелось полковнику видеть, уже став полноправным членом «Братства». И даже несколько раз воспользоваться, под контролем, разумеется. А сейчас прибор без предупреждения перекинули сюда. Ему.
Видимо, в последний момент Новиков или Шульгин решили сделать царский подарок оставляемому в глубоком тылу брату. Оторвав от себя. Михаил знал о том, что таких произведений инопланетного разума в распоряжении «Братства» то ли три, то ли четыре, и воспроизводству они не поддаются, в отличие от любых других материальных предметов.
А вот и записочка, вложенная под крышку.
«Раз так уж получается, это тебе «Резерв главного командования». Все, что еще можем лично. Используй с умом и осторожностью. Инструкция прилагается. Царским подарком не считай. Вернешь по минованию надобности».
Подписи не было, но Басманов легко узнал стиль Шульгина. Словно бы даже голос его услышал.
Да, «Братство» – это «Братство». Уходя неизвестно куда, друзья доверили ему эту штуку, без всяких расписок и гарантий. Даже без честного офицерского слова. Верят, значит, в него беспредельно. Не допускают, что может он прямо сейчас, оздоровившись и омолодившись, плюнуть на все, рвануть в какой-нибудь Париж и открыть там собственную клинику, срывая безумные гонорары с недужных миллионеров и прочих «сильных мира сего».
А вот мысли дурацкие даже у него, боевого офицера и гвардейца, все равно в голове бродят, как юнкер на топографической съемке, заблудившийся в тумане и потерявший компас.
Какие клиники и гонорары, если и так денег неограниченно, и личная гвардия под рукой, и бумага, подтверждающая его диктаторские полномочия на целом континенте?
Тебе ведь, зверю[73] в полковничьем чине, ясно все дали понять. А, возможно, учитывая психологические таланты Новикова и Шульгина, превентивно по носу щелкнули. Чтобы не зарывался.
Басманов надел браслет на руку, убедился, что здоровья у него на сей момент вполне достаточно, и отправился к Сугорину.
«Старик» (в те времена сорокасемилетний человек уже морально готов был признавать себя таковым) работал над оперативными документами, нанося на собственную карту известия с фронтов и одновременно заполняя строевые ведомости на подразделения, которые он планировал использовать в свете изменившейся стратегической обстановки.
– Бросьте вы до завтра эти труды, Валерий Евгеньевич. Утро вечера мудренее. Пойдемте, прогуляемся на свежем воздухе. Кое-какие общие вопросы обсудим, тогда и частные лучше пойдут. А пока вот, позвольте, я вам эту штучку на руку прицеплю? – доставая из кармана гомеостат, сказал Басманов.
– Что это такое? – удивился Сугорин.
– Да так, диагностический прибор из будущих времен. Нам с вами много и тяжело работать придется, вот и посмотрим, как у нас со здоровьем…
Желтая засветка на циферблате покрывала почти две трети его площади. То есть состояние полковника реально было хуже, чем допускал физический возраст. Сугорин никогда ни на что не жаловался, но что-то его изнутри подтачивало. То ли не проявившийся пока рак, то ли иные хронические недуги в любом из жизненно важных органов.
От медицины Басманов был далек, но понимал, что не только до восьмидесяти полковник не доживет, а и до пятидесяти едва ли.
– Вас ничего последнее время не беспокоит? – спросил он.
– Что значит – беспокоит?
– В организме, я имею в виду. Болит там где, или иные неприятные ощущения…
– По-разному бывает. Желудок то и дело ноет, сердце иногда прихватывает, ногу под утро судорогой сводит. Бессонница, как я вам говорил. А что?
– Да теперь, пожалуй, уже и ничего. В эту штуку, как мне сказали, японские магнитные камни встроены, очень для организма полезные. Поносите до утра, а там посмотрим.
– Шарлатанство, – презрительно ответил Сугорин. – И вы в такое верите?
– Я бы и не верил, если б мы сейчас с вами в Африке девяносто девятого не сидели. А так… Александр Иванович наш, если вы не в курсе, японист и врач, знаток всяких эзотерических учений. Он в эту штуку очень верит и оставил ее мне именно в рассуждении, что у нас здесь с медицинским обеспечением очень и очень плохо. Вы, кстати, портреты печально для нас известного адмирала Хэйхатиро Того[74] помните?
– Еще бы…
– Так вот ему в дни Цусимы было почти шестьдесят, а выглядел едва на сорок. И вообще прожил девяносто лет в здравом уме… Тоже, говорят, такими браслетами пользовался.
Сугорин немного подумал и махнул рукой.
– Бог с ним. Хотите верить – не стану препятствовать. Мне эта штука не мешает – и ладно. На самом деле, давайте пройдемся. Заговорили вот о болезнях, и сразу – спина заныла от долгого сидения над бумагами, еще кое-что, о чем вам по молодости лет и знать не стоит. Пойдемте. Поговорим попросту…
Они неторопливо направились в продуваемый влажным весенним ветром вельд, прихватив на всякий случай автоматы. До англичан далековато, но, и кроме них, опасностей хватает. Майн Рид утверждал, что некоторые местные племена не утратили каннибальских привычек, пусть не гастрономических, а чисто ритуальных, так от этого не легче. И львы никуда не делись, и гиены.
Басманов, располагая свободным временем в промежутках между выполнением служебных обязанностей, сотнями проглатывал книги из будущих времен, не только научно-популярных, но и художественных. В одной из них попалось упоминание о якобы существующей до сих пор в глухих уголках Африки гигантской гиене, «гишу», которая питалась в основном слонами и носорогами. «Ужас толстокожих», – так она характеризовалась.
Вдруг откуда-нибудь и здесь объявится? На такой случай лучше бы иметь при себе гранатомет, но и два автомата с утяжеленными пулями – тоже не абы что.
Стратегическим планированием в буквальном смысле они решили заняться завтра, а сейчас просто обменивались мнениями о текущем моменте, каким он им представлялся. Достигнутые на фронтах успехи, на первый взгляд – грандиозные, завершившиеся освобождением громадных территорий в Натале и на северных границах Капской колонии, на самом деле ничего еще не решали.
Англичане, со своим упорством, материальными и людскими ресурсами, многовековым военным и колониальным опытом, вполне и сейчас в состоянии переломить ход событий. При условии, что решат вести войну всерьез, то есть с мобилизацией абсолютно всех своих ресурсов. Басманов вкратце пересказал полковнику основные моменты Второй мировой войны применительно к участию в ней Великобритании.
Для Сугорина это было откровением, тех книг, что Михаил нашел в библиотеке «Валгаллы», да и сам покупал в магазинах Москвы-2005 (настоящей), Валерий Евгеньевич не читал. Он, как известно, после окончания Гражданской войны вышел в отставку. Жалованье за год войны со всеми надбавками и премиальными, а также выходное пособие составили больше трехсот тысяч рублей золотом, громадная при Югоросских ценах сумма. Хватило на дом с садом и виноградником под Одессой, на парусно-моторную шхуну для морских прогулок и рыбалки. Остаток он положил в Государственный банк и мог безбедно жить на проценты, да еще и полковничья пенсия ему шла.
С двадцать второго года он занимался написанием многотомного труда по истории Мировой и Гражданской войны, и ничем другим не интересовался. Пока его снова не призвали в строй.
– Крайне интересно, крайне, – несколько раз повторил Сугорин, впитывая новую для него информацию. – Только ведь ваши аналогии некорректны. В той грядущей войне у Британии имелись могущественные союзники, вынесшие, как я понял, основную тяжесть войны и претерпевшие несоизмеримые с английскими потери. А там, где они сталкивались с немцами и японцами один на один, особых успехов в вашем пересказе не просматривается. Чего стоит хотя бы сдача Сингапура, Дюнкерк, операции в Северной Африке, где, как я понял, немцы были не в пример слабее количественно. Я прав?
Басманов вынужден был согласиться. Отметив, однако, что сами по себе военные неудачи в сражениях с качественно превосходящим противником не отменяют того факта, что упорство британцы проявляли выдающееся и на общую капитуляцию, даже на сравнительно почетный мир с немцами и японцами, не пошли.
– Найдется у них новый Черчилль, будут они здесь воевать годами, на истощение буров… Два-три экспедиционных корпуса, которые они смогут сформировать при введении всеобщей мобилизации, превысят все мужское население республик.
– Опять позволю возразить. – Сугорину явно нравилось спорить на такие темы. – К ведению длительной войны на обширном сухопутном театре англичане не способны по целому ряду военно-политических и морально-психологических факторов. Это вы мне уж поверьте. В академии я как раз эти темы тщательно прорабатывал, поскольку Альбион тогда считался наиболее вероятным противником. Не имея сильных континентальных союзников, он ничего собой не представляет. В полном соответствии с известной загадкой: «Кто кого победит, слон или кит?» Так вот Англия – безусловно, кит, на суше беспомощный.
