Военный инженер Ермака. Книга 5 - Михаил Воронцов
— Говори, — Маметкул жестом пригласил его сесть рядом.
Салим присел на корточки, понизил голос:
— Кутугай собирает совет. Будет через несколько дней. Мой человек при нем слышал, как он говорил со своими приближенными. Хочет объявить большой поход на казаков.
— Это не новость, — Маметкул спокойно продолжал водить лезвием по камню.
— Дело не в самой войне, — Салим наклонился ближе. — Кутугай хочет, чтобы именно ты повел войска на штурм Тобольска. Того самого нового острога, который казаки укрепляют день и ночь.
Маметкул замер на мгновение, потом продолжил точить кинжал.
— Понимаешь, что это значит? — Салим схватил его за запястье, заставляя прекратить работу. — Тобольск — это крепость. Казаки свезли туда пушки, построили частокол. Кто пойдет на штурм, тот ляжет под стенами. Все это знают.
— И что? — Маметкул поднял взгляд на приятеля.
— Как что? Кутугай хочет твоей смерти! Он боится, что сын хана может оспорить его власть. Отправить тебя штурмовать Тобольск — это верная гибель для тебя и твоих людей. Стены возьмут другие, позже, а ты к тому времени будешь лежать в земле.
Салим говорил горячо, размахивая руками.
— Надо что-то придумать, — продолжал молодой мурза, а потом осекся. На лице Маметкула играла странная улыбка. Сын убитого хана выглядел не просто спокойным — он казался довольным, почти веселым.
— Я знаю, — произнес Маметкул, пряча кинжал в ножны.
— Знаешь? — Салим растерянно моргнул. — И что же ты собираешься делать?
Улыбка Маметкула стала шире. Он поднялся с бревна, прошелся по поляне, разминая затекшие ноги. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны сосен, играли бликами на его расшитом халате.
— Я сам вызовусь атаковать Тобольск, — спокойно сказал он, повернувшись к другу.
Салим вытаращил глаза.
— Ты с ума сошел? Это же… это же именно то, чего хочет Кутугай! Ты сам лезешь в петлю! Тобольск — это смерть, понимаешь? Казацкие пушки выкосят половину твоих людей еще на подходе, а остальные полягут под стенами!
Маметкул рассмеялся — легко, беззаботно, как в старые времена, когда они были просто молодыми воинами.
— Нет, — он покачал головой. — Ты просто всего не знаешь.
— Чего я не знаю?
Маметкул с улыбкой посмотрел ему в глаза.
— Все будет хорошо. Так, как нам надо.
— Нам? Кому — нам?
— Тем, кто помнит настоящего хана. Тем, кто не забыл, чья кровь имеет право на трон.
Салим нахмурился, пытаясь понять скрытый смысл этих слов.
— Ты что-то задумал… Что именно?
Маметкул подошел к своему коню, проверил подпругу. Черный жеребец фыркнул, почуяв хозяина.
— После того, как Тобольск падет, — медленно произнес он, — все поймут, кто здесь настоящий хан.
— Падет? — Салим недоверчиво покачал головой. — Маметкул, Тобольск не падет от прямого штурма. Это безумие даже пытаться…
— Ты веришь мне? — перебил его Маметкул.
Вопрос застал Салима врасплох. Он помолчал, глядя в спокойные глаза друга детства.
— Верю, — наконец ответил он. — Но я не понимаю…
— И не надо пока понимать. Просто доверься мне. Когда Кутугай объявит свой план на совете, еще до того, как предложит мне атаковать острог, я встану и скажу, что готов вести воинов на Тобольск. Более того — я скажу, что это честь для сына хана, отомстить за отца.
— Кутугай удивится, — медленно произнес Салим.
— Пусть удивляется. Пусть думает, что я глупец, ослепленный жаждой мести. Это даже лучше.
Маметкул вскочил в седло, взял поводья.
— Куда ты?
— Готовиться.
— К чему готовиться?
— К переменам. К большим переменам.
Салим стоял посреди поляны, глядя вслед удаляющемуся всаднику. В голове его роились тревожные мысли. Что задумал Маметкул? Какой план скрывался за его загадочными словами и странной уверенностью?
Салим тряхнул головой. Время покажет. А пока нужно вернуться к своим людям и готовиться к совету.
Он вскочил на коня и поскакал прочь из леса. Сосны сомкнулись за его спиной, скрывая поляну, где только что решалась судьба Сибирского ханства.
* * *
Сквозь густые заросли осеннего леса пробирался человек в потрепанном кафтане. Алексей останавливался каждые несколько шагов, прислушиваясь к лесным шорохам, прежде чем двинуться дальше.
На небольшой поляне, окруженной вековыми кедрами вокруг горящего костра сидела дюжина татар воинов в кожаных доспехах, их сабли лежали рядом. Среди них, будто один из равных в этом кругу, сидел Маметкул.
Алексея заметили издалека. Двое воинов вскочили, и русский поднял руки, показывая, что безоружен.
— Пропустите, — коротко бросил Маметкул, не поднимаясь с места. Воины расступились, позволяя Алексею приблизиться. Инженер остановился в трех шагах от него, поклонился — не слишком низко, но достаточно почтительно.
— Ты хотел поговорить со мной, — сказал Маметкул, — зачем?
— Я знаю, как захватить город, ответил Алексей.
Тишина повисла над поляной. Даже треск углей в костре казался оглушительным. Воины переглянулись.
Маметкул поднялся. Его рост превышал рост Алексея на полголовы. Он медленно обошел вокруг инженера, стоявшего со склоненной головой.
— Многие обещали мне чудеса. Один шаман клялся вызвать духов реки, чтобы затопить острог. Другой уверял, что его заговоры сделают воинов неуязвимыми для пуль. Где теперь эти обещания? — произнес татарин.
— Я не шаман. Но я знаю законы войны. И я пока не рассказывал всего, что я знаю.
Маметкул остановился прямо перед Алексеем, глядя на него сверху вниз.
— Хорошо, — произнес он наконец, растягивая слово, — Рассказывай.
* * *
Серая дымка тумана стелилась над водой, скрывая очертания берегов. Два струга бесшумно скользили по реке, держась ближе к правому берегу, где густые заросли ивняка спускались к самой воде.
Река делала широкую излучину, огибая высокий берег, поросший соснами. Именно здесь, за поворотом, их и поджидала неприятность.
Две большие лодки, почти такие же струги, как у казаков, стояли поперек реки, перегораживая фарватер. На них было человек по пятнадцать в каждой — бородатые мужики в потрепанной одежде, однако все как один вооруженные пищалями и саблями. На корме первой лодки стоял мордатый детина в красном кафтане — явно старший.
— Стой! Кто такие? Куда путь держите? — загремел его голос по воде.
Иван Кольцо поднял руку, останавливая гребцов. Струг по инерции еще немного проплыл вперед и замер в полусотне саженей от заставы. Второй струг, на котором был Черкас, остановился рядом.
— Казаки мы! — ответил Иван громко и спокойно. — Из Сибири плывем!
Человек в красном кафтане ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.
— Из Сибири, говоришь? А я Прокофий Губин, приказчик господ Строгановых. Здесь наша земля, и без нашего ведома никто не проплывет.
Казаки переглянулись. Как поступить, непонятно. Боя
