Слово и дело - Игорь Черемис
– Майора... – пробурчал я.
– Майора, – он хмыкнул. – Если после кляузы из ЦК КПУ в Комитете останешься – считай, в рубашке родился. Думаю, до крайних мер не дойдет, но бить будут сильно. У них ко всему украинскому очень трепетное отношение. Ладно, Виктор, пойдем к машине. Выводы-то сделал?
А куда бы я делся?
– Сделал... Владимир Ефимович! – он резко обернулся. – Могу я попросить у вас содействия? Мне нужно в Лепель съездить, покопаться в их архивах... это по одному убийству здесь, в Ромнах. Но нужно, чтобы там не мешали...
– Лепель? Где это?
– Витебская область.
– А, Белоруссия... я позвоню Машерову, думаю, этого хватит.
***
Наверное, я должен был быть раздавлен коварством полковника Чепака, и будь на моём месте настоящий Виктор Орехов, он мог бы совершить несколько необратимых поступков. Но я прожил в этом времени больше двух месяцев, кое-что понял – особенно об игре, в которую тут играет всё КГБ без исключения, – и хотя перспективы передо мной открывались не слишком радостные, я был готов их парировать. Возможно, без Семичастного я бы с головой ухнул в ту яму, которую мне готовил наш диверсант, но теперь я был предупрежден, а, значит, вооружен.
Правда, я всё равно чувствовал себя зеленым первогодком, которого старый и умудренный опытом лис в лице Чепака просчитал и смог обвести вокруг пальца. Наверное, я бы рано или поздно и сам разобрался в ситуации, вот только, боюсь, это случилось бы, скорее, слишком поздно, чтобы можно было отползти с минимальными потерями. Ну и да – кляуза из ЦК КПУ имела бы и в Москве вес, которому ничего не смог бы противопоставить даже Андропов, если бы ему пришла в голову блажь вступиться за какого-то капитана из московского управления.
Возможно, подобные ловушки поджидали меня и в других поручениях Чепака, но там события развивались относительно неспешно, и я мог спокойно на них реагировать. Впрочем, я пообещал себе, что завтра начну правильно вести работу со следственным отделом – нечего полагаться только на слова его начальника, который заинтересован в том, чтобы скрыть от меня все проблемы. В конце концов, агентов-информаторов я заводить умел, и даже был в своем праве, поскольку после подставы с художественной самодеятельностью мог расценивать всё управление КГБ по Сумской области такой же вражеской территорией, какой была, например, диссидентская среда.
Я добрался до управления пешком, отказавшись от предложения Семичастного ещё разок покататься на его машине. Может, и зря. Это могло слегка притормозить желание полковника проучить заезжего «москаля» – ведь неизвестно, о чем он договорился с достаточно высокопоставленной фигурой украинской власти. Но минусов в этом было больше – Чепак мог затаиться и ударить в самый неподходящий момент. А увидев меня, скромно идущим обратно, он, скорее всего, расслабится и продолжит гнуть прежнюю линию.
– А, Виктор, вернулся!
Полковник изображал, что только что вышел из своего кабинета по каким-то важным делам, но решил задержаться, случайно увидев меня. Я бы мог в это поверить – но с большей долей вероятности Чепак всё это время смотрел в окно, чтобы не пропустить моего возвращения. Ну или заставил делать это своего помощника.
– Да мы недалеко были, – я улыбнулся. – Товарищ Семичастный попросил ему парк показать. Говорит – сколько раз был в Сумах, а до парка ни разу не добрался. Жаль, что колесо обозрения ещё не достроили, с высоты город совсем иначе смотрится.
