Помощник ездового - Александр Вячеславович Башибузук
— Я тоже готов! — быстро выкрикнул Мухаммед-бек. — Мы договоримся.
Курширмат на него покосился и сплюнул.
Алексей кивнул, вскинул Мадсен, в упор расстрелял басмачей, а потом тихо прокомментировал для остальных бойцов:
— Приказ был брать в плен только по возможности, в случае невозможности доставить в расположение — приказано ликвидировать. Возможности доставить пленных, у нас нет. Задача выполнена. Уходим…
Возражений не поступило.
Отступление прошло благополучно, живые басмачи либо уже успели сбежать или притворялись мертвыми. Никто даже не пытался нападать. Обратно шли мимо обломков аэроплана.
— Вот же гадский папа!!! — удивленно ахнул Костик. — Братка, узнаешь? Да это же тот полоумный…
Алексей утер пот с лица, присмотрелся, а потом с диким удивлением увидел, что возле обломков сидит на камне военлет в кожаном реглане и щегольском белом шарфе. На первый взгляд живой и невредимый, правда странно дергающий головой, словно курица при ходьбе.
И это был военлет Алеша Попович.
— Да ну нахлен?!! — Жень ошарашено уставился на летчика. — Его сто, бессмелтная?
— Господи спаси и сохрани… — Модя быстро перекрестился. — Так не может быть, надо его палкой тыкнуть, может все-таки мертвый? Или сразу застрелим? Тьфу ты, нечисть, Господи спаси и сохрани…
Военлет вдруг подорвался с места и помчался прочь, высоко задирая ноги и ежесекундно оглядываясь на красноармейцев.
Все дружно заржали.
Глава 25
— Они же сдались? Так ведь? Добровольно сдались? Вы же сами указали в своем рапорте, — худощавый мужчина с аккуратной подстриженной бородкой изобразил на своем лице удивление.
— Я указал в рапорте, что руководители бандформирований сдались после ряда проведенных мероприятий, — спокойно ответил Лешка. — Термин «добровольно» в рапорте отсутствовал. Фактически, мы принудили их к сдаче. Таким образом, ни о какой добровольном желании даже речи не может идти.
Беседа, которая очень смахивала на допрос, уже шла второй час. Лекса постепенно зверел, скрывать раздражение становилось все трудней, несмотря на то, что прибывшие из Москвы представители ВЧК вели себя очень корректно, можно даже сказать, дружелюбно. Алексей догадывался, для чего с ним разговаривают, но от этого напряжение не спадало. Товарищи Козырев и Мельдер, так они представились, нервировали только самой принадлежностью к Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, а точнее, к ГПУ при НКВД РСФСР.
— Вы же нигде не учились, Алексей Алексеевич? — задал очередной вопрос Козырев. — Всего лишь три класса гимназии? Но ваша эрудированность поражает. Вы правильно строите предложения, оперируете специальными терминами.
— Много читаю, — сухо ответил Алексей. — В том числе специальную военную литературу. В частности, «Военную энциклопедию» 1911 года издательства Сытина, ее мне…
— Так почему же вы все-таки расстреляли главарей бандитов? — недослушав, задал новый вопрос Козырев.
— А что у вас на лице? — неожиданно вступил в разговор Петерс. — Ожоги?
На полном и добродушном лице чекиста проявился откровенный интерес, словно пятна на физиономии Лексы интересовали его больше всего на свете.
— Следы обморожения, врачи говорят, скоро пройдет! — быстро и охотно ответил Алексей, моментально переключившись на нового собеседника. — Знаете, мешает немного, кожу стягивает. Мажу бараньим жиром, как думаете, поможет? Воняет, зараза…
Чекисты дружно улыбнулись, Мельдер доброжелательно кивнул и повторил вопрос коллеги.
— И все-таки, Алексей Алексеевич, почему вы решили расстрелять пленных? Они уже сдались, право слово, доставить таких ценных языков гораздо предпочтительней и почетней, чем просто убить.
— Я исполнял прямой приказ командования, — буднично и флегматично ответил Лекса. — Прямой приказ, который звучал однозначно: в случае невозможности доставить пленных главарей бандформирований, во избежание их вероятного освобождения, немедленно ликвидировать. Что и было исполнено.
— Но вы же даже не попытались! — воскликнул Козырев. — А вдруг получилось бы? Хотя бы забрали Энвер-пашу.
— Энвер-паша застрелился еще до того, как остальные сдались. Я сам лично проверил. А прямые приказы не подразумевают такого понятия как «вдруг», — менторским тоном ответил Алексей. — Мы находились в полном окружении превосходящих сил противника, бандиты начали приходить в себя после паники, в сводном отряде из двадцати бойцов одиннадцать были уже ранены, предстоял длительный марш по пересеченной местности, ловить разбежавшихся лошадей, не было времени, счет шел на минуты. На основании этих данных, мной был сделан вывод, что транспортировка пленных полностью нецелеобразна. Правильность моих выводов в дальнейшем подтвердилась. При отходе произошло, как минимум три боестолкновения, я потерял людей, тела которых нельзя было оставлять. К тому же, как выяснилось позже, на проводника, которого мы оставили с вьючным транспортом в десяти верстах от кишлака, во время нашего отсутствия было совершено нападение неизвестными. Его убили, а лошадей похитили. Отряду пришлось дальше следовать пешим порядком.
— Понимаю, понимаю, — закивал Мельдер. — Вы проявили предусмотрительность, но… — оба чекиста строго уставились на Лешку. — Но головы?!! Вы приказали своим людям отрубить головы пленным! Как вы это объясните? Право слово, это какое-то варварство…
«Чтоб вам кобыла титьку дала… — зло ругнулся про себя Алексей. — Вы же все знаете, черти чекистские, какого хрена опять переливаете из пустого в порожнее? Проверяете на вшивость? На сообразительность? На пригодность к службе в ВЧК? Так хрен вам, я не соглашусь. Уже отказался. Пойдешь в чекисты, не замазаться не получится, мало того, расстреляют к чертовой матери к году эдак тридцать седьмому-восьмому-девятому, потому что много знал. Нет уж, в армии уцелеть возможности гораздо больше. Главное держаться подальше от Тухачевского и не отсвечивать. Чтоб вас приподняло и шлепнуло, козлы! Ладно, буду снова отбрехиваться…»
— Не пленным, а трупам. Никакой технической возможности зафиксировать ликвидацию у нас не было, к тому же, не при всех ликвидированных оказались личные вещи, позволяющие надежно подтвердить их личность, поэтому, мной было принято решение…
— А еще, Алексей Алексеевич, — мягко перебил Козырев, — лишение в одном месте голов всех разом одиозных представителей басмачества позволило придать ликвидации мистический оттенок. Неграмотные дехкане стали считать, что курбаши наказал сам Аллах, а очень многие начали верить в то, что новая власть привлекла на свою сторону еще одну безжалостную силу, полумифических и легендарных асассинов великого Старца Горы. В очень короткое время почти все организованное басмачество распалось, что позволило нам провести еще целый ряд успешных операций. Вот какие последствия принесло ваше решение отрубить головы бандитам. Мудрое и правильно
