Комбриг - Владислав Николаевич Конюшевский
Правда, тут ему пришлось буквально на пальцах объяснять офицерам, кто такие олигархи и чем их правление обычно заканчивается. В завершение подытожив:
– И вот для того, чтобы не допустить получающегося в результате их правления окончательного развала страны, мы были вынуждены в сентябре[31] взять власть в свои руки. – А переждав поднявшийся шум, твердо повторил: – Именно что вынуждены! Хотя изначально думали добиваться мест в правительстве исключительно демократическим путем. Просто в определенный момент стало понятно, что власти как таковой не осталось! То есть министры были, правительство было, но с ними никто не считался. Вообще никто! И чем дальше от столицы, тем это проявлялось сильнее. А промедли мы еще немного, то начинающаяся всеобщая смута просто разнесла бы страну на куски! И с этим не справился бы никто. В каждой губернии был бы уже свой самостийный правитель. Даже сейчас – Финляндия, Малороссия, Кавказ, Средняя Азия, Дальний Восток, Юг России… Они ведь практически отвалились! Развал ждал и центральную часть страны. И кто, если не мы, должен теперь приводить в чувство почуявших вседозволенность местечковых царьков?
Я несколько офигел от столь неожиданной трактовки событий, но продолжал держать покерфейс, просто-таки любуясь своим комиссаром. А Кузьма отжигал дальше. И главное, так складно! Блин, вот что значит опытный агитатор-пропагандист. И ведь что интересно – реально, даже не подкопаешься! Никакого вранья. Вообще. Исключительно правда, правда и ничего кроме правды, которую каждый в любой момент может проверить. Это я, со своим циничным отношением, подогретым рассказами Седого о том, какие свары кипят в среде видных революционеров, отношусь к ним крайне скептически. Зато все остальные (особенно те, кто топят за «единую и неделимую») после подобной накачки видят в большевиках гарантов сохранения страны.
Да и сам Лапин, в зависимости от аудитории, всегда меняет акценты. Перед солдатами подробно раскрывает одно, перед городскими обывателями – другое, перед деревенскими слушателями третье. Есть у него заготовки и для смешанной массы слушателей. При этом до аудитории всегда ненавязчиво доносится мысль, что социалисты встречаются достаточно разные, но вот именно жилинцы – это ого-го!
А теперь можно только пожалеть, что у меня толком времени не было послушать, что именно Кузьма втирал добровольцам от Деникина. Не зря же они к нам такой толпой поперли? Хотя подозреваю, что именно то, о чем он сейчас говорит «французам». Вон как ребята внемлют, распушив все локаторы. И видно, что его слова насчет того, что именно обученный командирский состав должен в первых рядах встать на защиту страны от разнообразных сепаратистов (независимо от их цветовой принадлежности), находят в офицерских сердцах живой отклик.
В общем, с «золотопогонниками» плотно общались часа четыре. Не скажу, что после этого они сразу, дружными рядами, кинулись менять эти свои погоны на офицерские значки, но намерения еще как чувствовались. С другой стороны – а куда людям деваться? Они ведь, кроме как служить, больше ничего не умеют, и мысль о смене профессии на какого-нибудь коммивояжера или приказчика для офицеров кажется дикой. Мы же им предлагаем остаться в армии, да еще и для такого благого дела, как сохранение России.
Ну а завтра обработка продолжится. Но уже не так явно и плотно. Тут достаточно будет просто тесного общения с моими морпехами. Кого-то из офицеров это, возможно. напряжет, только я думаю, что лучше всех прибывших сразу окунуть в новую армейскую среду, чем делать вид, будто в войсках почти ничего не изменилось. Изменилось, да еще как! Тем более они, даже находясь во Франции, это еще в прошлом году почувствовали. Угу, когда в частях Экспедиционного корпуса стали создаваться солдатские комитеты. Так что несколько борзое поведение нижних чинов для офицеров не должно стать полным шоком. Хотя держимордам точно не поздоровится. Но для любителей призвать к порядку через мордобой Лапин сделал отдельное заявление, после чего на лицах отдельных слушателей появилось весьма задумчивое выражение.
* * *Еще через два дня установилась хорошая погода, и пришло сообщение, что «Муромец» с пассажирами прибудет к обеду. Комиссар продолжил дальнейшую обработку «французов», а я, раскидав утренние дела, поехал встречать гостей. И представьте мое обалдение, когда из самолета появился Сталин, его жена, два незнакомых мне мужика и… Ласточкина! При этом Виссарионыч выглядел несколько смущенным, но видя, что я не впал в ярость при виде нежданно привезенной невесты, повеселел и, энергично пожимая руку, сказал:
– Рад тэбя снова увидэт. А Элена Мыхайловна сама всо объясныт…
После чего познакомил с остальными сопровождающими. После этого, получив невесомый поцелуй в щечку от Аленки, я скомандовал к погрузке и повез всех в штаб. Там, выделив барышням отдельные апартаменты, сами прошли в кабинет. А когда расселись, грузин вручил пакет и сказал:
– Ти сначала это прочты.
Пожав плечами, я вскрыл печати и, быстро пробежав глазами несколько листов текста, несколько выпал в осадок. Да и было с чего! Ну, то, что в Одессе будет Советская власть на постоянной основе, это я уже догадывался. Сталина просто так не пришлют. Но вот дальше… В общем, если коротко, то нам предписывалось удерживать Одессу и Николаев (а в идеале всю Херсонскую губернию) от захвата войсками Директории, которые вот-вот скинут Скоропадского и уже вовсю рубятся со спешно сформированными офицерскими полками УНР. Для этого рекомендовано распропагандировать прибывающих солдат Экспедиционного корпуса, чтобы влить их в ряды защитников. Также нам обещают в помощь некоторые части Крымского фронта. Ага. Включая полк добровольцев от Деникина. Кстати, тут же говорилось, что полк получил пополнение от генерала в четыре сотни штыков при четырех орудиях.
Видя, что я дочитал, грузин пояснил:
– Сычас главная задача – это разгром Краснова. Там сейчас совэтское командование болшую сылу собырает. Поэтому пополнэние, которое направят нам, в Хэрсонскую губэрнию, будет совсэм нэбольшим. Нэ более трох тысач штыков. Но оружие обэщали дат. Толко с патронами, как обычно, бэда… Скажи, как думаешь, в таких условыях ми сумээм удэржать натыск националистов?
Я только что не сплюнул:
– Ну ты и вопросики подкидываешь! Как можно, совершенно не зная обстановки, хоть что-то прикидывать? Нам ведь даже неизвестно ни количество противника, ни их вооружение… Конные они или пешие? Есть ли артиллерия? Как у них обстоят дела с боевой подготовкой и дисциплиной? – но видя, что у собеседника поникли усы, несколько смягчился: – Одно могу сказать точно – если вдруг совсем приспичит, то бригада вырвется, как бы ее ни зажимали.
На что мне печально ответили:
– Ми уже одын раз отсюда
