Борис Батыршин - Мартовские колокола

А значит — снова кровь, подумал молодой человек. И нету в мире другого пути, как ни бейся… не придумано. И надо снова загнать поглубже все эти мысли, которые, право же, не способны принести ему ничего, кроме сомнений. А сомнения — слабость. Всегда. Только те, кто, не сомневаясь, следуют выбранному пути, побеждают. Это — непреложный закон, так бывает всегда. И нельзя пройти этот путь, давая мудрые советы, подкидывая сворованные из будущего рецепты благоденствия или технические новинки — как привыкли думать иные, с позволения сказать, литераторы его времени. Только решимость — и, конечно, способы борьбы. Правы всё же были.. будут? — эсеры. Если что и следует сохранить в первую очередь — то это их партийный лозунг[65]…

Итак, что мы имеем? Операция здесь в Санкт, Петербурге, считай, разработана. Средства наблюдения расставлены, данные с них снимаются два раза в сутки и аккуратно обрабатываются — благо, опыт уже есть. Геннадий усмехнулся, вспомнив первую такого рода попытку Бригады — когда там, в двадцать первом веке, они выслеживали гостя из прошлого, мальчика по имени Николка. Как много времени прошло с тех пор! Вечность, кажется…. И всего полгода с небольшим.

Итак, камеры стоят на своих местах — и самые важные из них передают информацию в режиме реального времени. Этот вопрос, как и многие другие, решился благодаря деньгам — средства взятые у Стрейкера и во время налёта на аптечный склад позволили им снять три квартиры в Санкт—Петербурге. Одна из них располагалась в самом центре столицы — и находящийся там оператор принимал сигналы с семи видеокамер, расположенных на подъездах к Зимнему дворцу и Михайловскому замку, так, что Геннадий всегда мог предсказать, куда отправится во время очередного выезда в город царский кортеж. Маршруты его передвижений тоже были тщательно выверены и заложены в компьютерную модель — Виктор сидел над окончательное её отладкой больше недели, зато теперь они могли в трехмерке спланировать любую операцию, чётко представляя где будет карета царя, ка следует расположить исполнителей и наметить пути отхода. Ирония судьбы — сложную трехмерную модель Санкт—Петербурга вовсе не пришлось разрабатывать, что было, конечно не под силу самому Виктору. Молодой человек взял её целиком из интерактивной программы, созданной для туристов, посещающих северную столицу. В программе этой с высокой степенью детализации были представлены все здания исторического центра Петербурга, все его улицы и мосты — и, главное, в таком виде, какой они имели в конце 19–го века. Конечно, были в ней и неточности — но вполне терпимые, дел они не мешали.

Знали бы её разработчики, для чего на самом деле она будет использоваться…

Подумалось — вот сейчас, в это самое время, пламенные революционеры и энтузиасты Ульянов, Андреюшкин, Генералов и остальные, из «Террористической фрацкии» Народной воли продолжают говорить свои пламенные речи, бодяжат «гремучий студень» и до хрипоты спорят о тактике покушений. А кончится это всё равно тем же самым — когда подойдёт срок они будут бессмысленно метаться в обнимку со своими бомбами по столичным улицам, надеясь на чудо — что кому–то из них повезёт и именно на него вывернет царский кортеж, и удастся пробежать десяток шагов до перекрёстка и швырнуть перевязанную бечёвкой картонную коробку, внутри которой, в жестянки из–под конфет, ждет своего часа опасная и ненадёжная взрывчатая гадость…

Энтузиасты, мать их…. буревестники революции. Одна только и польза, что у самого фанатичного из этой компашки нашёлся злопамятный младший братец. Ничего, на этот раз всё будет по другому…

Кстати, о средствах: деньги имеют одно поганое свойство — они подходят к концу. Нет, в распоряжении Бригады имелись еще немалые суммы, но следовало срочно предпринять что–то для пополнения «партийной казны». Предстояли большие дела, и тут уж требовались суммы совсем иного порядка. Но, слава богу, операция в Москве развивается своим чередом; если здесь в Петербурге ему суждено заложить первый камень своей будущей власти над умами революционеров этой России, то там, в Москве, будет обеспечена финансовая база организации. А это, как ни крути, «архиважно» — как говорил…. Скажет ещё тот самый злопамятный младший брат господина Александра Ульянова. Или — не скажет, потому что место это на сцене Истории будет занято другим?

— Добрый день, Геннадий Анатольевич! Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго?

Геннадий оторвался от созерцания барж–садков:

— Ну что вы, Янис Войцехович, я как раз прогулялся немного. А то мы с вами что–то засиделись под крышей, не находите? Надо ведь и проветриться иногда. Ну, как у нас с текущими делами?

— И молодые люди, оторвавшись от перил Аничкова моста, неспешно пошли вдоль линии Невского проспекта.

Игрушечная тележка прокатилась по рельсам вдоль миниатюрной палубы, шлёпнулась в воду и тут же пошла на дно. Никонов щелкнул секундомером — затикало. Офицеры, стоящие у поручней склонились вниз и принялись вглядываться — сквозь слой воды было хорошо видно, как колёсики тележки зарылись в песок, покрывающий дно опытового бассейна[66]. Примерно через минуту овальный поплавок, имитирующий мину, вздрогнул, отделился от якоря–тележки и пошёл вверх. Стоящие у борта пригляделись — было видно, как на тележке крутится вьюшка, освобождая минреп[67]. Не дойдя примерно дюйма до поверхности «мина» остановилась и замерла, покачиваясь, под водяной гладью. Сверху отчётливо были видны рожки, украшающие верхнюю, полусферическую крышку.

— Минута, господа. — Никонов снова щелкнул секундомером. — Сахару понадобилась минута, чтобы раствориться и освободить пружину, удерживающую механизм размыкания. За это время макет мины с якорем–тележкой заведомо успеет достигнуть дна. В боевом снаряде точно такие же сахарные замедлители будут стоять и на механизмах размыкания запала — на предмет недопущения случайного подрыва на палубе или при погрузке.

— А длину, на которую надо вытравливать минреп вы тоже будете заранее устанавливать? — поинтересовался сухонький, пожилой капитан–лейтенант с нашивками судового механика. — Это, выходит, перед минной постановкой придётся заниматься промерами?

— Никоим образом — улыбнулся Никонов. Он ждал этого вопроса. — Длину минрепа, а, следовательно, глубину постановки мины регулирует особое гидростатическое устройство — минёр перед постановкой выставляет мину на заданное заглубление, а оно уже автоматически отматывает с катушки нужное количество троса. Таким образом, все мины в линии будут выставлены на одну и то же глубину — даже если глубины в районе постановки будут сильно меняться. Более того — это устройство позволяет выставлять мины на заданные заглубления, меняя установки поворотом специального ключа. Здесь же мы продемонстрировали модель без гидростатического устройства единственно из–за того, что глубина опытового бассейна не позволяет ему сработать дóлжным образом. Однако, желающие могут ознакомиться с отчётом о проведении натурных испытаний…

И Никольский вручил каждому из членов комиссии по картонной папке. Офицеры зашелестели бумагой, изучая розданные материалы.

Наконец председатель Комиссии, капитан первого ранга — представительный сорокалетний мужчина с лёгкими залысинами небольшой, английского типа бородкой, — закрыл папку.

— Что ж, Сергей Алексеевич, должен отметить — работа ваша производит впечатление. Жаль, нет Степана Осиповича Макарова[68] — вот кто оценил бы ваш проект! Он у нас обожает всякого рода технические новшества…

— Поверьте, и мне это весьма огорчительно. — отозвался Никонов. — Но и вы, Вильгельм Карлович, полагаю, не менее Степана Осиповичаможете оценить пользу предлагаемой новинки. Вы ведь помощник главного инспектора минного дела, вам не в первой заниматься испытаниями подобного рода. Вам и карты в руки!

— Верно–верно, — покивал Витгефт[69]. — но всё же — Степан Осипович у на настоящий учёный. Перед тем как отправиться на «Витязе»[70] вокруг света, — что за блажь такая? — он и лекции по гидрологии успел почитать в Кронштадтском морском собрании и в Географическом обществе, и даже два научных труда закончил — «Подогревание воды в котлах миноносок и паровых катеров и о скором разведении пара» и «В защиту старых броненосцев». А уж сколько за ним технических новинок — и новый эжектор, и шлюп–балка с машиною и котлом для подъема паровых катеров. А уж его пластырь[71] слыхал, он пароходные компании вконец одолел, на предмет использования его изобретения в торговом флоте!

— Ну да что поделаешь, раз Степан Осипович теперь на Дальнем Востоке. — вздохнул Никонов. — В утренней газете были телеграммы из Чили — «Витязь» шестого января прибыл в Вальпараисо и, починившись и взяв уголь и запасы, отправится через Тихий океан в Иокогаму. Так что раньше чем года через полтора я бы в Питере его не ждал — а работы, меж тем, предстоит немало.