Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов
Кощей, раскатанный Костомолкой, в состоянии блина на сковородке пребывал едва ли секунду. Мгновенно принял прежний вид и вскочил на ноги. Снова бросился на меня с мечом.
— Ничего-то ты не знаешь!
— И снова мимо. Ничего не знает Джон Сноу, а я Владимир Давыдов.
— Тебе неведомо, где хранится моё сердце!
— Да ты уже, говорят, и сам забыл, где оно. Так заврался, что не помнишь ни хрена.
— Кто говорит⁈
— Да черти твои, кто же ещё. Совсем, говорят, хозяин из ума выжил. На бумажке записал, где сердце лежит, чтобы не забыть. А бумажку в унитазе утопил нечаянно. С тех пор так мается, что…
— Ложь! — взревел Кощей.
— Да ну. Это ж черти. Они разве когда-нибудь врут?
— Всё — ложь, от первого слова до последнего! Сердце моё в небеса вознесено! Горит вокруг него звезда, плывёт моё сердце по небу, словно колесница! В редкие дни можно его наблюдать.
— Да ладно. — Я настолько офигел, что едва не пропустил удар. — Спутник⁈ Серьёзно⁈
— Колесница! — взревел Кощей. И снова ринулся на меня с мечом.
То, что сдал все адреса и пароли, пока, видимо, не осознал. Есть мнение — вряд ли осознает. Только вот мне от этого не легче.
Если то, что я услышал — не бред сивой кобылы, то сердце Кощея реально недосягаемо. Оружие, способное снести с орбиты спутник, даже Ползунов вряд ли скоро изобретет, при всем моём к нему уважении…
Так, стоп! Без паники. Спутник с Кощеевым сердцем внутри вряд ли улетел на орбиту по щучьему велению. А значит, где-то здесь, на земле, просто обязана существовать некая вполне осязаемая тварь, которая его туда отправила, и в принципе заправляет всей этой чертовщиной! И где, спрашивается, этой твари находиться — если не в яйце? А точнее, если я правильно понимаю расклад, в единственной уцелевшей, не взорвавшейся ракете из тех времён, когда падали звёзды? Не просто же так вокруг «яйца» целый замок запилили…
В общем, работаем по плану, там разберёмся.
Работали мы по-прежнему объединённой тысячей. Что там проносится у меня в голове, никто из охотников, слава богу, знать не мог. А вот когда я мысленно отдал приказ конкретному человеку, услышан был мгновенно.
Всё это время я дрался с Кощеем не с целью размяться и проверить, как работают прокачанные боевые Знаки. Я вёл тварь к определенной цели, и сейчас осталось едва ли несколько метров.
«Никита! Готовность!»
Следующим Перемещением я оказался у самой крепостной стены. Не у пролома, а возле целого участка. И оттуда шарахнул Кощея прокачанным Красным Петухом.
Уже знакомая огненная птица взмахнула огромными крыльями и устремилась к врагу. Пылающий клюв вонзился Кощею в грудь. Удар был такой силы, что Кощей покачнулся, его охватило пламя. Пара секунд ушла у твари на то, чтобы сообразить, что происходит. После этого Кощей наклонил башку и попёр на меня.
Пылая, как факел, шагал ко мне. Пламя постепенно затухало, шаги Кощея становились всё более быстрыми. Он перешёл на бег. До меня оставалось десяток метров.
«Пора!» — скомандовал я Разумовскому.
В следующую секунду, одновременно: я скастовал Полёт и взмыл вверх; раздался залп из шести орудийных стволов, ядра ударили в крепостную стену и она начала рушиться; взбешенный Кощей добежал до образовавшегося пролома, увидел, что меня возле стены нет, но затормозить не успел — инерция, беспощадная ты сука.
Кощей влетел в пролом и затормозил уже с другой стороны. Где его и завалило сыплющимися со стены огромными обломками.
«Добавь ещё, — приказал я Разумовскому. — Для надёжности».
Залп!
Стена содрогнулась во второй раз. Кощея завалило так, что теперь уже даже инопланетный сборщик, знатный любитель проводить раскопки, быстро бы его не отрыл.
— Ну как ты там? — Я подошёл к горе каменюк высотой в четыре моих роста с той стороны, где было удобнее подходить. В каком месте под этой горой находится Кощей, даже предположить не рискнул бы. — Тепло ли тебе, девица?
Тишина. Будь регенерация прокачана хоть до бесконечности, выбраться из-под такой горы — дело небыстрое. Это ж, получается — только себя в кучу соберёшь, как тут же заново придавит. Повозиться придётся.
Но обманываться наступившим спокойствием не стоит. Твари — они упорные. И Кощей в этом плане от других ничем не отличается, будет выбираться из-под камней до тех пор, пока не выберется. А значит, я должен так или иначе решить вопрос с его сердцем, по-другому эту пакость не извести.
А, ну и Катерину Матвеевну найти надо. Зря, что ли, шагал в такую даль?
«За мной!» — скомандовал я охотникам.
Люди, ожидающие у крепостной стены, хлынули в проломы, любезно организованные Разумовским.
Мы оказались во внутреннем дворе, отделяющем стену от замка Кощея. И тут же чёрт знает откуда полезли черти. Они буквально выскакивали из-под земли, вопили и грозились страшными карами. Охотники до того обрадовались, что только что «ура!» не завопили. Закипела битва.
Я, отмахиваясь от чертей мечом, сканировал обстановку. Замок представлял собой правильный треугольник. Вершины треугольника — башни, стороны — соединяющие их галереи. Ни ворот, ни сколь-нибудь ещё внятного входа. Интересно, Катерина Матвеевна сюда каким образом вообще попала? Хотя, находясь в потустороннем мире, задавать такие вопросы…
Ладно. Надеюсь, высоты моего Полёта хватит. С этой мыслью я взмыл вверх.
Высоты хватило. Ну, почти. Я ухватился за крышу галереи и повис на руках. Не самое удобное положение, но хоть камень стен под сапогами оказался шершавым, не проскальзывал. Я подтянулся и взобрался на галерею. Не широкая, метра два.
Ну же, любезная моя Катерина Матвеевна! Где ты тут? Я вытащил из-за пазухи компас Бабы Яги. Подбросил палочку в воздух. Зависнув, та крутанулась вокруг своей оси и замерла, указуя крашеным концом на ближайшую башню.
— Н-дя, — поморщился я.
Может, направление-то навигатор указывает и верное, да только указывает он не на вход. Вижу цель — не вижу преград.
Я двинулся к башне. Внизу кипела битва, но уже было очевидно, что охотники одолевают. Черти, лишившись предводителя, конкретно перетрухнули и дрались как-то неубедительно, без
