Партиец [СИ] - Никита Васильевич Семин
Женя пришла, когда родители были уже дома. Мама суетилась на кухне, Настя крутилась там же, а отец что-то писал в большом зале. На девушку он кинул задумчивый взгляд, когда она проходила по коридору, и вернулся к своей работе.
— Привет, показывай, — сказал я Жене, усевшись за свой стол.
Та деловито достала папку с материалами Кольцова и несколько листов, на которых я увидел сделанные красивым почерком таблицы и пояснительный текст под ними.
— Все правильно? — спросила меня девушка, когда я внимательно прочитал ее работу.
— Да, это то, что мне было нужно.
Действительно Женя постаралась. Все наглядно и уже можно строить графики. Как известно, графически поданная информация воспринимается легче, что для статьи только в плюс будет.
— Может, тогда укажешь, что я тебе помогала? Не автор статьи, — тут же поспешила уточнить она, — но припиши там, «при содействии Васюриной Е. А.» Можно? — совсем по-девчачьи прижав руки к груди, просительно спросила она.
— Если Михаил Ефимович даст добро, — не стал я ей отказывать.
Все же работу она провела серьезную, у меня бы больше времени ушло. Сказывается загруженность и общая усталость.
Женя улыбнулась и уселась на мою кровать. Я лишь вопросительно поднял бровь, посмотрев на нее.
— Хочу увидеть, что получится, как будет закончена работа. Ты же сейчас за статью возьмешься?
Я лишь вздохнул и не стал ее прогонять. Только нервы и время потеряю. Пускай сидит. В итоге это даже в плюс пошло. Несколько раз задавал Жене вопросы по ее таблицам — что и как она сводила в них, где мне было непонятно. Нужно было, чтобы и мои таблицы по данных наших предприятий были максимально похожи, для наглядности.
Закончил только к двум часам ночи. Родители давно спать ушли. Я предлагал Жене несколько раз, чтобы и она домой отправилась, но та наотрез отказалась. А когда я закончил, и она засобиралась домой, мне уже самому стало стыдно прогонять ее в такой поздний час. В итоге она осталась ночевать у меня. Но в этот раз — без всякого интима. Хотя держался я на морально волевых и общей усталости. Все же Женя красивая девчонка, а когда красивая девушка лежит у тебя под боком (куда ее еще положить то было?), волей-неволей хочется и кое-чего сделать с ней.
К Михаилу Ефимовичу я зашел после окончания занятий в университете. Тот был мне рад, но все равно попенял за длительность.
— Сергей, у меня же тоже сроки, затягивать не стоит. Показывай, что у тебя получилось.
Пробежавшись по черновому варианту статьи, журналист удовлетворенно кивнул своим мыслям.
— Хорошо, в таком виде и впрямь наш разрыв с Америкой не так сильно бросается в глаза, — прокомментировал он получившийся результат. — И ни слова лжи. Вообще замечательно!
— Мне в обработке ваших материалов одна девушка помогала, — вспомнил я просьбу Жени и свое обещание. — Без нее я бы дольше провозился.
— Да? И как ее зовут?
— Васюрина Евгения. Она просила ее участие упомянуть, если это возможно. Но если нет…
— Ну почему же? — пожал плечами Кольцов. — Вставим ее имя, как соавтора.
— Она только обработкой занималась, — тут же возмутился я. — Систематизировала ваши материалы так, как я ей сказал. Ничего от себя не добавляла.
— Вот как? — с усмешкой посмотрел на меня Михаил Ефимович. — Хорошо, тогда запишем так: над статьей работали, и ваши имена.
Даже в таком виде уравнял меня с ней! Не понимаю, правда, для чего, но все же немного обидно. Однако и без Жени я бы так быстро не справился. Только понимание того факта не дало мне дальше развивать тему «как должна быть вписана Васюрина».
На этом мы с Михаилом Ефимовичем и расстались.
За всей этой суетой со статьей я однако про письмо от Якова Ивановича не забыл, но на мое счастье совещание по перспективным проектам самолетов было отложено на середину октября. Поэтому на это мероприятие я успел.
Алкснис встретил меня с улыбкой и пожурил, что давно я о нем не вспоминал. Я же поинтересовался, как вообще идут дела в авиационной отрасли. Одно дело, что мне говорили, когда я собирал данные для статьи, и другое — мнение военного, который курирует все новинки в этом направлении.
— Вертолеты Черемухина очень хорошо себя показывают, — поделился Яков Иванович. — Они все зарубежные аналоги превзошли и уже подготовлено постановление по их боевому применению. Сейчас вот думаем, где их серийно выпускать.
— А что с гидросамолетами? — вспомнил я одну из последних «новинок» советского авиапрома. — Удалось сделать их «пожарными»?
— Кое-какие результаты есть, но пока до надежной конструкции далеко, — вздохнул Алкснис. — Сейчас Андрей Николаевич сам сможет тебе все рассказать. На совещание позвали всех основных конструкторов, даже из других городов прилетят, а не только наши московские будут.
Собрались почти точно к назначенному времени. Совещание открыл сам Петр Ионович Баранов. Для начала он зачитал текущие достижения в области авиастроения, отдельно упомянув находящегося здесь же Черемухина и отметив вертолетостроение, как новое и перспективное ответвление. Дальше перешел к основным угрозам для страны и как на них собирается реагировать командование ВВС. Вот тут уже шел список «хотелок», пока лишь в общем виде. Уже после этого Баранов предоставил слово собственно конструкторам, чтобы те рассказали о своих нынешних успехам и планах на будущее. Думаю, как с этим закончим, перейдем уже непосредственно к самому совещанию, пытаясь состыковать «хотелки» командования ВВС и возможностей самих КБ.
Первым слово взял Туполев. Все тут же настроились послушать, что же скажет главный «любимчик» нашего начальства. Все, кроме одного человека. Николай Николаевич стойко переждал предварительную часть, но стоило перейти к выступлениям конструкторов, оказался рядом со мной и тронул за руку.
— Сергей, — шепотом позвал он меня. — Есть один важный разговор. Наедине. Как закончится совещание, не уходи никуда, хорошо?
Глава 25
Октябрь 1930 года
Николай Николаевич Поликарпов отошел от меня, оставив мучиться любопытством. Зачем я понадобился конструктору? Что могло произойти такого, что мужчина не постеснялся при всех лично подойти ко мне и позвать на разговор? Вопросы, ответы на которые я
