Штуцер и тесак - Анатолий Федорович Дроздов
Спалось мне плохо. В доме было душно, и я устроился на попоне в саду, примостив голову на седло. Лежал между яблонями и пялился в звездное небо. В голове крутились невеселые мысли. С чего я лезу под пули? Сегодня, вот, едва не грохнули – хорошо, что случился заколовший немца егерь. А ведь совсем недавно собирался просто выжить. Мог бы напроситься в сопровождение графине – она бы не отказала. Из претендентов на руку дочери меня исключили бы, конечно – ну, и бог с ним. Не пылаю я чувствами к Грушеньке. Барышня она, конечно, милая, приятная во всех отношениях, но сказать, что влюблен… Как-нибудь устроился бы. Связи в этом обществе рулят, замолвила бы графиня словечко, и получил бы я нужные бумаги. Открыл бы врачебную практику. В болезнях разбираюсь лучше местных лекарей, не пропал бы. Прожил бы тихую и мирную жизнь, и скончался бы на руках жены и детей. Отвезли бы меня на тихое кладбище, где упокоили под крестом или каменной плитой. Видел я такие плиты на деревенском погосте, с 19 века сохранились. Деревня, где я рос, некогда была имением богатых помещиков, там их и хоронили. А здесь приласкают ядром или пулей и бросят гнить в поле. В горячке сражения ранеными некогда заниматься, что говорить о мертвых? На Бородинском поле их остались десятки тысяч, трупы лежали до поздней осени, пока, наконец, у вернувшихся властей не дошли руки до погребения павших.
Чего мне надобно? Помочь предкам? Они и без меня справятся. Тем более, что моя помощь может выйти боком. Не было в моем мире такого масштабного сражения под Смоленском. Здесь оно и началось позже, и проходило иначе. Потери русской армии оказались выше, чем в тот раз. Понятно, что и французов полегло больше, но вот стоило ли убивать их здесь? И без того сдохли бы. А вдруг Наполеон, впечатленный этой битвой, передумает идти к Москве? Останется здесь, подтянет подкрепления и ударит на Петербург? Или, того хуже, плюнет на кампанию в России и вернется в Париж? А это писец. Не случится антинаполеоновской коалиции, а одной России войну с Францией не потянуть – не хватит сил. Наполеон укрепит власть в Европе и со временем – сам ли он или его потомки – осуществит вековечную мечту Запада превратить Россию в колонию. Будут сидеть в наших поместьях мсье и, потягивая винцо, наблюдать, как горбатятся на полях русские рабы. Как говорил известный деятель: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Зачем же тогда шебуршусь?
Я знал ответ на этот вопрос. Думаете, с чего работал в скорой, а не, скажем, помощником врача в клинике? Ведь звали – и не раз. Только скучно мне ходить на работу, как в офис. С чего я прибился к реконструкторам и ездил на их тусовки? Потому что даже в скорой драйва не хватало. Почему в областной больнице скорой помощи знали: если доставленный в приемный покой алкоголик буянит и лезет с кулаками к персоналу, нужно звать Руцкого? Потому что тот возьмет буяна за шкирку, отведет в кладовку, где вдумчиво поговорит. После чего синевы у «резкого» в некоторых местах добавится. Жалобу в милицию напишет? Хоть десять сразу! Кому поверит следователь: алкоголику, которого привезли в больницу с двумя-тремя промиллями в крови, или почтенному фельдшеру, который денно и нощно спасает жизни людей? Откуда синяки у жалобщика? Так в силу своего состояния дверные косяки по пути в палату рожей считал. У нас на то куча свидетелей. А еще лез с кулаками к врачам и сестрам, поливая их матами. Неплохо бы протокольчик составить на нарушителя и в изолятор его – суток на пятнадцать. Спасибо за понимание, товарищ капитан! Да, конечно, в следующий раз проследим, чтобы синяков было меньше. Удержим болезного от членовредительства. Мы люди гуманной профессии и понимаем, что лечить нужно всех, даже пьяное чмо. Хотя лично я бы не стал. Пусть дохнут под забором…
Здесь все проще и понятней. Никакой милиции и протоколов. Есть враг, который пришел на твою землю, и его нужно убить. Потому что не свободу и равенство он нам принес, а рабство и смерть. В Европе Наполеон отменил сословия и привилегии, а в России не стал – рылом не вышли. Равенство – это для своих. Ну, так получите! Не важно, как будем бить французов: соблюдая правила и обычаи войны или без оных. Нет их здесь, правил, не придумали еще. Раненых, да, трогать не станем – незачем. Сами сдохнут от инфекций и гангрены. Спасать будем своих. Тех, с кем делили кусок хлеба и ложку каши, кто стоял с тобою плечом к плечу в бою, спас, подобрав на обочине, и заслонил от удара пальником. Это мои люди и моя Родина.
«Как же так, – спросите, – ты же белорус? Какое отношение имеешь к России?» Простое. Нет здесь еще такой нации, как белорусы, не сформировалась. Край называют Литвой, а ее жителей – литвинами. У них один язык и вера с «московитами», а вот с
