Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин
— Вы где должны быть, орлы? Может нам доложить куда следует? — возмутился один из яковлевцев.
— Да ладно вам. Как будто сами не опаздывали на службу, — успокаивал его Вигучев.
— Я не служил, вообще-то.
— Оно и видно, — тихо сказал мой коллега из КБ Сухого.
Я указал парням на сиденье, чтобы они сели и не задерживали движение. Автобус продолжил ехать дальше.
— Сергей Сергеевич, ну честно. Всё глупо как-то вышло. Будильник не сработал, — отмазывался передо мной Паша Ветров.
— Ага! Вроде железяка, а всё равно отказывает… — поддерживал его Георгий Борзов.
— Я вам не начальник. В полку будете командиру эскадрильи рассказывать про будильник. Там и проявите всю фантазию. Но для начала, сотрите улики, — указал я на щеку Ветрова.
Ребят мы подвезли к зданию высотного снаряжения, но высадили их у заднего входа. Яковлевцы продолжали ворчать и хаять молодёжь за проступок. Как по мне, так это не самое страшное, что они могли бы выкинуть. Получат сейчас выговор от комэска или на пару нарядов нарвутся.
Пройдя медосмотр и переодевшись в лётный комбинезон, я направился на самолёт. С техниками, мы выполнили гонку двигателей и подготовили МиГ-29 к сегодняшним полётам на корабль.
— Всё в норме, Сергеевич? — спросил у меня техник Дядя Вася, когда я спустился по стремянке.
— Да. Хоть завтра передавай самолёт в войска. Никто не подходил из военных лётчиков? А то мне даже не сказали, с кем лечу.
— Только что передали, что сегодня уже не будет вылета, — отозвался подошедший техник.
— О как! — удивился я.
Погода не будет нам долго благоприятствовать. Надо использовать каждый день для обучения. Да и задерживаться в Крыму я не хотел бы. И так уже второй месяц пошёл, а должны были в течение двух недель допуска на корабль дать в полку.
Я дал указание техникам продолжать готовить самолёт к вылету, а сам отправился в кабинет к Реброву. На «высотке» у него было отдельное помещение, где также обитали и его замы в перерывах между вылетами. Подойдя к двери, я уже слышал, как разрывается динамик стартового канала. Гелий Вольфрамович прослушивал эфир всегда.
Постучавшись, я приоткрыл дверь.
— Не заняты? Разрешите… — произнёс я и тут же решил выйти, поскольку Вольфрамович сурово смотрел на двух провинившихся.
— Занят. Заходи, Родин, — сказал он.
Слушать, как Ребров кого-то отчитывает — непередаваемое ощущение. Правда, только для стороннего наблюдателя. А вот для Ветрова и Борзова то ещё мероприятие.
— Чего смотрите, как беременные рыбы на меня⁈ Где были, я вас спрашиваю? — громко отчитывал их Ребров. — Тебя, орлёнок, я должен был проверить на спарке. Прежде чем ты сегодня с Родиным полетел бы на корабль.
Вот так! Ветров, оказывается, опоздал на вылет с самим командиром полка.
— Командира полка заставил ждать! Была б моя воля, я бы тебя за ноги и об угол сосны шандарахнул!
— Товарищ командир, за что? — расстроено спросил Борзов, вступившийся за Ветрова.
— Не за что, а чем! Задницей об сосну, чтоб больше головой думал. Тебя это тоже касается, Борзов! Который раз уже опоздал?
— Первый, товарищ командир!
— Это сегодня первый раз. Ты мне чего тут написал? — тряс перед Борзовым листком бумаги Ребров.
— Всё как было написал, товарищ полковник.
— Всё как было, сделаю я. Одного отправлю в один конец полуострова, другого в другой. Только полуостров не Крым, а Чукотский будет! Ясно вам?
— Так точно!
— Вон отсюда! Зачёты лично мне будете сдавать, когда я успокоюсь.
Два лейтенанта развернулись и зашагали к выходу. У двери развернулся Ветров и решил обратиться к Реброву. Я повертел головой, чтобы он даже не думал и звука издать.
Как только дверь закрылась, Вольфрамович достал пачку «Космоса».
— Вот что с ними делать⁈ Настроение испортили. Хочешь почитать, как своё опоздание объяснил Борзов? — протянул мне листок Ребров.
Я встал с дивана и подошёл к столу. Взяв объяснительную, начал читать про себя и не сдержал смешок.
— Смешно? Читай вслух это сочинение. Мне вот не до смеха, — ворчал Ребров.
— Прибыл сегодня… тогда-то… в силу объективных причин. Ночуя у малознакомой девушки в соседнем посёлке Стояково, кажется… — засмеялся я после прочтения названия населённого пункта.
— Тебе название посёлка смешное или то, что ему это название кажется? — возмутился Ребров. — Читай дальше.
— Встал заранее. Но, вышедши из подъезда частного дома, попал в сильный туман. Из-за чего у меня произошла потеря пространственной ориентировки. Использовав все средства приведения к горизонту и навигации, я вернулся на аэродром вылета, то есть в подъезд. Выждал время до полного рассеивания тумана. Через час обнаружил, что видимость не улучшилась. Принял решение пробираться в сторону полка пешком, поскольку дорога до остановки проходила через грозовой фронт с повышенной электризацией.
Дальше я уже читать не смог. Всё и так понятно — фантазия у Борзова, который написал эту объяснительную командиру эскадрильи, большая.
— Вот так и живём. Между прочим, это ты полгода назад Георгия Анатольевича Борзова отобрал в полк.
— Вы тоже были не против, — ответил я, отдавая объяснительную Реброву.
Вольфрамович открыл ящик и аккуратно положил этот документ в папку. Я посмотрел, что в этом хранилище у командира полка много рукописей.
— Собираю подобные шедевры. Потом на пенсии насмеюсь. Сейчас не до этого. Дел много, — поднёс к горлу ладонь Вольфрамович.
Он подошёл к старому электрочайнику и включил его. Предложил мне чай, но я отказался.
— Даже не думай просить за них, — сказал Ребров, насыпая себе сахар в кружку.
— Их всё равно готовить. Сегодня или потом.
— Значит,
