Андрей Марченко - Милитариум. Мир на грани (сборник)
– Ну-с, господа, с богом, – прошептал Стрельников, а в телефон гаркнул что есть мочи:
– Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой! Поочередно, полным залпом, огонь!
Полыхнули вспышки запальников. С нарастающим шипением рванули в небо ракеты первого ряда. Протяжно запели «тю-у-у», набирая высоту. Легли на курс, обозначившись в небесах огненными полосками, победно и громогласно запели «вау-у-у», пикируя, словно углядели впереди искомые цели.
А следом уже пошла вторая волна ракетных снарядов, за ней тут же рванула и третья.
Впереди, за линией фронта, расцвели грядки огненных цветов. Бабахнуло, загрохотало, жахнуло звуковой волной в уши. Небо озарилось разгорающимися пожарами. Повалил дым.
– Молодцы, орелики! – Стрельников сдвинул фуражку едва ли не на затылок. – Накрыли немчуру первым же залпом!
Игнатий Константинович стоял молчаливый, снова побелевший лицом. Во все глаза глядел на пожарище за фронтовой линией.
– Второй залп готовсь! – скомандовал Стрельников.
…А утро потом выдалось хорошее, солнечное и теплое. Словно и не было ночного огненного кошмара.
По телеграфу сообщили, что и другие бронепоезда успешно отстрелялись. Все в самое яблочко, и в ракетных установках ни одного отказа. В образовавшиеся бреши пошли прорывные части Брусилова, Корнилова и Юденича, растеклись на всю ширину фронта, громя противника.
Стрельников распорядился всем отдыхать после ночных стрельб. Но Игнатий Константинович спать не захотел, а вознамерился лично прибыть в полевой штаб, который расположился в двух километрах к северо-востоку, в только что занятом городишке Вирзиц: хотел убедиться, что обозы с запасными залпами уже подтягиваются от Ревеля. Клим, конечно же, отправился с ним – как шерочка с машерочкой. А если без смеху, то с опаской: территорию только что взяли, мало ли что, вдруг нарвется капитан на какого-нибудь недостреленного фельдфебеля.
Шли неспешно, у самого Вирзица их нагнал караульный взвод под командованием поручика Дебольского.
– Взвод, равнение направо! – скомандовал поручик, углядев их на обочине дороги. Молодцевато вскинул ладонь к виску в военном приветствии, распорядился громогласно:
– Песню запевай!
Взвод словно только и ждал команды.
– Расцветали яблони и груши, – начал молодой и задорный голос, и тут же многоголосие подхватило:
Поднималось солнце над рекой.И бежали немцы от «Катюши»,От российской мощи огневой!
Игнатий Константинович остановился столбом, удивленно выкатил глаза.
– Это… Это что же такое? – спросил приглушенно, когда взвод, подняв завесу пыли, промаршировал мимо. – Кто песню сочинил?
– Музыку под гармонь Ленька Дербенев подобрал, из хозроты который, – Ворошилов заулыбался довольно. – А слова… Слова, знамо дело, народные!
Ну, не будешь же рассказывать капитану, что третьего дня всю ночь промучился, сочиняя поэзию?
В Вирзице с делами управились только к трем пополудни. Отобедали при штабе, вышли пройтись, взглянуть на городишко. Ничего особенного: кирха, банк, местная управа, дома господские. Прошлись до самой окраины – дальше только степь. У крайнего каменного дома заметили группу людей, все в черном, батюшка католический, катафалк с запряженной лошадкой.
– Хоронят кого-то, что ли? – Игнатий Константинович остановился. – Ну-ка, Климушка, сбегай, узнай.
Сбегал, узнал.
– А таки хоронят, Игнатий Константинович, – сообщил, вернувшись. Кивнул в сторону дома на краю городка:
– Здесь семейство фон Браунов обитает, местного помещика. Вот ихнего сыночка сегодня ночью шальным осколком и убило. Аккурат когда мы стрельбу начали, он проснулся, подбежал к окну. Верно, думал, что фейерверк праздничный устраивают. Ну, его прямо в головку и шарахнуло… Всего-то три годика от роду мальцу было. Вернером звали…
3Десантный модуль «Галеон» завис над лунной поверхностью в невидимом режиме на высоте сто метров. Чеслав Волянецкий и Игорь Лосев могли видеть всё, а их увидеть было невозможно.
Полтора часа назад «Святая Екатерина» мягко опустилась на четыре металлические ноги у северо-западной границы Океана Бурь. Алексей Леонтьев мастерски посадил лунник. Едва заметное облачко пыли лишь на несколько секунд поднялось под днищем корабля.
– Кстати, Чеслав, – Лосев полуобернулся к сидевшему в соседнем кресле Волянецкому, – а почему русские назвали свой посадочный аппарат «Святая Екатерина»? Помните, в других мирах – «Орел», «Родина», «Заря»? А здесь – не «Россия», не «Русь», а почему-то «Святая Екатерина». Ну, не странно ли, а?
– Решение Главного конструктора, Игнатия Циолковского. Мотивов – не знаю, – Чеслав Сэмюэль пожал плечами.
Почему-то не хотелось открывать Лосеву маленькую личную тайну давно уже превратившегося в солидного академика парнишки-студента из маленькой квартирки на третьем этаже московской меблирашки.
«Святая Екатерина» со стороны была похожа на домик из золоченой фольги, приютившийся среди лунных камней и холмов. Солнце светило ярко, звезд на черном небе видно не было, только бело-голубая округлая блямба Земли висела над необычайно близким горизонтом.
– «Вымпел – один», «Вымпел – два», – высокий женский голос раздался из динамиков сквозь легкое потрескивание радиоэфира. – Прошла терминатор, минут через сорок буду над вами. Пора выходить, мальчики!
– Ага, всё идет по графику, – Лосев мельком взглянул на часы. – Сейчас будут высаживаться!
Орбитальный корабль «Сергий Радонежский», который пилотировала третий член экипажа Анна-Жаннет Ерченко, вышел из лунной тени и теперь, двигаясь по орбите, приближался к луннику: играл роль ретранслятора для надежной радиосвязи с Землей.
– Поняли тебя, Аннушка, – отозвался Леонтьев изнутри «Святой Екатерины». – Мы готовы, открываю люк.
Не прошло и минуты, как кругляш на выходе из лунника провернулся внутрь, образовав темный проем, и Леонтьев ногами вперед принялся неуклюже выбираться наружу.
– Я – «Вымпел – первый», – Леонтьев переступил на ступеньки. – Начинаю спуск!
– Не спеши, Алексей, – в динамиках раздался новый голос – баритон, хорошо известный всей планете: князь Георгий Гагарин десять лет назад первым из людей облетел Землю на космическом корабле «Рассвет». – Теперь уже некуда торопиться. Вы у самой цели.
Леонтьев осторожно, медленно переставляя ноги, спустился по ступенькам. Замер на последней.
– Готов к высадке, Земля, – командир «Святой Екатерины» говорил спокойно и уверенно, как на наземной тренировке.
– Дерзай, Блондин, – разрешил Гагарин – он сейчас сидел в кресле главного оператора в наземном Центре управления полетом. – С богом!
«Блондином» князь прозвал Алексея Леонтьева еще в самом начале их общей космической карьеры – за редкий рыжеватый чубчик. За десяток лет от чубчика, увы, остались одни воспоминания, но прозвище сохранилось.
– Маленький шаг для одного человека, но огромный шаг для всех людей, – сказал Леонтьев в микрофон. – Вперед, Россия!
Нога в ботинке осторожно опустилась на лунный грунт.
– Твердая поверхность, – констатировал космонавт и стал на серый грунт обеими ногами. – Ребята, я на Луне!
– Земля, я – «Сергий Радонежский», – скороговоркой затараторил динамик голосом Ерченко. – Человек на Луне! Повторяю, человек на Луне! Девятое мая сорок пятого года, шесть часов сорок семь минут по Москве!
– Да не разоряйся ты так, Анютка, – захохотал Леонтьев. – Растрещалась на весь космос, как сорока!
– Алексей Архипович, как самочувствие? – в эфире прозвучал низкий, хрипловатый голос.
– Это еще кто? – поинтересовался Лосев. Почему-то спросил шепотом, словно их могли услышать.
– Профессор Циолковский, – Волянецкий кашлянул. – Он сегодня тоже на связи.
– Самочувствие отличное, Игнатий Константинович, – весело ответствовал Леонтьев. – Голова не кружится, легкость в теле неимоверная. Хочется петь и танцевать!
– Молодец! Клим Ворошилов вам привет шлет.
– Ну, и ему наше с кисточкой!
Тем временем с борта лунника по ступенькам осторожно спустился Олег Макарин – бортовой инженер, второй член экипажа. Прыжком спрыгнул на Луну, качнулся и замер, широко расставив ноги.
– Земля, я – «Второй». Присоединился к «первенцу». Начинаем работу!
Бело-сине-красный флаг России развернулся среди лунных пейзажей. Рядом установили голубое полотнище Лиги наций.
– Парни, – в голосе князя Гагарина прорезались официальные нотки, – с вами хочет поговорить Его Императорское Величество.
– Здравствуйте, господа, – поздоровался Алексей Николаевич. – Рад приветствовать вас от всего российского народа!
…Через три часа программа лунной высадки была завершена, Леонтьев и Макарин вернулись в лунник, и взлетная ступень «Святой Екатерины», бесшумно отделившись от посадочного модуля, круто пошла вверх, в космос. Чеслав Волянецкий выключил видеозапись и распорядился:
