Пистоль и шпага - Анатолий Федорович Дроздов
– Никто, ваша светлость.
– Я предупреждал! – нахмурился Даву.
– Это правда! – поспешил пленник. – Вы, наверное, думаете, что в будущем изобрели машину времени, которая может отправить человека в прошлое. Увы, но я разочарую вас: ее не существует. Сомневаюсь, ваша светлость, что когда-либо появится. Я переместился в прошлое вследствие непонятного природного катаклизма. Позвольте рассказать, как?
Даву задумался. Пленник явно не врал – маршал бы это почувствовал. Продолжить допрос? Лучше выслушать. Время есть. Даву кивнул.
– Я простой лекарь. Служил в больнице скорой помощи. Это такой госпиталь, куда свозят тяжело заболевших людей, а также пострадавших от травм. В тот день наша бригада выехала на дорожно-транспортное происшествие. Поясню: в нашем времени давно не существует конных экипажей. Их заменили повозки, которые приводятся в действие механизмами, работающими на жидком горючем. Перемещаются они с огромной скоростью. Для примера: расстояние, которая ваша армия прошла от берегов Немана до Москвы за много дней, такой экипаж преодолеет за восемь-десять часов.
– Невероятно! – воскликнул Маре.
– Это правда, господин полковник! – отозвался пленник. – Таким экипажам, понятное дело, требуются хорошие дороги, да еще с твердым покрытием. Они у нас есть. Думаю, не стоит объяснять, что при столкновении экипажей на таких скоростях последствия наступают печальные. Так было и в тот день. Погибли трое, в живых осталась одна женщина, да и та находилась в тяжелом состоянии. Мы спешили доставить ее в госпиталь, и, в свою очередь, столкнулись на дороге с тяжелой грузовой повозкой. Последнее, что я помню, как лечу к дверям, и передо мной возникает странный радужный пузырь…
Пленник на секунду умолк, а затем продолжил:
– Очнулся я у дороги. По ней двигались всадники. Один из них подскакал ко мне и ударил по голове саблей. Я потерял сознание и пришел в себя в лагере русских егерей. Они подобрали меня совершенно голым. От них я узнал, что непонятным мне образом переместился в 1812 год. Дальнейшее, как полагаю, вы знаете, – он развел руками.
– Позвольте, ваша светлость? – спросил Маре. Даву кивнул. Полковник подошел к столу и взял плоскую коробочку. – Нам удалось включить этот прибор и просмотреть на нем спектакль из истории Франции 1814 года. Сомневаюсь, что это случайность. Да и как может оказаться такая дорогая вещь у простого лекаря?
– Она называется смартфон, – улыбнулся пленник. – У нас с ними ходят даже дети. Смартфоны производят десятками миллионов, они дешевы и доступны даже самым бедным. Просмотр спектаклей на смартфоне – это лишь одна из его функций, причем не самая главная. Это средство коммуникации. С его помощью можно связаться с абонентом в любом уголке земного шара.
– Как это возможно? – не удержался Даву.
– Попробую объяснить, – пожал плечами пленник. – У вас существует оптический семафор, с помощью которого передаются сообщения на длительные расстояния. Правда, пользоваться им можно только при хорошей видимости. Но принцип тот же. Ставят вышки, только они обмениваются не знаками, а радиоволнами, которые здесь еще не открыли и не научились использовать. С их помощью можно передать не только текст, но также голос и изображение. Я могу разговаривать с человеком на другом конце земли и видеть его при этом.
Маршал и полковник на время зависли, переваривая это невероятное сообщение. Маре нашелся первым.
– Вы не ответили про спектакль. Не думаю, что он оказался в вашем приборе случайно.
– Вы правы, – подтвердил пленник. – Я его специально закачал, как говорят у нас. Интересуюсь историей. В моем времени это модно. Люди обсуждают войны прошлого, собираются вместе, переодеваются в мундиры давно исчезнувших армий и разыгрывают сражения тех лет. Это называется реконструкцией.
– Спектакль шел на английском языке, – не отстал Маре. – Вы англичанин?
– Русский. А спектакль выбрал для изучения английского. В моем времени он стал самым распространенным языком в мире. Знание его позволяет сделать карьеру. Просмотр спектаклей на иностранном языке позволяет выучить его быстрее. У нас это называется погружением в языковую среду.
– Все равно не верю, что вы всего лишь лекарь! – буркнул Маре.
– Позвольте, ваша светлость? – спросил русский, указав на разложенные на столе вещи. Маршал кивнул. Подойдя к столу, пленник взял куртку и развернул ее к полковнику задней стороной. – Здесь написано «скорая помощь».
– Помощь может быть и военной, – возразил Маре.
– Здесь, – пленник развернул куртку другой стороной и показал небольшую надпись над нагрудным карманом, – добавлено «медицинская». Неужели не прочли?
Даву бросил на Маре уничтожающий взгляд. Полковник подскочил к пленнику, выхватил из его рук куртку и выбежал из кабинета.
– Мой подчиненный прав: вы не похожи на лекаря, – сказал маршал, выходя из-за стола. – Я повидал их немало. Вы явно офицер. Мундир на вас сидит привычно, да и выправка военная.
– Я служил в армии, – ответил пленник. – У нас существует воинская повинность. Каждый взрослый мужчина должен отслужить по призыву определенный срок. Так было и со мной. На лекаря я выучился уже потом.
– Ваш последний чин?
– Сержант, унтер-офицер по-вашему.
– Род войск?
– Внутренние. Это части, предназначенные для подавления беспорядков внутри страны. В случае войны вливаются в действующую армию.
– Для унтер-офицера вы слишком хорошо воюете, – покачал головой Даву. – Наслышан о ваших подвигах. Сражение на улицах Смоленска, захват пушек на подступах к Бородино. Все проделано ловко и умело.
– Что тут удивительного? – пожал плечами пленник. – Я говорил, что интересуюсь историей, поэтому осведомлен о приемах и методах войны, которые пока неизвестны здесь. Оставалось только повторить. Я всего лишь обер-офицер, ваша светлость, да и этот чин получил стечением обстоятельств. Удалось выдать себя за бастарда литовского князя. Повлиять на ход войны не в моих силах.
Даву мысленно усмехнулся. Этот русский сам подвел его к главному вопросу.
– В вашем времени эта кампания проходила так же?
– Почти.
– Объясните.
– По непонятной мне причине сместились даты сражений. К Смоленску войска французского императора пришли на четыре дня позже, чем в известной мне истории. Это дало возможность русской армии лучше подготовиться к обороне города. В результате она нанесла противнику существенные потери, а затем благополучно отступила, вывезя раненых и припасы. В моем времени было иначе. Армия отступала поспешно, с боем, преследуемая по пятам неприятелем, вследствие чего бросила раненых и провиант, а саму ее едва не разгромили.
«Дьявол! – едва не выругался маршал. – Выходит, это я подарил русским возможность вывернуться. Зачем я уговорил императора не спешить к Смоленску? Но я опасался козней посланца, который мог устроить засаду на пути. Он же об этом не помышлял. Я испугался лекаря…»
– После Смоленска неприятель нас тоже не преследовал, – безжалостно продолжил пленник. – В моем времени он
