Андрей Бондаренко - Клоуны и Шекспир
– Приступаем, друзья и подруги, к репетиции. Франк, доставай из сундука тексты. Слегка поработаем.
Прошло минут сорок-пятьдесят, и Лёнька мысленно резюмировал: – «Да, от замысла великого старикашки Вильяма (ещё, кстати, и не родившегося), почти ничего не осталось. Что сохранилось, собственно, от шекспировского текста? Только знаменитые монологи и диалоги Главного героя и Главной героини…. Мелодрама? Ну-ну. Это Серёга, фраер длинноносый, себе льстит. Великая трагедия превратилась в пошлый фарс. Вернее, в классический водевиль…. Впрочем, задумка не лишена определённой элегантности. Из серии: – «В каждой клоунской репризе есть только крошечная доля репризы». Может, и прокатит…».
Долго ли, коротко ли, но театральный караван, состоящий из трёх стареньких фургончиков, приблизился к испанской столице вплотную.
– Чувствуется, что мы находимся в самом центре Пиренейского полуострова, – лениво посматривая по сторонам, сообщил Макаров. – Воздух очень сухой и слегка тяжёлый. Среднегорье, блин горелый.
– Это точно, что среднегорье, – не выпуская из ладоней вожжи, подтвердил Тиль. – Примерно шестьсот семьдесят пять метров над уровнем моря. Как результат – резко-континентальный, очень сухой климат. Летом жарко, почти без дождей. Зимой же – по сравнению с прибрежными районами Испании – достаточно холодно. Иногда даже снег выпадает.
– А, что это за горы на западе?
– Горный массив – «Сьерра-де-Гуадаррама». Высота некоторых вершин и пиков превышает двухкилометровую отметку.
– Говоришь, что здесь туго с дождями? – заинтересовался Лёнька. – Откуда же местные жители берут питьевую воду? С речками и ручьями тут тоже не густо. Раз, два и обчёлся.
– «Мадра», в переводе с арабского языка, означает – «водный источник». В этом районе залегают – недалеко от земной поверхности – несколько горных пластов, богатых подземными водами. Так что, проблема с водоснабжением решается с помощью многочисленных колодцев…. Вижу впереди каменную высокую стену. За ней, судя по всему, и располагается искомый Мадрид.
– Смотри, по правую руку наблюдается какая-то грандиозная стройка. Как раз у подножия гор Сьерра-де-Гуадаррама.
– Это строится так называемый – «монастырь Эскориал», – пояснил всезнающий Даниленко.
– Почему – так называемый?
– Эскориал, на самом деле, будет являться…. Стоп-стоп. Это я немного погорячился. То бишь, слегка опережаю события, которые могут и не состояться. В этом Мире не состояться, я имею в виду…. Сформулирую чуть по-другому. Эскориал, на самом деле, задуман испанским королём в качестве символического центра его безграничного владычества, сочетая в себе и королевскую резиденцию, и монастырь, и династическую усыпальницу. Ну, не любит Филипп местную аристократию. Более того, будучи человеком по-настоящему религиозным, он мечтает жить под одной крышей с монахами ордена Святого Иеронима.
– Поэтому Филипп и столицу перенёс в другой город?
– В том числе. Мол, многие чванливые испанские гранды предпочтут остаться в Толедо, в своих многовековых фамильных гнёздах.
– Эскориал ещё только строится. А, где король Испании проживает сейчас?
– В Жёлтом дворце, выстроенном из местного светлого песчаника. Вообще-то, это старинный мавританский замок, наспех перестроенный каким-то местным графом. Теперь – временная королевская резиденция. Скоро, надеюсь, мы посетим Жёлтый дворец с визитом. С премьерным театральным визитом, надо полагать…
Примерно через час с маленькой кепкой фургоны – один за другим – въехали в город.
– Ерунда какая-то, – искренне удивился Макаров. – Я же раньше, ну, в нашем старом Мире, посещал Мадрид. Причём, в качестве любопытного туриста. Абсолютно ничего похожего. Дома совсем другие. Улицы узенькие-узенькие…. Ага, речка Мансанарес. А, где же знаменитая площадь Пласа-Майор? Она же, как мне помнится, древняя-древняя…
– И ничего подобного, – возразил Тиль. – Мадрид всего-то несколько лет, как стал столицей Испании. Поэтому все глобальные строительные работы ещё впереди. Пласа-Майор – вот, на этом месте – начнут создавать примерно лет через двадцать пять. Данные же дома, не ведая жалости, снесут, а на их месте построят новые. Все снесут, кроме вон того, приземистого.
– Точно, – обрадовался Лёнька. – Я уже видел это приметное здание. В нашем старом Мире, ёлочки пушистые. Это, кажется, м-м-м…. Монастырь «королевских босоногих монахинь»? Верно?
– Так оно и есть. «Монастырь де лас Дескальсас Реалес», если выражаться официальным казённым языком.
Повозки театральной труппы остановились возле среднестатистического постоялого двора.
– Располагайтесь и обживайтесь, – соскочив на мостовую, выложенную из буро-рыжих булыжников, велел Даниленко.
– Опять отлыниваем? – притворно нахмурилась подошедшая Герда. – Перекладываем пошлые бытовые дела на плечи терпеливых подчинённых? Куда намылился-то, бродяга белобрысый?
– Пройдусь к Жёлтому дворцу. Передам королю письмо от принца. Через начальника стражи, конечно.
– Подожди-ка, командир.
– Ну, чего?
– Помыться надо. Парадный сюртучок с кружевным воротником надеть. Волосы расчесать. Шпагу в ножнах, украшенных самоцветами, приладить на левый бок…. А эта дурацкая шляпа с фазаньим пером? Фи, какое мерзкое убожество! К королю же идёшь, клоун. Элементарное уважение надо соблюдать. Если, конечно, не хочешь попасть на костёр…. Засомневался? Ножками сучим неуверенно? Ха-ха-ха! Ладно, я же пошутила. Иди, родимый, иди…
Тиль вернулся часа через три с половиной и, смахивая со лба капельки пота, сообщил:
– У всех вельмож – во все Времена и во всех Мирах – очень плохо с совестью. На самом солнцепёке, суки позорные, заставили ждать…. Отдаю письмо главному стражнику, мол, передай адресату. А тот, узрев печать принца Оранского, почему-то заволновался и, велев оставаться на месте, убежал куда-то. Ладно, стою, потею. Приходит благообразный старикан-дворецкий – солидный такой весь из себя, упитанный, разодетый в пух и прах. Ну, чисто шкипер Ванроуд, только пожилой. Забрал старик у меня письмо. Я ему: – «Спасибочки, уважаемый! Если что – найдёте меня на постоялом дворе «Упитанный бычок». Рад был познакомиться…». Рассердился пожилой франт, мол: – «Молчать, смерд! Стой на месте и дожидайся ответа. Если отойдёшь в сторону, то головы лишишься…». Делать нечего. Покорно стоял и ждал. Чуть на солёный пот весь не изошёл. Вот, и говорю, мол, суки позорные. Собственно, всё. Доклад закончен.
– Как это – всё? – возмутилась Гертруда. – Что ответили-то?
– Ответ? Совершенно предсказуемый. Вернее, чёткий королевский приказ. Как, впрочем, и ожидалось…
– Заканчивай, братишка, выёживаться и паясничать, – перебил Макаров. – Говори по делу.
– По делу? Пожалуйста. Значится так…. Завтра, после первого «утреннего» колокольного звона, мы должны прибыть в Жёлтый дворец. А сразу после завершения королевского завтрака обязаны дать спектакль – «Родриго и Мария»…. Почему не вечером? Здесь именно утро считается самым прохладным временем суток. Аристократы же, мать их в одно место, потеть не любят. Мол: – «Не королевское это дело…».
Спектакль предстояло дать во внутреннем дворике королевского Жёлтого дворца.
Актёры труппы «Глобус и клоуны» (уже загримированные и облачённые в театральные костюмы), разместились в двух шатрах, установленных за низеньким деревянным помостом.
– Данный помост, очевидно, является сценой, – принялся шёпотом рассуждать Лёнька. – Значит, здесь регулярно даются театральные представления, за которыми высокородные зрители наблюдают вон с той террасы?
– Не то, чтобы регулярно, но даются, – откликнулся Даниленко. – Филипп Второй, вообще, считается «просвещённым европейским монархом». Любит природу, театр, литературу и живопись. Частенько выезжает на охоту и рыбалку. Книги читает. У него в Жёлтом дворце даже собрана одна из крупнейших в Европе библиотека, насчитывающая свыше двенадцати тысяч томов. Это, согласись, по нынешним средневековым Временам совсем и немало. Говорят, что Филиппа воспитывали в полном соответствии с трактатом – «Воспитание христианских принцев», вышедшим из-под бойкого пера наимудрейшего Эразма Роттердамского[41]. Что, впрочем, не мешает нынешнему испанскому королю поощрять массовые казни подданных, подозреваемых в ереси…. Ага, на указанной тобой террасе появилась почтеннейшая публика. Рассаживаются…. Тот худой длинноволосый дяденька – в чёрном камзоле с белым кружевным воротником, плотно охватывающим длинную жилистую шею – и является тутошним единоличным Властителем. Как тебе его окружение?
– Странное, по меньшей мере. Монахи, явно-выраженные книжные черви, да две пожилые невзрачные дамы. А, где блистательные вельможи? Где молоденькие вертихвостки?
– Вельможи, большей частью, остались в Толедо. Вертихвосток же король, как уже было сказано выше, вниманием не жалует. По крайней мере, последние два года. С тех самых пор, как у него возникли серьёзные трудности с выполнением одной очень важной функции…. Ага, королевский дворецкий дал отмашку белым носовым платком. Наш выход, Лёньчик. Вперёд и вверх…
