Наследник червоточины I - Александр Владимирович Трифоев
Француз поперхнулся от неслыханной наглости. Ему! – предложить такое. Седая шевелюра «гасконца» волной вздыбилась надо лбом. Он напыжился и, придав лицу холодное выражение, произнёс.
- Я, - ткнули в себя пальцем. - Симон Дюваль! Есть отчень занят деловой и известный в киномир человек: Фестиваль, презентация, премьера, показы, встречи по весь мир. У меня нет минут свободный время! И вдруг, бросить всё и работать на простой пролетарий, бедняк, коммунист из СэСэСэ эР по его список? Немыслимо! Это и есть ваше выгодный предложений?
- Всё верно… - беззаботно смотрели в сторону заходящего солнца.
- Ви наверно шутить? Или перепутать? Кто ви? Никому неизвестный фокусник из страна Советов. И кто есть, я? Симон Дюваль! Собственник известный на весь Париж приват-киностудий «Дюваль Франц»!
Взлетевшего к небесам осторожно вернули на грешную землю.
- Зря не соглашаетесь. Мне вас рекомендовали как опытного специалиста, который может выполнить все задачи, которые я задумал. Причем не просто выполнить, а организовать и сделать лучше всех.
- И кто меня рекомендоваль? Кто есть этот добрый – плахой, гадкий, черствий чельвек? Который меня так подставить? Когда я быть есть такой безумно занят? О-о, я сильно быть возмущен и недоволен! Как его имя?
Странный русский оставил вопрос без ответа. Никуда не спеша сдвинул на плече сумку, вытащил оттуда длинную, как кишка, просвечивающуюся сетку-авоську, из которой жалостливо просвечивали утрамбованные в кучу-малу лепестки купюр с изображением Бенджамина Франклина. Поднял её перед собой, тряхнул, ощущая на вес.
– Здесь половина миллиона долларов. Ваш аванс за первый месяц работы.
- Мон дьё! Аванс? Половина миль? В этот помятый узел? – удивлению «европейского гастарбайтера» не было предела. Он тряхнул головой, словно отгоняя дурные мысли.
– Оу, я уже забывать! Что только в ваша страна можно взять и носить деньги с работа по улица в простой прозрачный сетка! Нет охрана. Нет бандит. Ничего нет! Идёшь к себе домой в гостиница, и все девушки с тобой здороваться, хихикать и любить только за то, что ты француз!
- Теперь, главное! – железный человек продолжал намертво затягивать гайки, срывая резьбу.
– Завтра днём эта посудина прибывает в Стамбул. Там есть международный аэропорт. Если вас устраивает мое предложение – значит, послезавтра в шесть часов вечера, я жду вас в Париже в вашем рабочем кабинете. У меня всё.
- Подождите, месье Иванов! А если я прочитать ваш предложений, подумать, посчитать выгода и говорить, нет? Или не успевать к назначенный время срок?
- Я думаю, за те суммы, которые вы увидите в документах, вы не просто успеете долететь до Парижа, а будите ждать меня с цветами, цыганами и медведЯми на столе.
- МедведЯми? На столе? Я? – ????
- А, поняль. Это опять есть русский юмор? Смешно.
Глава 3
Москва.
Июнь 1977 года.
Парк культуры и отдыха «Красная Пресня».
На город опускался теплый летний вечер. Столица жила своей обычной будничной жизнью. Горьковатый запах недавно распустившейся цветов на клумбах вместе с вечерней прохладой кружили голову современникам. Мягкий ласковый ветерок трепал волосы, приятно освежал. В прозрачном воздухе резво мельтешили пестрые шелкокрылые бабочки. Перелетая с одной клумбы на другую. Чуть в стороне по асфальту стайками прыгали задиристые, пушистые, согретые солнцем воробьи.
За высокой решетчатой оградой парка шумела деловая Москва: По широкому проспекту, шелестя шинами, скользили машины: «Жигули», «Волги», «Москвичи», «Запорожцы». Разноцветными маяками смутно светились вдали светофоры. Человеческие реки текли по улицам, пересекали площадь. Каждый стремился по своим особым делам, никто не спрашивал, куда торопится другой, зачем. У каждого был свой маршрут, своё направление, своя цель движения.
…..
Максим чтобы глубже и полнее воспринять ощущение прошлого времени, вжиться в эпоху, неторопливо шёл по дорожке. Он часто останавливался, с интересом разглядывал людей, оглядывался по сторонам, прислушивался к разговорам.
Две девчушки, беспечно щебеча, осмотрели его смеющимися глазами. Прошли мимо и обернулись, с проказливым любопытством поглядывая на Макса. Пришелец тоже обернулся. Девушки задорно рассмеялись.
Чуть ближе к центру, по тенистым аллеям парка, молодые мамы вальяжно прогуливались с малолетними детьми.
Один из карапузов - маленький, крепенький, словно вытесанный из одного ладного брусочка умельцем столяром, выразительно посмотрел на маму. Ему нужно было срочно получить ответ на жизни трепещущий вопрос.
- Мама, а наш папа погланичник?
- Да, сыночек.
- Мама, мама, - ребенок продолжил смешно картавить.
- А кто сильнее погланичник или моляк?
- Пограничник, - уверенно с улыбкой ответила молодая женщина, вспоминая самого близкого и любимого человека.
Мальчик старательно поковырял в носу и опять спросил… - Мам, а мам, а кто сильнее шпион или погланичная собака?
«Так, кто же его знает», - подумала девушка. Однако уверенно произнесла. - Пограничная собака.
- Мама, а погланичная собака сколько может не есть в засаде?
- Три дня, - не растерялась, знающая "на зубок" устав погранслужбы специалистка.
- А на четвелтый, что? Она ведь хочет кушать?
- А на четвертый? - Девушка на миг задумалась, но ответила со знанием дела. - Собачка начинает искать и кушать шпионов...
.....
Максим выбрал самую нелюдимую лавочку в тени. Присел. Через плечо опасливо посмотрел по сторонам. И даже оглянулся назад. (Не смотрит ли кто?). Из внутреннего кармана достал паспорт гражданина СССР. Открыл на нужной странице с фотографией. И тут же удивлённо присвистнул. На него смотрела его полная копия. Лоб, глаза, уши, щеки. Всё было как у него. За исключением одного. Самого важного. Фамилия была вместо Иванов – Кукунькин. Имя с отчеством были ещё интереснее - Елистрат Епифанович.
- Елистрат Епифанович? – гость из будущего повёл глазами в левую сторону, где на ухе висела небольшая серьга с серо-чёрным шариком. – Кукунькин? Да, ещё из села Верхняя Колыбелька?
- А что тебе не нравится? – тихо прошипели в ответ.
- Всё! – Макс повысил голос. – Всё не нравится. Ни имя. Ни фамилия. Ни Верхняя Колыбелька. Я даже не знаю где это находиться.
- А ты открой глаза и почитай внимательно ниже: село Хлевенского района Липецкой области, центр Верхне-Колыбельского сельсовета.
Отдыхающий на лавочке затряс головой. Занервничал. - Я, хочу быть Ивановым Максимом Владимирович! Слышишь? Мне нравиться имя данное родителями.
- Прости, Максим, но в этом времени, люди с таким
