Дмитрий Бондарь - У всех разные игрушки
Все, кроме меня – ведь я понятия не имел о том, кто такой мистер Негропонте, дружно закивали, и это было неудивительно. Почему-то так получалось, что во властных структурах оказывались люди, ходившие в одни и те же колледжи, читавшие лекции в одних и тех же университетах, знавшие друг друга еще по школьным проказам и почти всегда фамильярно называвшие друг друга по именам. Точно так же знали друг друга их отцы и деды. Кто-то гордился тем, что предки его прибыли в Америку на "Мэйфлауэр", кто-то присоединился позже. Семьи ветвились, множились, обзаводились новыми фамилиями, прирастали эмигрантами, но всегда оставались своеобразной кастой, члены которой стояли друг за друга несокрушимой скалой. И нет ничего удивительного в том, что Остин, Тим и Хэл знали Джона. Это я был здесь гостем, а они уже давно – одной большой сросшейся семьей.
– О! – воскликнул Хэл. – Тогда, должно быть, в роли мужа Марты – Кристофер Додд? Тогда и в самом деле должно быть очень весело.
– Вы читали программку? – подозрительно спросил сенатор. – Я думал, что это закрытая информация.
– Просто догадка. Я ведь аналитик, – оправдался генерал. – Мне по роду службы положено.
Я вертел головой от одного к другому и не мог понять, почему ожидается какое-то веселье?
– Наш европейский гость, кажется, не в курсе, – обратил на меня внимание Остин. – Ему трудно понять ваши надежды на веселый вечер.
– Правда? – просиял сенатор. – Зак, что же вы молчите? Я вам с радостью объясню, в чем соль затеи. Вы же знаете пьесу Олби "Кто боится Вирджинии Вулф?".
Я изобразил задумчивость и потом покачал головой:
– Нет, я не очень интересуюсь драматургией.
– Зря, – вздохнул сенатор. – Тогда я вкратце расскажу. Суть пьесы в том, что некоторые семейные пары созданы для того, чтобы беспрестанно ругаться между собой. Они не могут без этого жить и не представляют, как может быть иначе. Эта постоянная ругань придает им сил. Человеку со стороны такой образ жизни может показаться странным, но они иначе существовать вместе они не могут. И все же, чтобы не поубивать друг друга в попытках довести свою половину до бешенства, они вынуждены придумывать некоторые границы своим словам и поступкам. Пьеса об этом. Так вот Джон и Крис как раз и будут играть такую пару! Пикантность ситуации создается их давними непростыми отношениями. Джон недавно вернулся из Гондураса, где, как вы, наверное, знаете, наши парни из ЦРУ и Пентагона отличились не в лучшую сторону? А руководил этим безобразием как раз посол в Гондурасе – Джон Негропонте. Всего было много, если верить газетам – убийства мирных жителей, незаконные аресты и пытки оппозиционеров, наркоторговля… Господи Иисусе, – сенатор перекрестился, еще раз демонстрируя нам свою набожность, – не допусти такого на земле Америки. Скандалу не дали разгореться, но сенатская комиссия все же была организована. И возглавлял ее как раз Крис Додд! Они с тех пор друг друга на дух не переносят! И все трое – Збиг, Джон и Крис в свое время учились у господина Йозефа Корбела – родного отца нынешнего представителя США в ООН миссис Олбрайт! Должно быть весело.
Он счастливо захохотал и остальные к нему присоединились.
– То есть ругаться они будут со всей возможной искренностью, часто выходя за рамки оригинального текста? – я попробовал догадаться.
– Не то слово!
Мне это было удивительно: что за сила заставляет людей, пламенно ненавидящих друг друга, делать общее дело? Пусть даже такое незначительное, как спектакль в курортном театре? И не сразу до меня дошло, что выговорившись на сцене в банальной постановке, они исчерпают и притушат свою ненависть, что позволит им сообща взяться за какой-то реальный проект.
И в который раз я удивился тому, как эти люди умудряются разводить конфликты. В России в подобной ситуации началась бы настоящая вендетта со взаимными подставами, обвинениями и нападками. Здесь же почему-то почти всегда находились способы бескровного разрешения любых противоречий. Это мы, русские, воспринимаем решение обратиться в суд как финал всех отношений, как окончательный перелом и новый этап в жизни. Здесь же все иначе и обращение в суд – чаще всего лишь констатация факта, что своими силами разрешить конфликт не удается и спорщикам требуется авторитет со стороны, арбитр, эксперт, чтобы уладить дело. Сегодня Джон судится с Дейвом, а завтра, глядишь, они вновь мирно играют в боулинг. Странные люди. Дикие.
– И кто это придумал? – мне хотелось посмотреть на этого тонкого инженера человеческих душ.
– Да Збиг и придумал, – со смехом отозвался сенатор. – Он мастер на такие штуки. Осенью он уезжает в Москву, читать лекции в их дипломатической академии – о геополитике, так скоро мы его не увидим. Да и вообще не знаю – увидим ли когда-нибудь? Кто знает, как оценят его творческие искания Советы? От них всего можно ожидать.
– Бросьте, сенатор. Горби совсем не похож на Бокассу. Не съедят Збига – точно, – ответил я. – Я бывал у них. Буденовки и дедовы шашки ныне пылятся в старинных сундуках и все, что нужно русским – деньги и новая идея для развития. Потому что старая завела их в тамошний вариант Великой Депрессии.
– Бог с ними, с русскими, пусть сами разбираются со своим дерьмом, – рыкнул генерал. – Вы, Зак, приходите на спектакль, будет весело.
И я последовал его совету.
Не знаю, как бы оценили эту постановку голливудские профессионалы, но на наш непритязательный вкус она удалась. Было смешно, отсебятина присутствовала в каждой фразе, главные герои друг друга подкалывали, обзывали, смешивали с грязью и этим вызывали необыкновенное веселье в среде зрителей, которым вскоре заразились и сами.
Со сцены Джон и Крис уходили обнявшись – если не как любящие супруги, то как добрые приятели – точно! И вновь были готовы вместе слаженно нести свет демократии всюду, куда дотягивались длинные руки американских корпораций.
Поездка, как и предсказывал Серый, и в самом деле оказалась чрезвычайно познавательной.
Глава 2
– В The Times пишут, что больше вам ничего не светит. Вам больше не подняться. Мне жаль.
– Что они понимают в этом The Times! Никто из них в жизни не сделал ничего серьезного. И что они понимают в недвижимости?
– Им незачем что-то понимать. И делать. То же самое пишут в Forbes, The Financial Times – всюду. Вам крышка, это нужно признать. Впрочем, это нужно было признать год, два назад, когда вам в голову пришла идея финансировать строительство чужими деньгами.
– Столько денег у меня не было. В банках кредиты дороги. А проект очень хорош. Недостроенное казино, я не мог упустить шанс! У меня просто не было выбора. И знаете что? Я гарантирую, что стоимость моих казино в ближайшие три года вырастет вдвое!
– Конечно, Дон, конечно. А год назад вы наверняка гарантировали свое банкротство?
– Нет! Год назад были трудности, но они были преодолимы! Если бы не японский кризис…
– Подождите, Дон, если вы не можете предсказывать верно на год вперед, то почему беретесь это делать на три года? Кто поручится, что через полгода не грянет какой-нибудь филиппинский кризис? Или малайский? Австралийский? Но вернемся к вашим методам. Потому что в банках кредиты дорогие, вы решили занять денег у частных инвесторов? Вы могли бы акционировать свою компанию – неплохой ход. Но вы решили, что вы самый умный и поэтому можете все сделать…
– О, нет! Не так. Если вы вспомните ситуацию двухлетней давности, то увидите, что все так делали. Все выпускали мусорные облигации под высокий процент, рынки росли, недвижимость дорожала. Мы посчитали, что такой вариант куда вернее банковского кредита. И если бы не…
– Да, я даже знаю нескольких человек, которые разбогатели на "розовых листках" NQB. В основном те, кто их продвигал. Думаю и ваш брокер не остался внакладе от торговли вашим мусором?
– Не вижу в этом чего-то предосудительного. У каждого свой бизнес.
– Верно. Но готов спорить, что идею с junk bonds они вам и подбросили? Не сообщив, что если рынок хоть чуть-чуть притормозится, вам все равно придется обеспечивать высокую доходность бумаг?
– Почему вы так думаете?
– О, Дон, перестаньте! Это классика жанра. Клиент горит желанием потратить деньги, которых у него нет. Зато есть имя и кое-какая собственность. Он не хочет акционироваться и обращаться в банки. Впрочем, я сейчас склонен думать, что это они и отсоветовали вам обращаться в банки и выпускать акции? Не так ли? Не отвечайте, это неважно. Важно то, что услуги андеррайтера по размещению мусора оплачиваются гораздо выше. И любой не очень добросовестный брокер с радостью за это возьмется, в ущерб другим возможным вариантам.
– Да, я все это знаю, – Дональд нетерпеливо мотнул головой. – Просто мне не хотелось иметь в своем бизнесе дополнительных советчиков, поэтому акционирование – не для меня.
– Но сейчас вы пришли ко мне и готовы на все. Ну или почти на все, что одно и то же. Вы обратились не к своему приятелю Гринбергу, а ко мне. Кстати, почему вы не обратились к Алану? Ведь, говорят, он настолько хорош, что ему завидует Баффет?
