Андрей Посняков - Око Тимура

Вернувшись в дом марсельца, Иван увидел взволнованно ходившего по двору хозяина. Помахал рукой:

– Эй, Жан-Люк, что случилось?

– Твой приятель исчез.

– Как исчез? Может, просто вышел куда-то?

– Я тоже так подумал, но… смотри!

Жан-Люк кивнул на плоские, лежащие у самых ворот камни с расплывшимися на них бурыми, быстро сохнущими пятнами.

– Думаю, это кровь, Иван, – подойдя ближе, тихо сказал он.

Раничев почувствовал, как…

Глава 17

Июнь 1399 г. Тунис. Тайна магрибского колдуна

Слышал я: под ударами гончара

Глина тайны свои выдавать начала…

…запершило в горле. Ну вот, только этого еще не хватало! Иван вздохнул. Ему просто не приходило в голову взять да и бросить на произвол судьбы пропавшую девчонку, слишком уж это было бы не по-мужски. И вовсе не потому, что он с ней переспал. Просто… Просто Зуйнар доверилась ему, а он… он не сумел даже обеспечить ее безопасность. И это при том, что еще не известно, что было бы с Иваном, если б в эта девчонка не заглянула в эргастул. А долг, как известно, платежом красен.

Жан-Люк тоже пришел в возбуждение, заходил по двору, предлагая какие-то непонятные планы поисков, потом плюнул, махнул рукой и поинтересовался у Раничева, что именно он собирается предпринять.

– Есть в Тунисе некий Фарид ибн-Бей, – тихо произнес Иван. – Богатый и знатный господин…

– Ну да, я его знаю, – кивнул марселец. – И что, ты хочешь сказать, именно он и похитил твоего друга?

Раничев вздохнул:

– Очень может быть.

– Что? – Жан-Люк оглянулся по сторонам и, понизив голос, тихонько спросил: – Фарид ибн-Бей – содомит?

Иван невольно рассмеялся:

– Думаю, вряд ли.

– Тогда зачем ему понадобился парень?

Иван задумчиво почесал бороду. По всему выходило – придется брать в дело Жан-Люка, рассказав ему все… Кроме, наверное, того, что Зуйнар – девушка. Марселец мог и обидеться на такое. Но в остальном… Тем более Жан-Люк имел право знать, чем рискует, предоставляя тайный приют спасавшимся от преследований страшной секты беглецам. Взвесив все «за» и «против», Раничев вошел в дом следом за марсельцем и тщательно закрыл за собой дверь.

– Помнишь, я как-то говорил тебе о «Детях Ваала»? – тихо спросил он.

Вечером весь город вышел встречать халифа. Пели зурны, звенели кимвалы и бубны, глухой рокот тамбуринов, казалось, достигал самого дальнего уголка города. Отовсюду, с обоих предместий, с медины, даже с христианских и иудейских фундуков, спешили люди к южным воротам Баб-Джазира. Спешили, чтобы увидеть халифа, поклониться ему и пожелать милостей Аллаха и долгих лет жизни. Вполне искренне пожелать – вот уже пять лет халиф, подавив все мятежи, правил страной твердой рукою, а год назад торжественно присоединил к своему государству мятежную Триполитанию. Теперь же достопочтенный халиф посматривал на Алжир, погрязший в череде феодальных усобиц.

Выйдя из таверны «Три глаза», Раничев и Жан-Люк сели на лошадей, на время позаимствованных ушлым марсельцем из халифских конюшен, и быстро поехали к дому Фарида. Жан-Люк хотел посетить его якобы по поручению одного из дворцовых мухтасибов – Фарид ибн-Бей как раз несколько месяцев назад обещался поставить ко двору халифа туф из личной каменоломни. Вот теперь следовало об этом напомнить, заодно и переговорить со слугами – марселец клялся, что самого Фарида дома не будет – как и все, он непременно поедет во дворец в свите возвратившегося с удачной охоты халифа.

Дом Фарида был почти рядом, за стеною медины. Правда – быстро было на бумаге, да забыли про овраги! Вывалившая посмотреть на встречу халифа толпа свела на нет все попытки Раничева и марсельца побыстрее пересечь площадь перед воротами Баб-Джазира.

– Говорил, надо было ехать в обход. – Выбравшись из толпы, Ранчиев спешился.

Жан-Люк мотнул головой:

– Так еще не поздно. Сворачиваем!

– Сворачиваем? – присвистнул Иван. – Да ты только посмотри на это!

И в самом деле, сворачивать куда-либо уже было поздно. Толпа простонародья запрудила все прилегающие к площади улочки, так что свободной осталась только одна дорога – та, что вела ко дворцу. На ней и должен был вот-вот появиться халиф со своей свитой.

– Едут, едут! – закричали забравшиеся на пальмы мальчишки.

Гул ликования прокатился через всю собравшуюся толпу, от рва до крепостной стены медины, и затих где-то у озера. Раничев с марсельцем переглянулись и тоже подошли ближе к пальме – хоть и далековато, да зато видно неплохо, да и с боков никто не давит.

С южной дороги, со стороны кладбища, показалась целая кавалькада всадников в блестящих шлемах и с копьями, украшенными разноцветными флажками. По мере приближения всадники размахивали саблями и с победными криками ловили на всем скаку подбрасываемые в воздух копья. Оранжевое солнце садилось за горами Атласа, посылая городу теплые прощальные лучи, озарившие стены желтовато-алым отсветом пустыни. Поперек улицы пролегли длинные тени минаретов, наступал час закатной молитвы, и мудзины уже собрались выкрикивать азан – призыв правоверных к молитве. Ждали халифа… И вот наконец он показался, сразу за пронесшимися всадниками охраны, верхом на белом иноходце, в зеленом плаще поверх расшитых золотой нитью одежд, с усыпанной драгоценными камнями саблей у пояса.

Толпа взвыла в восторге:

– Слава великому халифу!

– Да хранит его дни Аллах, милосердный и всевидящий…

Проезжая мимо собравшихся горожан, правитель Туниса милостиво приветствовал их кивком головы. Раничеву вдруг показалось, что в толпе встречающих промелькнуло темное лицо Фарида ибн-Бея.

– Скорей, Иван! – обернулся Жан-Люк. – Кажется, вон по той улице можно будет пробраться к дому Фарида.

И в самом деле, узенькая, извивавшаяся, словно змея, улочка уже почти опустела – весь народ потянулся за кортежем халифа. Быстро проехав вдоль глухих дувалов, друзья обогнули вал и, проскакав по берегу озера, вновь свернули к медине. Шум толпы слышался совсем рядом, у мечети Олив, а у дома Фарида ибн-Бея было пустынно и тихо. Увидев нежданных гостей, угрюмый слуга-бербер нехотя отворил ворота – видно, в этом доме не очень-то жаловали чужаков, и лишь халифская грамота Жан-Люка заставила привратника быть немного любезнее.

– Хозяин будет не скоро, – буркнул слуга. – Наверное, вам и не стоит его здесь дожидаться.

– Так он нам, в общем-то, и не очень нужен, – неожиданно засмеялся марселец. – Вполне достаточно домоправителя. Есть тут такой?

– Ну я домоправитель Карим, – вышел из дома старик, такой же нелюдимый, как и привратник. – А что такое? – Маленькие глазки его испуганно забегали.

– Боюсь, то, что я скажу, будет тебе не очень приятно, – с усмешкой протянул Жан-Люк. – Речь пойдет о мясе… Ведь твой хозяин поставляет его ко двору благочестивейшего халифа?

– Да, это так, – с горделивым достоинством кивнул Карим. – Самое лучшее мясо в Магрибе – из боен моего господина!

– Так-то так, – вкрадчиво протянул марселец. – Да вот правильно ли оно хранится? И как долго?

Широкая улыбка вдруг озарила смуглое лицо домоправителя, Иван даже вздрогнул – словно бы перед ним вдруг улыбнулась акула. Видно, с вопросами хранения мясных туш в доме Фарида дела обстояли в полном порядке.

– Прошу во двор, уважаемые! – поклонился Карим. – Убедитесь во всем сами! Эй, Раджиб, – он подозвал полуголого мальчишку-раба. – Принеси гостям шербету и фруктов… Вот наши амбары, сейчас открою, проходите, смотрите… Вот эти туши привезли сегодня, завтра мы их уже отправим на рынок, а эти – готовим к засолке в бочонках, а вон те…

– Вижу, и в самом деле, у почтенного Фарида здесь все в полном порядке, – закивал Жан-Люк. – Надо отметить это в грамоте… Уважаемый Карим, не найдется ли в доме пера, а то мое уж совсем затупилось?

– Пера? Конечно же, найдется… Эй, Раджиб! Впрочем, нет, проходите на террасу, я вам сам сейчас принесу.

Радушным жестом указав на невысокий помост под резным навесом, домоправитель скрылся в доме. На помосте, не забывая улыбаться гостям, уже суетился Раджиб, расставляя серебряные блюда с фруктами.

– Эй, парень, – подозвал его Раничев. – А что, во-он в том дальнем амбаре совсем нет мяса?

– В каком, господин?

– Вон, у стены.

– Нет-нет, что ты, уважаемый, – рассмеялся мальчишка. – Этот сарай вовсе не для мяса… Там иногда держат рабов.

Услыхав это, Иван и Жан-Люк быстро переглянулись.

– Видать по всему, ваш домоправитель – человек знающий, – тихо произнес Раничев. – И, наверное, суровый?

– Да уж. – Раджиб вздохнул, и худенькие плечи его поникли, словно цветы перед грозою.

– Наверное, нелегко угодить такому человеку, – посочувствовал марселец. – Вряд ли у него есть какие-то привязанности и страсти.

Мальчишка снова вздохнул.

– Но, говорят, он любит слушать разные истории? – вкрадчиво осведомился Иван. – Про ифритов, джиннов и прочее.