Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик
Ага, натяжка, оценка – "пять". Три – в зачетку, и два – не буду говорить куда. Блин, и что мне прикажете отвечать? Типа "Виноват, дурак, исправлюсь!"? Не прокатит. Значит, молчим, делаем вид, что раскаиваемся.
— Если вы этого не знаете, то сообщу вам, что потери от болезней, в том числе от кишечных инфекций, сопоставимы с боевыми, от пуль и снарядов!.. А вы пускаете на самотек такой важный вопрос! Кстати, не подскажете, что по этому поводу говорил князь Багратион?
Блин, и при чем здесь герой 1812-го года?.. Вот загадки начальство задает!
— Какой Багратион? Тот, что вместе с Кутузовым французов воевал?
— Нет, полковник Генерального штаба Багратион, который сказал: "С каждым годом армия русская становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы"…
Повторю свой вопрос: если сейчас я отдам вам приказ о размещении пополнения, вы сможете его выполнить? Без ущерба для офицерской чести и человеческой совести? Мне кажется, что не сможете…
В этот момент Дольский хлопает себя по лбу и, видимо, желая немного облегчить мою участь, вступает в разговор:
— Кстати, господин капитан, говорят, кто-то из пехотных прапорщиков попался на глаза начальству с кирасирским палашом на портупее. Теперь готовится приказ по армии: всем офицерам сдать шашки на предмет соответствия высочайше установленному образцу.
— Да-с, зная наших бюрократов, не удивлюсь, если так оно и будет, — Валерий Антонович отстегивает шашку от портупеи, протягивает поручику. — Денис Анатольевич, последуйте примеру командира, Анатолий Иванович примет у вас оружие.
Протягивая свою шашку Дольскому, вижу его подмигивание, мол, не робей, начальственный фитиль – как стихийное бедствие, никого не минует. Дурдом! Второй год воюем, а тут кривизну лезвий проверяют! Будто от этого что-то зависит! Придурки с генеральскими погонами!..
Дольский с шашками исчезает за дверью, мы с Валерием Антоновичем остаемся одни. Неожиданно для меня Бойко добродушно улыбается и произносит вполне мирным тоном, абсолютно не вяжущимся с его предыдущими сентенциями:
— Ну что, Денис Анатольевич, увидели начальство в гневе? Еще фитиля не желаете?
Немая сцена!.. Это что получается, капитан сейчас спектакль играл? Ну, артист!.. Нет, не желаю больше всяких фитилей, протяжек и тому подобного.
— Валерий Антонович, скажите, к чему было все это представление? — теперь уже меня тянет поактерствовать, стать в позу непризнанного героя, оклеветанного завистниками.
— Это представление, Денис Анатольевич, было необходимо потому, что во-первых, в штабе появились шепотки, что подпоручик Гуров – любимчик начальника разведотдела, а, может, и самого командующего. Теперь, с помощью Дольского эти слухи пресекутся, — видя мой удивленный взгляд, Бойко поясняет – Анатоль по моей просьбе шепнет кому надо, что подпоручик Гуров получил от своего начальника шикарный разнос…
А, во-вторых, вы же действительно не готовы принять пополнение, о котором так пеклись. Я вам его нашел. Не рады?
— Виноват! Рад, но не думал, что это будет так быстро. Что за пополнение?
— Завтра отправляетесь в Новогеоргиевск, там в ваше распоряжение поступит 2-я пешая сотня 8-й Граевской пограничной бригады. Она составит костяк отдельной резервной роты штаба 2-й армии. Они несли сторожевую службу в крепости, но сейчас все, кто умеет сидеть на лошади, сведены в кавалерийские полки, осталась только эта самая сотня, которую в штабе фронта решили отдать нам. Для пехотной роты там людей все равно мало. Все офицеры и часть нижних чинов переведены в кавалеристы. Осталось 85 строевых и 12 нестроевых нижних чинов. За старшего – фельдфебель Остапец. Вот приказ из штаба фронта.
Убираем ценную бумагу в карман, затем подходим к карте и смотрим. До крепости – около сорока километров, пардон, верст. Никак не могу привыкнуть к истинно русским мерам длины. Скорей бы ввели метрическую систему! Ладно, расстояние – день пешком топать.
— Помимо этого, Денис Анатольевич, в Новогеоргиевске будет еще одно дело. Вы были правы, говоря про наш русский бардак. Я попросил своих м-м-м… знакомых в штабе фронта навести справки насчет пулеметов, и, представьте себе, они нашлись, как вы и говорили – прямо под боком. На складах крепости до сих пор лежит около сотни "Мадсенов". Короче говоря, вот распоряжение о передаче пятнадцати пулеметов и десяти тысяч патронов к ним в учебную команду. Еще, на свою ответственность, я приписал к ним крепостное ружье Гана и запас патронов к нему. Думаю, что дальнобойное оружие, пробивающее броню, вам пригодится.
— Стрелять – не перестрелять! Вот это – подарок! Премного благодарен, господин капитан! А что за ружье Гана такое? Ни разу не слышал.
— Крепостное ружье Гана-Крнка было принято на вооружение в 1869-м году. Калибр – восемь линий, — видя мое недоумение, укоризненно качает головой и поясняет. — Денис Анатольевич, пора бы уже привыкнуть к нашим единицам измерения. Линия это – одна десятая часть дюйма, 2,54 миллиметра. Соответственно, восемь линий – 20,3 миллиметра. На дистанции в тысячу двести шагов пули пробивают трехлинейную броневую плиту. Вот, возьмите и почитайте "Вооружение русской армии за XIX столетие" генерал-майора Федорова, — Валерий Антонович подходит к столу, достает из ящика книжку, обернутую в газету, и протягивает мне. — Крепостные ружья доказали свою эффективность во всех последних войнах, от франко-прусской до русско-японской. Использовалось даже китайцами в Восстании боксеров.
Берем книжку, открываем и читаем… Так, 600 шагов равны 427 метрам, соответственно 1200 – 853, а 1500… - это уже за километр! На восемьсот метров пробить броню – оч-чень хорошо! И рассеивание при выстреле очень даже неплохое.
— Так это же получается настоящее ПТР!
— Пардон, что такое ПТР? Какое-то особое ружье? Что-то похожее было в… в вашем времени?
— Ну, не совсем в моем. Если помните, я вам рассказывал о Второй Мировой войне. Тогда все страны использовали бронированные машины на гусеничном ходу. Название в целях конспирации им придумали британцы, первыми их применившие. Мол, самодвижущаяся цистерна – tank. Соответственно, для борьбы с ними создавались крупнокалиберные ружья, названные противотанковыми. Кстати, танки скоро должны заявить о себе и на нашей войне, — во время учебы в Можайке я состоял во ВНОКе и даже написал статью-обзор по развитию танков. — По-моему, в сентябре 1916-го они должны появиться на Западном фронте. Хотя некий аналог принимал участие еще в англо-бурской войне. Те же британцы создали тогда "безрельсовый бронепоезд", состоявший из блиндированного паровика-тягача и двух бронированных вагонов да еще со 150-миллиметровыми пушками на прицепе…
— Ну, в основном, эти ружья применялись для борьбы с орудийной прислугой, но я предполагаю, что вы будете творчески подходить к их использованию. Борьба с блиндированными автомобилями, например.
— Наша фантазия в этом вопросе не будет иметь границ. Спасибо, Валерий Анатольевич!
— Да не за что. Лишь бы на пользу. И на десерт – через пару дней прибудут трое вольноопределяющихся. Двое – студенты Горного института, и один химик. Вы просили "технарей" – пожалуйста! — капитан ехидно улыбается. — Посмотрим, как со всем этим вы справитесь. Примите только совет: то, что хорошо в узком кругу, не подходит для большой компании. Это – про ваши взаимоотношения с подчиненными. Теперь их у вас будет больше ста. Подумайте, Денис Анатольевич!
— Об этом я уже думал, Валерий Антонович. И решил, что прежнее обращение останется у командиров групп.
— Хорошо… Кстати, как съездили в 53-й Сибирский?
— Сибиряки не отказываются, но нужно распоряжение сверху, да со своим батюшкой посоветоваться хотят.
— Сколько их? Пятеро? Будет им распоряжение, — начальство на секунду задумывается, потом продолжает. — И к отцу Александру надобно обратиться, пусть поможет со своей стороны… И вот еще какой момент, Денис Анатольевич… Я сейчас дам вам одну бумагу, только прошу обращаться с ней очень осторожно, и без крайней на то нужды не применять. Получена она от… моего старого приятеля, он сейчас адъютантом у комфронта. Не хотелось бы бросать на него тень.
Беру лист, читаю… и выпадаю в осадок: "Предъявитель сего является офицером для особых поручений командующего армиями Северо-Западного фронта. Военным и гражданским чинам предписывается оказывать всемерное содействие. Генерал от инфантерии Алексеев".
Мотаю головой, как лошадь, чтобы отогнать навязчивую ассоциацию из будущего – фильм "Три мушкетера" с Боярским, и письмо: "То, что сделал этот человек, сделано по моему приказу и для блага Франции. Ришелье"… Вот это карт-бланш!!! Да, такую бумагу нужно хорошенько спрятать, и показывать в самых крайних случаях!
— Впечатлились, господин подпоручик? Теперь вернитесь на землю. Завтра утром езжайте в Новогеоргиевск. На авто, бензин пока, слава Богу, есть. Загружайтесь пулеметами, решайте вопросы с переподчинением стражников ОКПС – у вас на это целый день уйдет. Переночуете там, а послезавтра – обратно. К вечеру, думаю, доберетесь.
