Прорвемся, опера! - Никита Киров
— Угу, — промычал он, продолжая осторожно вести мышью по картам. Ему приходилось помогать себе левой рукой, а то резвый курсор постоянно убегал дальше, чем нужно. — А это мы так. А это…
— Готовы его брать сегодня, пока не затихарился, — добавил я.
— Ага. Это мы так… что говоришь? — Шухов повернулся ко мне. Зелёная муха села ему на лоб, и он её согнал. — А что с этим, со жмуром на квартире?
— Занимаемся этим с Кореневым. Но прапор может уйти и затаиться, а время уйдёт. Можем заняться в параллель, основному расследованию не помешает. Да и дела эти могут быть связаны, банда же оружие покупает где-то.
Вряд ли дела связаны, но Шухов меня особо и не слушал, этого мне и надо.
— Ага, — он посмотрел в экран и передвинул мышь. — А дальше не идёт. Куда теперь-то ложить? — выкинул он вопрос в воздух, не поворачиваясь ко мне.
— Расклад просто хреновый, вот сюда нажать, и новый будет, — я показал пальцем, куда тыкнуть.
— О как, — пасьянс-косынка затягивал Шухова всё глубже. — Ладно, занимайся. Но чтобы потом дал мне расклад по всем вопросам.
— Сделаю.
— А если мы так? — проговорил он, когда я закрывал дверь.
Хотя бы какое-то время он мне мешать не будет.
Стволы продавал прапор, так что после его задержания явно подтянется следователь военной прокуратуры, ведь все дела, в которых замешаны военные, находится под их юрисдикцией.
Но это всё бюрократия, мне-то главное выяснить, кому прапор продал стволы. Он может их и не знать по имени, но мне любая информация будет полезна. Чем больше выясню, тем легче будет остановить налётчиков на кассу, ведь время-то идёт.
Работы много, но если взяться за всё сразу, не выйдет ничего. И я-то давно не гордый сопляк и зелёный летёха, помню, что у меня есть коллеги. Обсудим с ними, что они могут сделать.
Вышел на улицу, подошёл к зданию со стороны нашего кабинета. Форточка была открыта.
— Толя, ты там? — крикнул я.
Толик выглянул через несколько секунд:
— Чё такое, Паха?
— Пошли на обед. Сан Саныча захвати.
— А он меня послушается? — с опаской спросил Толя.
— Твой запах знает, со мной тебя видел, ходить с другими людьми обучен. Застегни поводок на ошейнике и веди сюда. Скажи, что я разрешил. Если там кто ещё есть из наших, зови с собой.
Через пять минут Толик вышел вместе с собакой, а следом за ними шествовал Василий Иваныч, о чём-то задумавшийся.
— Ходил к Шухову, — произнёс он. — Тот занят сидит, из кабинета не выходит. Что это он? Пришёл к нему кто-то?
— Да он себе занятие нашёл, как раз по себе, — махнул я рукой, мол, не забивай себе голову. — Якут что, не идёт на обед?
— Нет, уехал со следаком.
Столовка, кафе «Фатима», находилась рядом с ГОВД, буквально через дорогу. Случайных посетителей там не бывает, ведь кормят там невкусно, зато дорого, а фирменные блюда — котлеты с запахом мяса, сделанные, в основном, из хлеба, и пирожки с тестом, но иногда, где-то глубоко в середине, можно было наткнуться на начинку из капусты или засохшего картофельного пюре, а то ещё на старый рис (пирожки с рисом почему-то гордо назывались пирожками с мясом).
Помещение тесное, столы накрыты старыми скатертями, к которым прилипало всё что можно, алюминиевые ложки и вилки гнулись от взмаха в воздухе, а мебель тяжко скрипела, когда на неё садились, и грозила развалиться. Казалось бы, зачем сюда приходить?
Но здесь были и плюсы, самый главный из которых — владелец кафешки, дагестанец Фархад, кормил нас в долг, когда нам не платили получку, записывая всех милиционеров в толстую тетрадку с клеёнчатой обложкой. Поэтому менты, у которых не хватало денег на чебуречную, ходили сюда под запись.
Помню, как в начале нулевых в разгар обеда в столовку влетел какой-то придурок с газовым пистолетом, пытаясь ограбить кассу, и даже не заметил, что зал битком набит людьми в форме. Долго тогда и персонал, и мы смеялись. А жулик заехал за разбой, это было самое быстрое раскрытие преступления по самым горячим следам.
В углу висел пыльный телевизор, по которому показывали забытую мною передачу «Иванов, Петров, Сидоров», но о чём там говорили собравшиеся за маленьким круглым столом, не было слышно, потому что из стоящего на стойке японского двухкассетника на всю катушку играла музыка.
— Выпьем за любовь! — пел Игорь Николаев.
— Выпить-то можно всегда, — заметил Устинов и хохотнул. — По любому поводу, когда душа просит.
Сан Саныча здесь знали, у него даже было своё место в стороне от входа у батареи, куда он и лёг. Но всё равно беспокойно смотрел, думая, вдруг я забуду его чем-нибудь угостить.
Блюд в меню не так и много, но безопасно здесь есть можно только рис или макароны, здешнее мясо никто из постоянных посетителей пробовать бы не стал. Зато можно есть первое, супы варились на настоящих говяжьих костях, хотя мяса в них и не было.
Взяли бледный борщ, в котором плавали только капуста и лук, на второе — рис, Толик рискнул ещё взять себе котлетку, и по два хлеба. Зато чай здесь хороший, хозяин заваривал его сам, и пить его можно было сколько угодно.
— Слыхали? — Василий Иваныч зачерпнул ложку супа. — У Кросса пропало несколько человек. Сначала думали, их зареченские взяли, а потом пошёл слушок, что они чуть чекиста московского битой не отоварили по голове, и те их прижали к ногтю.
— Не слышал, — сказал я, хлебая суп. Не хотел тут это говорить, зато сказал другое: — Мне тут информатор поведал, что один прапор стволами барыжит, надо его брать в ближайшее время, пока он не всё распродал.
— Ого, у тебя уже информаторы? — присвистнул старший товарищ. — Когда успел оперативные позиции наладить?
— Есть немного, — пожал я плечами.
— Прямо так брать? — спросил Устинов, продолжая о чём-то думать. — Или на закупке? Кому попало он не продаст. Стой, — он замер. — Иди-ка сюда.
Ловким движением он поймал муху, летающую над тарелкой, и бережно упаковал ее в спичечный коробок. Кажется, знаю я, в чём его коварный план.
