Николай I Освободитель // Книга 10 - Андрей Николаевич Савинков
Вполне резонно, что на фоне всех этих радикальных преобразований, да еще и видя, как соседний Китай буквально разрывают на части все желающие, японцы захотели и себе урвать кусочек пожирнее. Еще в конце 1857 года в Николаев прибыла делегация из Токио с предложением «согласовать совместные действия» в связи с гражданской войной в Китае. Фактически правительство Ии Наосуке — тот еще скользкий персонаж, который всячески мешал нашему бизнесу на островах, приглашая британцев и французов, чтобы избежать попадания под полное влияние Николаева — желало получить разрешение на экспансию на материк.
Более того изначально разговор шел о Корее, о возможном ее разделе с получением Токио собственной колонии на полуострове, однако, когда эти сведения дошли до корейского вана, тот сделал ход лошадью и попросился под крыло Николаева. В конце концов корейцы триста лет считались протекторатом Пекина и особых проблем в изменении подчиненности не видели, ну а далекие и сытые русские, у которых много пустых земель по всему миру, виделись гораздо более приемлемым вариантом, нежели близкие, агрессивные и голодные японцы. Что ни говори, а своих соседей корейцы знали хорошо и попадать в зависимость от Токио не желали категорически. Отбиться же военной силой от колонизаторов с востока у Сеула никаких шансов не было, это было очевидно и нам, и японцам, и самим корейцам.
В итоге достаточно сложных переговоров — не то чтобы мы реально собирались защищать Китай от японцев, скорее наоборот, но о своей выгоде забывать тоже не хотели — дипломатам страны восходящего Солнца было предложено осваивать без ограничений любые территории Китайской империи южнее 34 параллели.
В обмен на наше согласие на экспансию на материк удалось добиться японского согласия с тем, что все территории на континенте севернее 34 параллели относятся к сфере влияния Николаева, были подтверждены договоры подписанные еще двадцать пять лет назад, разграничивающие наши страны по острову Хоккайдо, был урегулирован вопрос квот на вылов рыбы в наших территориальных водах, использование проливов плюс мы получили несколько весьма вкусных концессий в железнодорожной сфере. Япония — страна горная, при строительстве железных дорог требуется прокладка большого количества туннелей и мостов, и вот как раз в деле строительства последних Россия была признанным мировым лидером. Ну да, было бы странно будь иначе, учитывая огромное количество широчайших рек на территории империи.
В общем, можно сказать, что с определёнными изменениями Япония тут повторяла свой путь из моей истории с поправкой на двадцатилетний временной сдвиг и на то, что идея воевать с Россией самураям тут не могла бы прийти даже в дурном сне. С другой стороны, мысль о том, чтобы натравить их на кого-нибудь из европейцев — на тех же французов например или голландцев, — выглядела сама по себе весьма и весьма заманчивой. Впрочем, это было очевидно делом отдаленного будущего, и скорее всего данные вопросы буду решать уже не я. Время оно беспощадно даже к попаданцам, а шестьдесят лет по местным меркам — более чем солидный возраст.
Подходила постепенно к концу заварушка в Индии. Британцы тут как обычно показали себя мастерами колониальной «игры престолов» и способными учениками древних римлян с их divide et impera. Сиречь «разделяй и властвуй». Еще летом 1858 года Лондон сумел заключить мирное соглашение с Сикхской империей, согласившись на аннексию той некоторых северных кусков Индии и кое-какие денежные «подарки» в обмен на вывод войск с основной территории. Ну а дальше все пошло накатом: кого-то бриты купили, кого-то уговорили, кого-то запугали, а кого-то и в бою одолели. Полностью восстание еще не задавили, но дело к этому явно шло, вопрос был только в том, как долго продержатся ребеллены.
Ну и конечно в этом кратком обзоре международной ситуации стоит упомянуть начавшуюся войну в Южной Америке. На сколько я понимаю, она была аналогом Парагвайской войны из моей истории, во время которой эта маленькая, но свободолюбивая страна потеряла половину территории и большую часть трудоспособного населения. Не удивительно в общем-то учитывая то, что против них воевали сразу три государства, два из которых были главными южноамериканским военно-политическими тяжеловесами.
Тут, поскольку дела этого далекого континента чаще всего как-то сами собой выпадали из данного повествования, нужно немного отступить и дать небольшой экскурс в историю. Как-то так получилось с самого начала, что самые лучшие отношения на этом континенте у нас сложились с Чили. Эта страна — и немного перец — попала в орбиту интересов империи еще в 20-х годах 19 века, когда мы получили весьма выгодные концессии по разработке там залежей селитры, при этом со своей стороны оказав помощь по окончательному вышвыриванию оттуда испанцев. У тех в начале 19 века все еще фантомного болела ампутированная уже фактически колониальная империя, и мы лишь поступили по заветам неродившегося еще — хотя может уже и родившегося, не помню — Ницше. В том ключе, что падающего стоит подтолкнуть. Ну а с пиренейцами у нас и до этого были отвратительные отношения еще из-за Мексики, так что ничего мы тут особо не теряли.
Кроме того, захват Фолклендских — или Мальвинских, которые у нас получили наименование островов Крузенштерна в честь первого русского кругосветного мореплавателя — островов еще в начале 1820-х годов практически автоматически ставил крест на наших потенциально хороших отношениях с Аргентиной. Плюс интервенция южноамериканцев на рынок мяса уже во второй половине 1850-х шла в разрез с интересами русских сельхоз производителей, так что можно сказать, что разделение на противоположные блоки — у Чили и Аргентины были свои терки из-за островов на самой южной оконечности материка — произошло как-то само собой. Буэнос-Айрес изначально больше ориентировался на Париж, и именно подданые Карла Х держали масть в этой столице.
Так же не слишком хорошо сложились у нас отношения и с Бразильцами. Бывшая португальская колония «по наследству» унаследовала тесные связи с одним островным — не будем показывать пальцами — государством, причем дошло в итоге до того, что нам пришлось продавать заложенные еще перед Восточной войной плантации каучуконосной гевеи. Нас банально выдавили из Бразилии, используя откровенно административные методы, пришлось окончательно переносить плантации на юг Мексики, где климатический климат подходил для данной культуры не столь хорошо, зато политический климат был куда более благоприятный.
Так что на фоне сложных отношений с Аргентиной и Бразилией вполне логичным стало сделать ставку на зажатые между двумя гегемонами Уругвай и Парагвай. Тем
