Комбриг - Владислав Николаевич Конюшевский
Один из них выдвинулся вперед, и тут я услыхал то, что до этого слышал лишь в фильмах и анекдотах. С непередаваемым прононсом местный житель заговорил:
– Господин военный красный начальник Чур, позвольте вас поприветствовать и попросить уделить буквально секундочку вашего драгоценного времени.
Начало интриговало, и я, сдерживая расползающиеся в улыбке губы, благосклонно кивнул:
– Слушаю вас.
– До нас дошли слухи, что власть в городе опять немножко поменялась. И в связи с этим я хотел бы прямо спросить – погромы ожидаются? Или, может быть, дело ограничится лишь экспроприациями? И не надо нас жалеть, говорите, как есть. Мы уже таки ко всему готовы.
Не сдержавшись, я фыркнул и лишь потом покачал головой:
– Погромы с экспроприациями не планировались. Реквизировать также ничего не собираемся. Добавлю, что националистический геноцид тоже не входит в зону наших интересов.
Тут второй старичок (видно, глуховатый) достаточно громко пробормотал под нос:
– Ёся, ты поц. Я был прав, когда тебе говорил, что серьезный человек, подаривший целому городу цветы, не станет заниматься подобной ерундой…
Не обращая внимания на бормотание своего спутника, первый персонаж продолжал опрос:
– А война в городе вами предполагается? Просто поймите наш интерес. У нас больные жены и маленькие, слава богу, здоровые внуки. А кое у кого и правнуки. И стрельба под окнами почему-то совершенно не прибавляет здоровья, даже если ты сам не участвуешь в этом мероприятии…
Ответил как мог честно:
– Как вы видите, на первом этапе удалось договориться обойтись без стрельбы. Но дальше уже не от меня зависит. Стукнет кому-нибудь в голову идти воевать Одессу, и придется нам воевать. Другое дело, что знай намерения врага заранее, мы бы могли их встретить за пределами вашего населенного пункта. Не подвергая жителей риску и не прибегая к городским боям. Но тут уж как повезет. Мы можем просто не успеть обнаружить противника на дальних подступах и быстро разнести его артиллерией.
Старичок, выпрямившись, остро глянул на меня и, склонив голову, ответил:
– Вы очень понятно все объяснили. Действительно, все в руках Создателя, и мы станем изо всех сил надеяться, что ваши люди успеют узнать о врагах раньше, чем те войдут в город. Ну и со своей стороны мы тоже станем помогать изо всех своих слабых сил. А если вдруг заметим каких-нибудь вооруженных шлемазлов в окрестностях, то обязательно сообщим вам. Ведь это и в наших интересах. Главное, чтобы в Одессе пальбы не было. Громкие звуки, знаете ли, очень негативно влияют на нервную систему…
Ого! Даже так… Хм, поначалу я посчитал, что здешние евреи отправили на разведку тех, кого не особо жалко. Но в то же время тех, у кого неплохо варят мозги. Так сказать – менеджеров среднего звена. Но поймав взгляд старого перца, я понял, что тут не средним звеном пахнет. Во всяком случае, тот, с которым шел разговор, точно из топов. Ведь реально, что он выяснял, кося под совершенно местечкового древнего старца? Во-первых, насколько дисциплинированны мои войска. Полностью ли они послушны воле командиров, или могут иметь место быть какие-то привычные революционные вольности? Во-вторых, поднял вопрос, насколько у меня хорошо со снабжением. Узнал про боевую мощь бригады и про то, что пока не выполним задачу, будем держаться за город зубами, невзирая на сопутствующие потери. После чего, моментально приняв решение, предложил помощь диаспоры.
Да уж… это, конечно, не Моссад, но в деле добычи информации диаспора будет не хуже. И сдается мне, что если из Киева или из того же Херсона кто-то решит двинуть войска в нашу сторону, то евреи об этом узнают быстрее, чем последний солдат успеет загрузиться в вагон. А самое главное, сообщат об этом Чуру. Но с условием – не вести боев в городе.
Мне оставалось только принять предложение. Поэтому ответил сообразно:
– Мы будем рады любой помощи. И могу с гарантией сказать, что если обнаружим противника дня за два до его подхода, то вполне успеем оборудовать полевые позиции, и боев в Одессе точно не будет.
«Ёся» понятливо затряс головой, а я, для подтверждения сделки, протянул руку. Старик удивленно посмотрел на мою ладонь (ну не принято было в России, чтобы воинский начальник жал руку жиду) и осторожно протянул в ответ свою. А уже отпуская его сухонькие пальцы, я добавил:
– Только мы довольно скоро уйдем. И тогда тут может стать совсем плохо. Ведь уже несколько раз мелькала фамилия Петлюры… А как его хуторские вояки относятся к населению черты оседлости, не мне вам говорить.
Собеседник задумчиво поджал губы:
– Вы думаете?
– Я знаю. Уже видел действия и слышал разговоры. Так что это будет не погром. Это будет холокост…
Старик несколько секунд обдумывал новую вводную, а потом, пошлепав губами, задал вопрос:
– А разве вам обязательно надо так торопливо уходить? Ведь, наверное, всегда можно немножко задержаться. Пусть и не на очень долгое время. Поверьте старому человеку – больше нигде вы не встретите столь радушного отношения. Ваших солдат будут счастливы увидеть в каждой лавочке и в каждой пивной. Ну а вы, с вашими командирами, станете желанными гостями в любом приличном доме.
Угу… Этими словами он предлагает, пока в Киеве все не устаканится, стать их «крышей». Ну да – на местные войска надежды мало. Как пример – в Одессе сейчас стоит кавалерийская дивизия. Но дивизия только по названию. Реально – это сто тридцать человек и двадцать восемь лошадей. Тут есть и бронеавтомобильный дивизион. Аж три броневика. Два из них вообще не на ходу. И пулеметов там на все три машины – пара. Есть ли к ним патроны, я еще не знаю. Присутствует даже батальон морской пехоты. Целых тридцать семь человек. Силища, мля… И так – за что ни возьмись. А если учесть, что какая-то часть из них еще и обязательно переметнется на сторону Директории, то понятно, с чего дедок так напрягся.
Хм… а нам, значит, за крышевание предлагаются скидки в снабжении бойцов и личные плюшки командирам. Что-то дешевенькое какое-то предложение. С другой стороны, это пока просто выстрел навскидку, для обозначения готовности к торговле. Прикольно, но несколько не ко времени. Поэтому придется слегка обломать.
– Уважаемый… – тут я сделал паузу, подождав, когда мне наконец-то представятся. – Так вот, уважаемый Иосиф Маркович, ваше
