Владислав Савин - Восточный фронт (СИ)
План операции предусматривал нанесение мощного удара пикировщиками 2-й ВА по казармам японской пехоты, японским артиллерийским и минометным позициям; бомбардировщики-носители высокоточного оружия и пикировщики Особого авиакорпуса должны были заняться японским крейсером - а, если в Маоку придут и другие японские корабли, то и ими.
Под прикрытием артиллерийского огня и поддержке авиации, два эсминца-"новика" должны были высадить передовую группу десанта, состоявшую из двух инженерно-штурмовых рот, прямо на причалы порта. За ними - остальные подразделения морской пехоты, и третьим эшелоном, когда береговая оборона будет полностью подавлена, с транспортов разгружается 113я бригада. Затем плацдарм должен быть расширен до железнодорожных станций Томамай и Атакай, в направлении Тойохара (ныне Южно-Сахалинск). После этого, в развитие успеха, 113-я стрелковая бригада частью сил должна была наступать по побережью на Хонто (ныне - Невельск), 2-й полк морской пехоты (без 1-го батальона) должен был захватить важные железнодорожные станции Футомата (ныне Чапланово Прим. Авт.) и Осака (ныне Пятиречье), наступая через Камышовый перевал; самая важная задача была поставлена 1-му полку морской пехоты - наступать вдоль железной дороги на Отомари (ныне Корсаков), на соединение с высаживавшимся в Отомари оперативным десантом.
Вечером 2 июня десантное соединение вышло из Советской Гавани, под мощным истребительным прикрытием - мы учитывали возможность того, что японцы могут попытаться ударить первыми по нашим десантным соединениям.
В 5.00 утра 3 июня пикировщики Пе-2И 202-й бомбардировочной дивизии 4-го бомбардировочного авиакорпуса 2-й ВА поприветствовали гарнизон Маока - в соответствии с планом операции, удары были нанесены по казармам пехоты, артиллерийскому парку, ключевым оборонительным позициям.
В это же время над портом выходили на боевой курс До-217 из полка носителей высокоточного оружия Особого авиакорпуса - легкому крейсеру 'Китаками' пришлось стать первым японским тяжелым кораблем, которому предстояло ответить за кровь наших дедов, пролитую в Порт-Артуре и Чемульпо, Желтом море и в Цусимском проливе. По отзывам летчиков, пришвартованный к причалу крейсер стал намного более легкой целью, чем маневрировавшие условные цели на Ладоге - впоследствии выяснилось, что 'Китаками' получил два прямых попадания Х-1400, и еще пять близких разрывов гидродинамическими ударами разорвали обшивку корабля. Тяжелые бомбы, рассчитанные на поражение линкоров и тяжелых авианосцев вызвали на крейсере взрыв артиллерийских погребов - когда после войны ЭПРОН поднимал корабль, чтобы расчистить гавань Холмска, то обнаружили, что 'Китаками' разломился на четыре части.
Страховавшим 'Дорнье' (все же высокоточное оружие тогда было не проверено в деле) пикировщикам пришлось бомбить запасные цели в городе, поскольку было понятно, что крейсеру пришел конец.
В 5.30 в гавань ворвались два эсминца с передовой группой десанта. Это должно было стать их "лебединой песней" - старые "новики", постройки 1916 года, давно уже отплавали свое, этот факт был установлен технической комиссией Штаба ТОФ, обследовавшей корабли на предмет их участия в войне, и записавшей в акте, "корпусные конструкции пришли в ветхость". Но было решено, что переход до Маоки старики еще выдержат, не утонув по пути, зато их скорость, хоть и не тридцать пять узлов как в молодости, но тридцать, как еще позволяли машины, равно как и отличная маневренность, малая осадка, и четыре 102мм пушки на прямой наводке (стояли открыто, пришлось срочно щиты из противопульной брони делать), все это ценные качества для кораблей первого броска. Которых к тому же не слишком жалко, и вполне возможно разменять на успех операции. Хотя "Сталин"... вот докладывать же мне придется, если его потопят? Да и все ж очень заслуженный кораблик - прежде назывался "Самсон", и в ту самую ночь 25 октября стоял на Неве рядом с "Авророй", а в тридцать пятом перешел по Севморпути на ТОФ. Что ж, если уцелеет - буду просить, чтобы его не на иголки разделывали, а поставили на вечную стоянку во Владивостоке, заслужил!
Однако же, авиация отработала безупречно! И самой большой трудностью для эсминцев стала швартовка с ходу - разрозненный огонь растерявшихся, немногочисленных японцев был подавлен меньше, чем за минуту, огнем бивших прямой наводкой корабельных орудий (а также нештатных пулеметов, установленных силами экипажа и десанта). Менее чем через двадцать минут причалы и примыкавшие к ним портовые сооружения были захвачены - и был передан сигнал, порт к приему первого эшелона десанта готов!
К чести японских солдат и офицеров из гарнизона Маоки надо заметить, что они не дрогнули в том огненном аду, который мы им устроили. Больше половины личного состава кадровых частей погибли в первые минуты войны, под бомбами наших пикировщиков, а из уцелевших, очень многие были ранены или контужены - но они сумели организоваться, занять не до конца разрушенные позиции, и, более того, удерживать город почти два часа. Это очень много - если учесть то, что они дрались неполным батальоном, поддержанным ополченцами, против почти двух полков наших 'морских дьяволов', имеющих артиллерию, самоходки, и две роты Т-54. По ним продолжала работать наша авиация (авианаводчики были, как отработано на учениях, на КП батальонов, как и корректировщики артиллерии с кораблей) - но японцы держались, пока не были полностью перебиты.
К 8.30 утра город был взят - и наши войска начали развивать успех. Строго говоря, в течение 3-4 июня мы наступали в оперативной пустоте - гарнизон Маоки был уничтожен почти полностью, а японские части, находившиеся в глубине острова, далеко не сразу смогли занять оборону на пути наших наступавших войск.
Наступление 113-й бригады на небольшой, но хорошо оборудованный порт Хонто (первый из незамерзающих портов Сахалина) проходило без особых сложностей - дорога вдоль побережья не была прикрыта японскими частями, а сам город оборонялся ротой регулярной пехоты, ополченцами и курсантами-старшекурсниками местного кадетского училища, почти не имевшими тяжелого вооружения. Поэтому импровизированная оборона японцев на этом направлении легко была подавлена артиллеристами 113-й бригады и, с минимальными потерями с нашей стороны, прорвана пехотой. Хонто был взят 4 июня.
Иначе складывалась обстановка в глубине Сахалина - уже утром 4 июня кто-то из японских командиров осознал масштаб катастрофы, правильно поняв, что побережье уже потеряно, и решил удержать ключевые позиции хотя бы в центральных районах острова. Решение было условно правильное - транспортная связность Южного Сахалина, за счет построенной японцами густой сети автомобильных и железных дорог, была весьма высока, так что японские части, удерживающие ключевые позиций в глубине острова, могли стать источником изрядных хлопот для наших войск, даже при небольшой численности. Другое дело, что этот японский генерал даже приблизительно не знал состава наших сил и средств - иначе бы он сообразил, что его войска обречены в любом случае, и от него зависит лишь продлить агонию на двое-трое суток. Хотя, возможно, японец рассчитывал выиграть время для организации авиационного наступления на Сахалин, или, даже, для высадки контрдесанта - тогда он все сделал правильно. Но итог зависел уже не от него.
Японские части, переброшенные из центральных районов острова, срочно усилили оборону Камышового перевала, пока что занимаемую пехотной ротой. Изначально это была обычная полевая оборона, с двумя ДЗОТ, расположенная в очень удобном для обороны месте. Теперь там окапывался пехотный батальон, имевший две 70-мм мортиры и две 37-мм противотанковых пушки. Второй японский батальон силами одной роты занимал оборону в тылу позиций на Камышовом перевале, у Чертова моста, а оставшейся частью - на господствующих высотах у станции Футомата. Замысел японского командования был совершенно логичен и верен, имей они дело с РККА 1939 года - обходной маневр на Камышовом перевале был практически невозможен, а при лобовой атаке японский батальон мог несколько суток держать оборону против вчетверо-впятеро больших наших сил. Батальонные орудия, на взгляд японцев, обеспечивали ПТО - на Халхин-Голе они успешно жгли Т-26 и БТ-5, и самураи это помнили. Штурм Чертова моста и находящегося за ним железнодорожного тоннеля также занял бы немало времени и стоил бы большой крови - если рассчитывать на РККА-39. И напоследок была неплохо подготовленная оборона на господствующих высотах у станции Футомата - японцы лихорадочно строили блиндажи, оборудовали пулеметные и минометные позиции, оборудовали завалы перед поставленными на прямую наводку батальонными орудиями (в японском Уставом не было практики массированного использования ПТО, пушки полагалось использовать по одному или два (взвод), но требовалось либо минировать подходы к орудийным позициям, либо оборудовать завалы, либо использовать естественные препятствия, либо все вместе).
