Владислав Савин - Восточный фронт (СИ)
Впрочем, надо сказать, что наши патрули с нарушителями порядка не церемонились, вне зависимости от национальности и государственной принадлежности правонарушителей, поэтому буквально за неделю Харбин стал, наверно, одним из самых безопасных городов в Маньчжурии. Это тоже крепко работало на наш авторитет.
-А.С. Вы сказали, "поначалу", "в первые дни". После - изменилось?
-И.Г. Тут, как нам политработники рассказывали, наличествовал классовый подход. Ведь именно офицеры армии Маньчжоу-Го, классово принадлежащие к буржуазии и помещикам, в смычке с хунгузами и Гоминьданом стали активно организовывать антисоветское и антикоммунистическое подполье! Верно служившие японским империалистам в их агрессивной войне против Китая, эти предатели своего народа, китайские "квислинги", тотчас же после поражения хозяев провозгласили себя китайскими патриотами и националистами и перешли под знамена гоминьдановского правительства Чан Кайши. И были приняты с распростертыми объятиями. В Харбин и другие маньчжурские города зачастили тайные эмиссары Чан Кайши. Они стали формировать в нашем тылу подпольную гоминьдановскую армию и первой задачей ей поставили захват складов с трофейным японским вооружением, военной техникой и боеприпасами. И это началось еще до капитуляции японцев, ну а развернулось после, во весь размах.
-А.С. Что, и с самого начала "классовый подход" был, в отношениях с местными?
-И.Г. Ну а как иначе? Вот был мэром Харбина при японцах, и остался при нас, первые дни, после не видел, некто Чжан Танго. Представляете картину - приходят к нему наши, генералы Смоликов и Остроглазов, и советский консул в Харбине, Палычев. А Чжан им очки втирает, что "капиталистическая экономика, свободный рынок, война прервала обычные торговые пути и связи, явление естественное". Отсюда и нехватка того-сего и рост цен. А мы сразу вопросы: продуктов и топлива не хватает, а на торговых складах, принадлежащих лично мэру города, хранится под замком изрядное количество "Того-сего"? Не пояснит ли господин Чжан заодно, как и когда интендантское имущество маньчжурской армии и ее продовольственные запасы из складов на Пристани перекочевали в склады господина мэра? И сразу, все трудности "свободного рынка" были решены! И вопрос с военными запасами маньчжурской армии -- также. Вот оно, звериное лицо капитализма!
А мы с ними еще цацкались. В первые дни генерал-майор Скворцов собрал в своем штабе харбинских предпринимателей русской и китайской национальности и попросил сделать всё, чтобы предприятия работали и деловая жизнь города нормализовалась. Поначалу много частных предприятий, магазинов и лавок позакрывалось, ибо владельцы очень сильно боялись, что их имущество сразу же начнут национализировать. Комендант их заверил, что никаких мероприятий на этот счёт советская военная администрация предпринимать не будет. И жизнь города понемногу вошла в обычное русло.
А.С. А собственно японский "вервольф" был? Или, как он назывался, "батальон Асама", вылазки которого в Маньчжурии также отмечены?
И.Г. Нас предупреждали, что случаются нападения на наших военнослужащих, причем именно с целью завладения оружием и документами. И что вне расположения части, особенно в сельской местности, лучше выходить группами, и чтобы все были вооружены. Но в моем полку ни разу ничего подобного не было, повезло. А про нападения слышал, но кто там был, не знаю, японцы, или хунгузы. Подробнее рассказать не могу - нас ведь домой сразу по окончании японской войны вернули, тут вам надо тех расспрашивать, кто в Манчжурии и Китае и дальше оставался служить.
А.С. Летали из Харбина часто?
И.Г. Самые первые дни - обычно один вылет в день. Потом намного чаще. Это не было связано с попыткой японского наступления - более вероятно, что наши тылы наконец подтянулись. Потому что трофейный японский бензин нам не подходил - низкое октановое число.
А.С. Воздушные бои вели?
И.Г. Пока фронт был недалеко от Харбина, нет - японскую авиацию на севере повыбили. Была наша обычная 'охота'. Как наши пошли дальше на юг, воздушные бои стали довольно часты (с дохарбинским этапом войны не сравнить). В восьми боях я принимал участие, и к 'своему' штурмовику добавил ещё два японских истребителя - Ки-43 'Хаябуса' и Ки-84 'Хаяте'.
А.С. А такие истребители, как Ки-61 'Хиен', вам не попадались?
И.Г. Попадались, два боя я с ними провёл, но сбить такой мне не удалось.
А.С. Тогда у меня такой вопрос: вот если взять японские истребители - Ки-43 'Хаябуса', Ки-61 'Хиен' и Ки-84 'Хаяте' и сравнить их с вашим Як-9УД-Т, только как воздушных бойцов (подчёркиваю! как воздушных бойцов), то какой бы из истребителей вы поставили на первое место?
И.Г. 'Як'! Потом Ки-84, потом Ки-61 и последним Ки-43.
А.С. Не вы ли мне говорили, что для воздушного боя 'УДТ' был тяжеловат?
И.Г. Ну, так это по сравнению с 'лёгким', а перед японскими истребителями Як-9УД-Т был явно лучше. По крайней мере, на тех высотах, на которых мы вели воздушные бои, а это где-то до 3500. У Ки-43 только горизонтальная маневренность была лучше, чем у моего 'яка'. Во всём остальном этот истребитель сильно уступал. И у него было слабое вооружение - два крупнокалиберных пулемёта, что я нахожу ошибочным (надо было ставить пушки). К 1944г. этот истребитель явно устарел. На нём драться с 'яком' мог лишь ас. Любой лётчик классом ниже был обречён, если в кабине 'яка' сидел хотя бы 'середнячок'.
Ки-61 был посовременнее, тоже имел лучшую, по сравнению с 'яком', горизонтальную маневренность, был побыстрее, чем Ки-43 и лучше вооружён, но всё равно по скорости и на вертикали он до моего 'яка' сильно недотягивал. Те кто на западе успели повоевать, и с Ки-61 встречались, сравнивали его с Ме-109Е, начала войны. Да ведь и внешне был очень похож!
И наконец, Ки-84, очень мощный, крупный, динамичный. Современный истребитель, что делало его весьма серьёзным противником. На горизонтали он был чуть лучше 'яка', на вертикали - чуть хуже, но 'як' был быстрее, минимум на километров 25-30, явно подинамичнее и куда меньше по размеру (значит попасть тяжелее). Скажем так, Ки-84 по ТТХ был почти равен Як-9УД-Т, но именно 'почти', а это значит, что он был хуже. И ещё, на мой взгляд, Як-9УД-Т всех своих японских противников превосходил по мощности вооружения. Як-9УД-Л имел в воздушном бою ещё большее превосходство.
А.С. Про Ки-27 я даже и спрашивать не буду.
И.Г. И правильно. Ты знаешь, как наши сбили Ки-27? Анекдот. Возвращается пара домой, а они шли над довольно плотными облаками. Вдруг на волне взаимодействия: 'Атакован японским истребителем! Окажите помощь!' Ну и даёт свои координаты, прямо внизу. Они пробивают облачность и видят картину - на полном газу несется Ту-2, а за ним на глазах отставая(!) летит Ки-27 и стреляет по уходящему бомбардировщику из пулемётов. Наши этого японца тут же и сбили. Оказывается, когда Ту-2 летел ниже облаков, на него оттуда и вывалился Ки-27. Атаковал со снижением, и лишь потому сумел сблизиться для открытия огня. Лётчик Ту-2 был молодой, растерялся, дал газ и стал вызывать помощь, которая, по большому счёту, ему совсем не была нужна, ибо шансов на вторую атаку у Ки-27 не было от слова 'совсем'. У Ту-2 максимальная скорость 550 км/час, а у Ки-27 - 450 км/час. Не догнал бы никогда. Ну, а нашим повезло - лёгкая добыча.
А.С. Вижу, вы патриот Яка, даже в сравнении с Ла-11 и Та-152.
И.Г. На малых высотах Як-9УД-Т был лучше всех. Пока Як-9П не пошли, но это случилось уже после войны, и их быстро сменили реактивные. На больших высотах, конечно, был лучшим Та-152 (у него самый высотный двигатель), на средних - Ла-11 (отличный истребитель, хотя по сравнению с 'яком' 'туповат'), но на малых - 'королями' однозначно были 'яки'. Именно поэтому мы выше 4000 никогда не забирались.
А.С. А скорострельность НС-37 была не мала?
И.Г. Мала, поэтому стрелять из неё надо было уметь. Я умел.
А.С. Со сбитыми японскими лётчиками вам общаться не приходилось?
И.Г. Со сбитыми нет, а вот с просто пленным японским лётчиком я пообщался. Дело было в Харбине. Навещаем мы в госпитале своего Денисова. Принесли ему кое-какие продукты, курево, ну и фляжку, понятно. Плюс у нас ещё с собой было, что бы 'за встречу и здоровье' с ним тут же отметить. Пропустили мы с ним пару раз 'по маленькой', подошли к окну, а оно выходит во двор. Двор же (красивый такой, с небольшими деревцами и с красивыми кустами) делился дорожкой на две половины. По одной половине двора ходят наши раненые (их уже в этот госпиталь начали доставлять), по другой - японские. Никто на чужую половину не заходит. И ни охраны, ни забора, чисто по договорённости. И Денисов мне показывает на одного японца: 'Вот видишь его? Он лётчик-истребитель. Мне переводчик сказал'. Я всем: 'Ребята, а пойдём, пообщаемся!..' "Не-е... - говорят - ну, его ... Особист потом душу вынет". 'А я - говорю - схожу, поговорю'. Нашёл переводчика (а в госпитале было несколько наших военных переводчиков - ребята-младшие лейтенанты, но по-японски говорили хорошо): 'Эй, мамлей, хочу с японцем поговорить, поможешь?..' 'Легко ...'
