Второй полёт Гагарина - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Шелепин, молча слушавший длинный спич министра, согласно кивнул. Подозреваю, у главного КГБиста сработали собственные источники информации о шторме местного значения в ВПК.
- Надо понимать, Сергей Павлович поступил верно, доверив мне доклад?
- А, так это старый лис выступил инициатором! – легко обманулся Малиновский, сам на несколько лет старше Королёва. – Да, вы натворили дел. Но ты всего не знаешь. Первый секретарь уведомил младшего сына, что ветер меняет направление, и у коллектива пятьдесят второго началась истерика. Челомей уже прорвался к Хрущёву, орал, что Королёв готовит капитуляцию перед американцами, решив зарубить УР-500 и пропихивая свои проекты.
- Так точно, товарищ маршал Советского Союза. Челомей не может простить Королёву, что тот раньше него создал годную МБР на стабильных компонентах – керосине и азотной кислоте в качестве окислителя, с близким к нулевому времени подготовки к пуску. Сергей Павлович считает, что кислородно-керосиновые ракеты нужно все пустить на освоение космоса, как в военных, так и в агитационно-гражданских целях.
- И тем самым благодаря Глебу Никитичу в семье Хрущёвых произошёл форменный скандал. Да, Александр Николаевич?
Шелепин уклонился от прямого ответа, но глаза его сказали «да». И так я услышал неизмеримо больше того, что стоило бы сообщать заурядному майору из Центра подготовки космонавтов. Видимо, события предыдущего дня приподняли меня в представлении обитателей кремлёвского Олимпа если не до их уровня, то хотя бы до достойного получать информацию госважности.
Появился Хрущёв-старший, увлёк нас за собой к переходу на трибуну мавзолея, когда из-за стены уже доносился приближающийся гул бронетехники. Тиснул мне руку, посмотрел как-то странно и ничего не сказал ни сразу, ни потом, когда поставил меня по правую руку за гранитным парапетом, укрывающим сливки советской номенклатуры от пуль до уровня моей груди.
Естественно, ни Королёв, ни Мишин, ни Карпов, ни Глушко, а также десятки тысяч «ни» перед фамилиями других людей, обеспечивших успешный полёт «Востока-1», никто рядом с Хрущёвым или на VIP-трибуне не находился. Они по-прежнему оставались засекреченными. Насколько я слышал, Нобелевский комитет рассматривал идею дать премию генеральному конструктору первого в мире пилотируемого космического корабля, но она провалилась по банальной причине: ни одна живая душа в Швеции не знала имя-фамилию кандидата на Нобелевку.
Парад смотрелся небезынтересно, но не прошло ещё месяца с приземления, а публичность уже остое… в смысле, беспредельно надоела, но впереди ещё сотни встреч, сколько-то международных поездок, и, думаю, от чего-то лучше откосить. Например, от выдвижения в депутаты Верховного Совета СССР, это отнимающая массу времени и совершенно бесполезная, чисто парадная должность. Тут мне грозила конфронтация не с ОКБ-52 Челомея, а с куда более влиятельной командой – идеологическим отделом ЦК КПСС, где рисовались планы использования гагаринской улыбки в воспитательно-агитационных целях.
И хоть дни наступили длинные, скоро июнь, вырвался домой ближе к сумеркам. Щёлковское шоссе было пустынным, народ бухал в честь шестнадцатой годовщины Победы, пусть завтра на работу, радость же…
А меня опять нагоняла чёрная «волга».
Забив на обкатку, вдавил газ в пол, разгоняясь до ста двадцати. Всё жизненные инстинкты завопили «алярм», когда увидел – она не отстаёт и пытается начать обгон.
В салоне вроде бы двое…
Я начал вилять, сжав зубы. Час назад или около того моросил весенний дождик, несколько скользко, а резина на «волге» родная и довольно дубовая, ни разу не гудиеровская. Меня начало тащить юзом. Всё же выровнял, это не МиГ-15 в штопоре, да и поворот на военный городок близко… Не успел.
Воспользовавшись моментом, водитель той «волги» обошёл слева. Удар!
Меня выкинуло на обочину на ста двадцати. Ударил по тормозам. Закрутило как на льду.
Второй удар. Тот шофёр гораздо опытнее и точно обучен подобным трюкам. Его машина осталась на шоссе, а моя слетела под откос и перевернулась несколько раз.
Это не истребитель, где ты пристёгнут четырёхточечным ремнём к сиденью. Как ни держался крепко за руль, о крышу приложило, брызнули зелёные искры перед глазами.
Закончив кувыркаться, «волга» стала на четыре колеса. Правая передняя дверь в процессе распахнулась, её смяло и оторвало. Салон засыпан осколками стекла.
Я посмотрел налево и увидел, что из второй «волги» выбрался высокий мужчина в светлом плаще, он начал спускаться по насыпи. Шёл мне на помощь? Как бы ни так, иначе зачем прихватил с собой ломик-гвоздодёр? Даже не автомобильную монтировку, а специально прихваченную штукенцию гораздо тяжелее весом.
Выкатился через дверной проём направо и замер за кузовом, не сильно понимая, на что надеюсь. Правда, списать гибель первого космонавта на банальное ДТП по его собственной неосторожности это одно, а кинуть в поле труп с пулевыми ранами… Ну да, для того держит ломик, а не пистолет. Бац по башке и готово.
Из подручных мер борьбы отыскался только увесистый булыжник, вряд ли надёжный аргумент в предстоящем единоборстве. Спрятав его за спину, встал и вышел из-за «волги», увидев, как мужчина отводит руку в замахе.
Я не получил подтверждения своим предположениям и опасениям, вихрем и в ассортименте проносящимся в голове, потому что раздался свист тормозов, затем выстрелы. Шедший ко мне подогнул коленки и мягко повалился вперёд.
Твою мать, до чего нерадостно обнаружить себя персонажем какого-то голливудского боевика со стрельбой, да ещё в незавидной роли жертвы!
- Юрий Алексеевич! Вы меня слышите? Вы в порядке? - второй, бегущий по направлению к моей машине, по крайней мере, не пытался размахивать ломом или угрожать пистолетом.
Я наклонился над телом.
- В норме. Что это было?
- Вас пытались убить.
Вот новость… Думал – всего лишь хотят взять автограф.
До меня дошло, что мозг рождает глупые шутки, не выбравшись из стресса. Нужно сдержаннее.
- Вы кто?
- Капитан Овсеев, главное разведуправление Генштаба. А кто на вас охотился, сейчас узнаем.
Он без малейшей брезгливости и стеснения перевернул труп лицом вверх. Выходное отверстие от пули виднелось ровно над глазом. С тридцати метров из тормозящей машины… Такого снайпера вместо Пушкина против Дантеса, у царя стало бы кавалергардом меньше.
Показал мне два найденных на теле удостоверения – КГБ СССР и спецпропуск в ОКБ-52. В служебном пистолете Макарова патрон дослан в патронник, оружие на предохранителе. Иными словами, волына приготовлена на случай, если калибр ломика окажется недостаточен.
В этом театре
