Второй полёт Гагарина - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
Но ничего этого членам Президиума я не сказал, не имея возможности ответить на банальный вопрос: откуда, чёрт возьми, мне столько известно наперёд.
Огонь на себя вызвал и держался под обстрелом Главный, подкинувший Хрущёву очередную завиральную идею: если пусковая установка разместится на обратной стороне Луны, активная часть полёта ракеты останется вне поля зрения земных наблюдателей. К Белому дому понесётся метеорит массой в несколько тонн, он будет замечен, только когда уже поздно что-либо предпринять. Итого американцы будут под двойным ударом, не имея возможности контролировать ситуацию – из-под воды и из космоса. Пусть живут и волнуются, что п…дец подкрадётся в любой миг и внезапно. Правда, нецензурное слово на букву П высказал сам Первый секретарь, Королёв выдержал приличия.
Когда рассаживались по машинам, Сергей Павлович предупредил: никакая победа не одержана. Ожидавшиеся миллиарды на УР-500 должны были кормить, и очень вкусно, десятки тысяч человек, включая родных детей Хрущёва. Примерно столько себе я и нажил врагов. Вряд ли они стерпят потери.
- Знаешь кредо Челомея? Или ты сожрёшь, или тебя сожрут. Да и Янгель – не подарок, его Р-16, убившая команду Неделина, принимается на вооружение, может считаться прототипом для лёгких ракет-носителей, ты внёс неразбериху во все расклады.
- А Вершинин?
- В смешанных чувствах. Недоволен, что его не предупредили. Но постепенно прозрел, что при прохождении инициативы через его епархию она умерла бы. Я с ним буквально пару минут перемолвился, и знаешь, что он сказал?
- Не томите.
- Он переживал, что тяжёлые ракеты в эпоху Хрущёва убьют стратегическую авиацию. А мы толкаем идею: чем создавать дорогущие дальнобойные ракеты, правильнее с умом подойти к расположению пусковой точки. Увидишь, те же Ту-95 однажды станут ракетоносцами. Сейчас они что летающее пугало, тихоходные. А представь, подойдут на тысячу километров к американскому берегу и шарахнут крылатыми ракетами, вне зоны их ПВО, и быстрее назад, пока истребители не догнали. Разнести Лос-Анджелес – что отобрать игрушку у ребёнка в песочнице.
- Так и их Б-52…
- Именно! Пусть и Хрущёв, и Кеннеди боятся оба. Не отдадут команду нападать. Мы делаем оружие, но защищаем мир. Хоть, конечно, нам с тобой невоенный космос интереснее. Но на чисто гражданский Президиум пока не даст ни рубля.
Выехали из Кремля. Думал было зарулить в Елисеевский, рядом совсем. Но не взял цивильной одежды. Майор Гагарин в военной форме с голубыми лётными петлицами сейчас узнаваем больше, чем сам Никита Сергеевич, прохода не дадут.
Следующий день обещал быть насыщенно-официальным. Рано поутру придётся снова нестись в Москву, торчать рядом с Хрущёвым и Брежневым на трибуне мавзолея и принимать парад. Надо – значит надо. Там же отирался во время Первомайской демонстрации. Без ложной скромности скажу, что штатские, что военные глазами ищут меня, а не членов Президиума ЦК, генсеки меняются, зато первый космонавт уникален. Эйфория космического первенства, а с ней – бешеная популярность Гагарина у советских граждан, сохранялись долго.
Клянусь, слава не ударила в голову. Хоть и вжился в образ Гагарина, до сих пор крутится мыслишка о моей вторичности, что занимаю чужое место, ношу лавры незаслуженно. Потому так стремлюсь домой. Семья – она только моя, к тому Юре не имеет отношения, и мы начали разговоры о втором ребёнке, если не сейчас, пусть Ксюша подрастёт немного, то хотя бы через год-два. Они всегда упираются в одно и то же: я – рожаю, если ты не летаешь.
Пытаясь сбросить напряжение после заседания Президиума, из Москвы сразу поехал домой. Катил неспешно, приспустив стекло водительской двери и выставив локоть. Через какое-то время заметил сзади ещё одну двадцать первую «волгу», других пока не водилось, столь же антрацитово-чёрного цвета, что и у меня. Ради интереса прибавил газу, разогнавшись до сотки, слишком быстро для необкатанной машины, преследователь чуть отстал, но не оторвался, тоже ускорившись. За километр до поворота к городку притормозил и поехал семьдесят, давая возможность обогнать. Нет, не обогнали. Когда свернул с трассы, та «волга» покатила дальше от Москвы, кто в салоне – не разглядел.
Быть может, предостережения Королёва о том, что больно прошёлся по мозолям множества персон, породили паранойю. Преследовать на чёрной «волге» может КГБ, может кто-то ещё. Странно, что началось практически моментально после вызывающего спича на Президиуме.
Шелепин? Как председатель КГБ он слыл либералом-реформатором, проводником хрущёвских реформ по преодолению родимых пятен сталинизма. Но если получил прямой приказ от генсека, либерализм побоку, вполне послал бы наружку.
Менты? Союзное министерство Хрущёв распустил, республиканский министр в Президиум не вхож.
Малиновский и военная разведка? Им-то зачем?
Конкуренты? Даже если им кто-то сообщил немедленно по окончании заседания, на организацию слежки необходимо время. Да и что она даст?
ЦРУ? Британская разведка? На кой ляд я сдался их джеймсбондам? Анонсированы мои загранпоездки, там бери тёпленького, лови на компромат с голыми девицами.
Я решил при удобном случае уведомить комитетчиков, пасущих Центр подготовки отряда космонавтов, до этого времени выбросить преследователей из головы.
Не знал тогда, чем рискую.
Дома постарался не выдать, что сегодня выпало на мою долю, отклонил просьбу жены ехать завтра в Москву, по протоколу даже хрущёвская супруга не маячит среди почётных зрителей на военном параде. Обещал взять с собой в Чехословакию, чтоб сама выбрала хрустальные вазы и люстру в новую квартиру, если мои папа с мамой согласятся присмотреть за внучкой, а куда денутся.
Девятое мая предполагалось провести как самый обычный праздник. Пока ещё даже не выходной день, нерабочим его объявят при Брежневе.
Глава 17
17
Погода выдалась тёплая, я обошёлся без плаща и щеголял в парадном кителе со Звездой Героя Советского Союза и Орденом Ленина. Поскольку представителей погонных ведомств собрали заранее, а лишь у меня были майорские-офицерские, все остальные носили генеральские и маршальские, мы кучковались небольшими группами. Меня подозвал Малиновский, о чём-то эмоционально перетиравший с Шелепиным.
- Ну, Юрий, вчера с Королёвым вы выдали концерт, - министр слегка улыбался, и я не мог понять, испытывает ли он радость по поводу последствий нашего демарша или осуждает прыжок через головы, как это сделал Вершинин, - все уж расслабились перед праздником. А тут такое закрутилось! Особенно Брежнев засуетился, он же противник больших расходов на космос и оборонку. Так сказать, наш главный оппонент. Леонид Ильич собрал единомышленников, и те, невзирая на праздник, готовят общие соображения
