30 сребреников - Дмитрий Викторович Распопов
— Берите лавку и на ней несите его, — распорядился брат Иаков.
— Задаток хотя бы дайте, — проворчал один из них, — тащить человека в ночь, такое себе занятие, хоть и помощь вам отец.
Брат Иаков повернулся ко мне. Я возмущённо посмотрел на него в ответ. Он попросил.
— Прошу тебя брат Иньиго, ради милосердия.
— Этот священник нас разорит, — вздохнул я, махая Алонсо и тот стал торговаться с мужчинами, за какую сумму точно, те донесут парня до монастыря.
Спустя пять минут все стороны остались довольны, ну кроме матери ребёнка и заплатив им небольшой аванс, мы направились наконец в обратный путь. Купленную ранее еду я из принципа сказал забрать тоже. К этой женщине, явно пытавшейся уморить ребёнка голодом, жалости не было не только у меня.
Только к середине ночи мы прибыли в монастырь, ещё около часа пытаясь добиться, чтобы нам открыли ворота. Бернард уже было попытался выбить калитку, но на счастье появился сонный привратник, который нам её открыл.
— Перенесём его пока к нам, — решил брат Иаков.
— Нет! Только в свою келью брат, — при свете нормальных свечей я обнаружил на теле парня то, что едва не вывернуло мой давнишний обед. Тысячи паразитов ползали по больному, съедая его заживо, — и вообще лучше его сначала замочить в горячей воде.
Монах, увидев то, что увидел и я, неожиданно согласился и мы только под утро закончились разбираться с парнем, имени которого даже не знали.
— Ужинать уже поздно, ложимся спать, — решил я и все согласившись со мной, разошлись по своим местам.
* * *
Утром, проснувшись, я сразу потребовал еды и вставший раньше всех Алонсо радостно сказал, что всё готово. К столу подтянулся зевающий во всю ширину своего немалого рта Бернард, так что мы стали завтракать яичницей с сыром и вяленой рыбой.
— Цены в городе начали расти, — заметил Алонсо, — немного, но боюсь за месяц они вырастут ещё больше. Людей становится всё больше, а завоз продуктов не увеличивается.
— Надеюсь Его высочеству об этом тоже доложат, — вздохнул я, благодаря Алонсо за завтрак, — возможно он станет более сговорчив.
После завтрака я засел с управляющим за список, а вскоре к нам в келью зашёл и брат Иаков, который был не весел.
— Настоятель сказал, — ответил он, когда я поинтересовался причиной его грусти, — у них нет свободных мест. Если я хочу, чтобы парня приняли, то тогда должен лично показать, кого нужно выгнать на улицу из наших братьев.
— Поручите это мне брат, — спокойно ответил я, — я блестяще справлюсь с этой задачей.
— Я ни минуты в этом не сомневался брат Иньиго, — он покачал головой, — так что хочу тебя попросить о другом…
— Нет, — я сразу сообразил, о чём именно он хочет попросить.
— Ты даже не выслушал меня, — удивился он.
— Это и не нужно, зная вас вы либо попросите позаботиться о парне, либо взять к себе на содержание. Так что я здорово нам всем упрощу время и сразу отвечу отрицательно, на все ваши предложения.
— Но как же милосердие брат Иньиго? Которые вы хотите в себе развить? — спросил он.
— Я не вы, не знаю пока к счастью или горести это, — покачал я головой, — так что если не хотите, чтобы я его продал нехристям в рабство, лучше не переходите границы моего терпения.
— Могу я взять еды с вашего стола? — спросил он.
— Конечно отец, брали с учётом вас и парня, — засуетился Алонсо.
Отец Иаков взял кувшин с молоком, сыр, колбасу, поблагодарил нас и пошёл к себе. До обеда мы не виделись с ним, и за это время я успел набросать список всего нужного, отправив его с Алонсо архиепископу Неаполя. Теперь осталось ждать только его ответ, ну или короля.
* * *
И он пришёл, в виде самого архиепископа, который вечером прибыл в монастырь на повозке и найдя нас, «обрадовал», что мы прямо сейчас едем во дворец, к королю.
— Зачем ваше преосвященство? — удивился я, поскольку у меня были на вечер совершенно другие планы.
— Я только что от него, — он посмотрел на меня гневным взглядом, — ему и его советникам список показался избыточным, так что он сказал, что хочет видеть того, кто его составил.
Брат Иаков тяжело вздохнул.
— Надо ехать брат Иньиго, — сказал он.
Спорить было точно бесполезно, так что я попросил Алонсо одеть меня.
— Охрану можете оставить в монастыре, — сказал нам архиепископ.
— Бернард собери ещё четырёх человек, вы едете с нами, — распорядился я тут же, и архиепископ и сам отец Иаков с изумлением на меня посмотрели.
— Вы нас и обратно из дворца довезёте ваше преосвященство? — спокойно поинтересовался я.
Тот зло посмотрел на меня и вышел из кельи.
— Обязательно ссориться с человеком, от которого мы зависим? — миролюбиво поинтересовался брат Иаков у меня.
— Пока он не помогает нам брат, — я покачал головой, — а ищет свою выгоду. Пытаюсь дать ему понять, что нужно думать о делах церкви тоже.
— Сердце мне начинает подсказывать, — покачал головой монах, — что ты тоже не станешь епископом брат мой.
— Конечно, — согласился я, — поскольку я буду кардиналом.
Он покачал головой в удивлении, но промолчал и вскоре мы сели в весьма просторную повозку епископа, запряжённую четвёркой лошадей, и поехали по улицам этого замечательного города, который с каждым днём как по мне, вонял всё сильнее.
— Его высочество уже начинает мне нравиться, — прервал я молчание, царившее в повозке, во время поездки.
— Чем же? — поинтересовался у меня брат Иаков.
— Королевский дворец, — показал я на холм, куда мы ехали, — продувается ветром лучше, чем низина. Думаю, там не воняет рыбой.
— Зато зверски холодно зимой, — фыркнул архиепископ.
— Осталось благодарить господа за то, что сейчас наступила весна, — согласился я с ним.
Мы все трое перекрестились.
* * *
Во дворце нас ждали, так что слуга бросился внутрь и вскоре нас встречал какой-то дворянин, который поздоровался только с архиепископом и отцом Иаковом, повёл нас вглубь красивейшего дворца, какой я
