30 сребреников - Дмитрий Викторович Распопов

Буквально через пять минут, с насквозь фальшивой улыбкой на лице и широко раскрыв руки появился тучный архиепископ.

Вся очередь стала ему кланяться, в том числе и брат Иаков, который смиренно поклонился и поцеловал протянутый перстень на его руке.

— Брат Иаков! -тот лишь мельком посмотрел на нас с Алонсо, сконцентрировав основное мнение на старике, — пойдёмте ко мне.

Мы пошли за ним, вскоре оказавшись в большой, просторной комнате, весьма богато украшенной и обставленной. Архиепископ опустился за свой стол, нам показав сесть напротив. А поскольку там был только один стул, брат Иаков остался стоять и мы с Алонсо соответственно тоже. Что явно вызвало лёгкое неудовольствие архиепископа.

— Представляете брат Иаков, — всплеснул он руками, — письмо из Рима, о вашем приезде, видимо где-то затерялось по пути. Иначе я не представляю себе, почему я просыпаюсь и наравне со всеми узнаю, что в мой город прибыла инквизиция.

— Оно не было отправлено ваше преосвященство, — тон францисканца даже не изменился, — наш приезд должен был быть неожиданным.

— Почему? — пристально посмотрел на монаха архиепископ, — папа чем-то недоволен мной?

— Я не могу этого знать ваше преосвященство, — пожал плечами отец Иаков, — я лишь выполняю его прямое указание.

— Могу я посмотреть ваши грамоты? — раздражённо ответил тот и Алонсо ему передал их.

В течение получаса тот читал, шевеля губами, явно продираясь через латынь и затем нехотя вернул их обратно парню.

— Весьма размытые формулировки, для столь обширного мероприятия что вы хотите провести в городе, — продолжил он разговор, — сегодня утром у меня состоялся крайне неприятный разговор с Его высочеством Альфонсо, который не был ко мне так уж великодушен, как это звучит в его прозвище.

— Его высочество не вправе вмешиваться работу церкви, — спокойно ответил отец Иаков, — если у него есть вопросы к нашему прибытию, он может всегда задать их своему верховному сюзерену.

— Это вы там в Риме себе это придумали? — раздражённо ответил архиепископ, — мы живём на земле! И от милости короля зависит многое, чтобы ссориться с ним и закрывать порт на два месяца!

— Это обычная процедура и срок, — пожал плечами отец Иаков.

— Можно его хотя бы сократить? — поинтересовался архиепископ.

— Боюсь, что это невозможно, — ответил монах, — как мне известно, филиал инквизиции вы в Неаполе закрыли и назначенные Римом инквизиторы были вынуждены переехать в другой город, поскольку лишились средств на своё существование.

— Если инквизиторов назначают из Рима, он должен и содержать своих людей, — резко ответил ему архиепископ, — светские власти против этого.

— Следить за ересью в городе, тоже обязанность светских властей? — спокойно поинтересовался францисканец.

— Церкви, но которая не может жить в отрыве от власти! — по мне так весьма аргументировано ответил монаху собеседник.

— Вы отказываетесь выполнять приказ папы? — поинтересовался отец Иаков.

— Вы не хуже меня знаете, что нет, — покачал головой тот, — просто хочу как-то минимизировать последствия.

— Нам нужны будут деньги и люди, — продолжил, кивнув на его слова, отец Иаков, — и поскольку филиала инквизиции больше нет, то придётся либо приглашать вернуться сюда старых, либо обучать новых, но тут уж сам господь сможет ответить, сколько времени на это может потребоваться.

— Я сегодня обращусь с просьбой к Его высочеству о финансировании, — раздражённо ответил архиепископ, — и было бы весьма уместно, если бы я что-то ему предложил взамен туманных обещаний, закончить проверку в течение двух месяцев.

— За организационную часть расследования у нас отвечает брат Иньиго, — представил меня ему отец Иаков, — папа лично его попросил отправиться в эту поездку.

То с каким невинным выражением отец Иаков соврал, изумило меня, ведь я знал, что он сейчас врёт, но, разумеется, лишь молча поклонился архиепископу. Пусть думает сам, что этот поклон значит.

— Папа либо сошёл с ума, доверяя такое серьёзное дело ребёнку, — архиепископ уже не скрывал своей злости, — либо я чего-то не знаю.

— Финансирование ваше преосвященство, — открыл я рот, — мне нужно знать сумму, на которую я могу рассчитывать и на количество людей.

— Что вам нужно? — тот удивлённо посмотрел на меня, явно оценив мой уровень знания итальянского.

— Писцы, нотариусы, палачи, место в тюрьме, тюремщики, — загибал я пальцы, на своей дрожащей кисти, — рабочие места и прочее. Полный список я составлю вам до завтра.

— Буду с нетерпением его ждать, — со скепсисом ответил он.

— Тогда встретимся через три дня, ваше преосвященство, когда у вас будет список и сумма от короля, — миролюбиво предложил брат Иаков.

— Завтра утром список и вечером мы встретимся, — перебил его архиепископ, — Его высочество дал мне не двусмысленно понять, что не потерпит даже лишнего дня закрытия города.

— Значит наши цели с ним совпадают, — мягко улыбнулся отец Иаков, — ему нужно предоставить нам ресурсы для проведения расследования в кратчайшие сроки, нам быстрее провести справедливое и полное расследование.

— Завтра вечером посетите меня снова, — распорядился архиепископ и мы откланялись, оставив его злым и раздражённым.

Когда мы вышли наружу, количество людей, желающих исповедаться не уменьшилось, очередь всё так же была очень длинной, поэтому я молчал, пока мы не отошли туда, где толпы почти не было.

— Начинаю сбиваться с количества причин, ради которых папа послал нас в этот город, — тихо сказал я, обращаясь к отцу Иакову и намекая на то, что кроме сбора денег, нас прислали явно ещё и приструнить короля, который закрыл филиал инквизиции, а точнее лишил его финансирования, а в ответ папа на два месяца закрыл порт, нанося этим городу просто колоссальные убытки. Монах улыбнулся, но ничего не стал мне отвечать.

* * *

Закончив его дела, мы решили всё же, несмотря на слова епископа, заглянуть в магистрат и поговорить с его главой, чтобы выяснить, готов он будет нам помогать или нет.

Оказалось «или нет». В небольшом тёмном кабинете, где явно жмотились поставить вторую свечу, нас заверили во всемерном уважении, но также о том, что денег на это мероприятие просто нет, как нет и людей. Все заняты и причём очень.