Владимир Поселягин - Я-истребитель
Доставая из планшета карту, я спросил:
– Где ты говоришь, он у тебя стоит?
– Вот тут, – ткнул он пальцем в нужное место.
Покрутив карту так и эдак, я с недоумением спросил:
– В упор леса не вижу. Ты точно показал?
– Точно. Там леса и не было, я про него ничего не говорил. Там что-то вроде впадины заросшей высоким кустарником, загнали машину и замаскировали.
– Ну ладно, пусть так будет. Но горючее? Ты же говорил что оно у вас кончилось? С грузовика слить, так на много ли его хватит, может там октан другой?
– Подходит их бензин, мы только на их горючем и ездили. Приметим какую-нибудь автоколонну, стукнем по ней, потом с баков сливаем, нормально товарищ лейтенант, подходит. А горючее есть, там в кузове двухсотлитровая бочка с бензином, мы проверили точно он.
– Ага, уже интересно. А боезапас?
– К пулеметам по диску было, но мы их собой забрали когда уходили, стало быть нет. А снарядов всего семь, и пять из них бронебойные.
– Н-да? Ммм. Лазарев ну-ка спроси у немца, на аэродроме зенитки есть?
– Нет, товарищ лейтенант. Только два пулемета, – ответил он, поговорив с пленным.
– Тоже не обрадовал. Но делать нечего. Гусеницами поработаете. Если что мы сзади из карабинов прикроем. Так все в машину. Иванов давай в кабину дорогу показывать будешь.
Задним ходом выбравшись из кустов, я стал крутить баранку по указаниям Иванова.
Нам повезло, танк еще не нашли.
Следуя указанием вылезших из кузова бойцов, я задом подогнал грузовичок к корме танка. Иванов выпросив у меня фонарик, уже суетился у танка. Пару раз луч света освещал боевую машину, но я никак не мог определить тип.
– Сто-о-ой!!! – заорали снаружи, я и не успев нажать на педаль тормоза, как грузовичок с хрустом врезался в танк.
– Нормально. Борт только поломали, – сказал Иванов, когда я выпрыгнул из кабины на поломанные ветки, хрустящие под ногами.
– Ни дня без аварии, – хмыкнул я, под шум из кузова, бойцы с летчиками кантовали бочку к корме, где Крапивин уже открыл баки и разматывал шланг.
– Слушай сержант, что-то не разгляжу что за танк? – спросил я у Иванова.
– БТ-5. Обычный, не командирский, – пожал он плечами в ответ на мой вопрос.
– А, понятно. Я не разглядел в темноте.
Пока горючее по шлангу заливалось в бак, Иванов куда-то делся с одним из бойцов, но скоро они вернулись с несколькими предметами в руках. Оказалось, они сняли с танка замок и прицел с пушки когда уходили, и сейчас возвращали все на место.
Заправив танк, мы согласовали маршрут движения и поехали по дороге.
План был такой. После захвата аэродрома, мы с Карповым улетаем к своим на «мессерах», пленный говорил что там именно они, а остальные крушат все что осталось и прорываются к своим. Благо опыта у Иванова в этом было не мало. Экипаж Ламова уходил вместе с ними. Конечно не хотелось бросать парней, но и оставаться с ними когда была возможность быстро перебраться к своим, то же было не дело. Мы летчики и больше пользы принесем в небе, мы не пехота, не тому обучены.
Первым ехал я, за мной отстав на сто метров танк Иванова, светя чудом уцелевшей фарой.
Бойцы в кузове были наготове, держа в руках гранаты и карабины. Маузер свой я отдал Карпову, который снова сел рядом со мной. Фельдман не подавал признаков жизни, странный он был какой-то. Рану у Лазарчука посмотрел не внимательно, да и откуда он взялся непонятно. Бойцы его не знали, они познакомились с ним только когда их избитых и безоружных вели в село, там на окраине и повстречали они Фельдмана которого конвоировал всего один солдат. Очень странный военврач. Я на всякий случай посоветовал Ламову присмотреть за непонятным доктором.
– Фонарик светит впереди, – вдруг сказал Карпов.
– Да вижу. Похоже дорожный пост фельджандармерии.
– Что делать будем?
– По обстоятельствам, узнать надо сколько их. Стукни нашим.
Карпов пару раз с силой ударил по потолку. Мы уже проверяли, звук отчетливо был слышен в кузове, так что бойцы предупреждены.
И судя по тому, как машина начала заметно раскачиваться они приготовились к бою. В брезенте над кабиной был прорезана щель, так что парни могли наблюдать за дорогой впереди.
– Пятеро вроде.. Нет, точно пятеро. Все с бляхами. Мотоциклы, пулеметы, многовато их.
– Эффект неожиданности. Бей пулеметчиков, – скомандовал я останавливаясь по требованию старшего поста.
Не успел я сползти на пол как загрохотали выстрелы и стали рваться гранаты.
– Что, все что ли? – спросил я старясь переорать рев двигателя подъехавшего в плотную танка.
– Все! – ответно крикнул мне Карпов, заглядывая в кабину через открытую дверь, и протягивая мне мой маузер рукояткой вперед.
Взяв его, я быстро проверил сколько осталось патронов и вылез наружу.
– Не везет тебе Камов, – сказал я бойцу, увидев что Фельдман перевязывает ему вторую руку.
– Бывает, товарищ лейтенант, – морщась, ответил он.
– Ну-ну. Что там у нас с трофеями? – крикнул я бойцам копошившихся у мотоциклов.
Нашими трофеями стали три карабина, два автомата, два пистолета, и пулемет, снятый с коляски. Мотоциклы мы не тронули, только горючее слили, все равно на них никто не умел ездить.
До аэродрома осталось километра четыре, когда мы пропустили вперед танк Иванова, и последовали за ним.
Уже рассветало, когда мы ворвались на взлетное поле, описанное нам пленным.
Бухнула пушка, и мешки с песком раскидало в стороны. Пулеметное гнездо заволокло пылью, загрохотал пулемет установленный на кабину, из-за чего мне пришлось остановиться чтобы пулеметчик, стрелок-радист из экипажа Ламова, смог спокойно работать.
Из палаток как тараканы полезли не одетые немцы, но с оружием в руках. Почти сразу они падали под убийственным огнем пулемета. Что-что, а с пулеметом младший сержант Морозов работать умел классно, что сейчас и демонстрировал. Вот палатки заслонил корпус танка и он сминая и подминая их под себя, подавил их все вместе с радиостанцией.
Я снова сполз на пол и в перестрелке не участвовал.
– Ты чего? – не понял Карпов, вставляя в пистолет второй магазин.
– Предпочитаю не рисковать понапрасну. Для боя на земле есть пехота вот пусть она и работает, не буду мешать.
– Да? Ну трусом тебя не назовешь конечно, но все равно странно
– Это не трусость, а логика. Если моя помощь нужна я помогу, а нет, то рисковать собой я не буду. Место моей битвы небо.
– Ну ладно, просто, когда еще выпадет возможность пострелять из пистолета по настоящим немцам, – ответил Карпов, выпуская второй магазин.
– Я уже настрелялся, – буркнул я.
Из кузова попрыгали бойцы и под командованием Ламова двинулись вперед проверяя живых и мертвых.
– Нормально. Шестеро ушло в лес, но остальных мы уничтожили. Что с самолетами будем делать? Мы их как ты и просил захватили целыми, – спросил подошедший к машине Ламов.
– Как что? Конечно улетать от сюда. Жалко конечно, что это не транспортник как тот, что мы в прошлый раз угнали, но и это хлеб.
– Транспортник? – улыбаясь спросил он.
– Что? спросил я замедлив к истребителям шаг.
– Ты туда посмотри, – кивнул он на силуэт, накрытый, как и «мессеры» маскировочной сетью.
– «Шторьх», – узнал я маленький штабной самолетик.
– Ага, там у крайней палатки полковничий френч лежит, похоже вчера прилетел тут и заночевал, – пояснил Ламов.
– Тогда мы с Карповом на «мессерах», а вы на «шторьхе». Как тебе такая идея?
– Я за конечно. Но я на нем не летал, справлюсь?
– Да он в управлении что У-2, разница не большая.
– Тогда. Пойду-ка я посмотрю его.
– Ага, давай. Карпов за мной! – крикнул я копошившемуся среди раздавленных палаток и трупов немцев сержанту.
Пока Иванов на танке и бойцы охраняли нас, мы освободили от сети два выбранных истребителя, и запустили моторы.
– Что у тебя? – спросил я у Карпова вставая на крыло его истребителя.
– Никак не разберусь. Как вы запустили мотор, товарищ лейтенант, я видел, а вот система управления…
– Да что тут разбираться? Слушай меня. Вот рукоятка газа…
Объяснив за пару минут что в кабине устроена и как, я направился к «шторьху», пока Карпов осваивался в кабине гоняя мотор в разных режимах. «Мессеры» были заправлены горючим и боезапасом, как я и рассчитывал, аэродром подскока же, так что нам не надо было суетиться с этим, все было сделано.
С Ламовым было проще чем с Карповым, у «Шторьха» было действительно простое управление. Выведя его на взлетную полосу я показал что и как. Самолет был трехместный, так что весь экипаж влез в него нормально. Штурман, старшина Смелов, хотел было отказаться в пользу Камова. Тот все-таки был ранен, но у бойца началась форменная истерика, оказалось что у него боязнь высоты, так что усевшись в кабину лейтенант Ламов повел самолет на взлет. После не долгого обсуждения мы решили лететь в рознь, скорости разные так что проводив взглядом оторвавшийся от взлетной полосы самолетик я побежал осматривать лагерь и прощаться с бойцами.
