90-е: Шоу должно продолжаться – 12 - Саша Фишер
— А докуда тащить-то? — спросил тот же самый рабочий, шкрябнув металлической ножкой стола по бетонному полу.
— Идиот… — простонала Наташа.
— Стоп! — воскликнула Ирина.
— Не он идиот, а инструкции нужно выдавать четче! — заржал я, придержав Наташу за руку. — Эй, парни! Значит так, слушай сюда. Возвращаемся на исходную позицию. Когда Стас махнет, поднимаем стол и тащим его вон до той стены. И тихонько там опускаем. Молча. Сейчас, подождите, я отмечу точку старта и точку финиша.
Я взял кусок школьного мела, которым Ирина до этого размечала точки на полу. Отчеркнул стартовую линию, потом прошел десять шагов, почти до самой стены, нарисовал финишную линию. Повернулся к рабочим и вопросительно посмотрел на них.
Рабочие синхронно кивнули.
— На всякий случай, уточняю, — сказал я. — Стас — это вот тот чувак за камерой. На второго парня с камерой внимания не обращайте, он будет вокруг вас ходить и снимать.
— Так это нас по телевизору что ли покажут? — спросил первый рабочий. — А когда?
— Послезавтра, — немедленно отозвалась Ирина, даже не заглядывая в свой ежедневник. — В половине девятого вечера.
— Это по второй программе? — спросил другой рабочий.
— Нет, это по третьей, — выдохнул Жан. — По ТВ «Генератор».
— Уооо, а я думал, что по ГТРК, — разочарованно протянул рабочий.
— Так, не отвлекаемся, — я похлопал в ладоши. — Стол на исходную. Катя, поправь прическу, Жан, сделай лицо попроще. Все готовы?
— Подождите! — Ирина подбежала к Жану и поправила на нем бейсболку и воротник рубашки. — Все, давайте заново!
Стартовую сцену сняли с третьего дубля. Потом отпустили рабочих и переместились в другую часть цеха, к возведенному из столов зиккурату. Как раз к этому моменту Сэнсей с Бельфегором взялись репетировать уже с поливоксом. Включился прожектор, выхвативший конус яркого света, запрыгали по унылым серым стенам зеркальные блики.
«А ведь получится, черт возьми!» — вдруг подумал я. Не то, чтобы до этого момента я не верил в успех нашего дерзкого предприятия, просто пока я совещался с инвесторами, общался с Иваном насчет печати всяческих пригласительных и афишек, пытал Грохотова насчет возможных проблем, которые у нас могут возникнуть и способов подстелить под эти проблемы соломки, все это казалось какой-то отдаленной перспективой. И цех был просто цехом. А сейчас — хоба! — и как-то чертовски легко представилась и толпа зрителей, и беснующиеся на сцене рокеры, и стробоскоп, выхватывающий из мрака лица и конечности…
— А на ГТРК надо отправить приглашение, вот что, — задумчиво сказал я как будто в воздух.
— В смысле? — нахмурилась Ирина. — Мы же вроде эксклюзивные информационные спонсоры!
— Одного «Генератора» недостаточно для скандала, — усмехнулся я.
— А какой тут вообще может быть скандал? — пожала плечами Ирина. — Мы же ничего плохого не делаем, даже наоборот!
— Иришка, ты меня удивляешь, — хмыкнул я. — Во-первых, мы собираемся развлекаться на территории завода. Когда-то гордости Новокиневска. Во-вторых, наш основной инвестор — известный производитель фильмов для взрослых. В-третьих… Я еще не придумал, но, уверен, журналисты, которых мы сюда призовем на концерт Сэнсея, обязательно найдут до чего докопаться.
— Блин, прости, протупила, — Ирина смешливо поморщилась. — Можно еще девиц из стриптиз-клуба пригласить, чтобы грымз из «Новокиневской правды» вообще от возмущения порвало.
— Из какого еще стриптиз-клуба? У нас разве есть такой? — раздался за нашими спинами голос любопытного рабочего. — Стриптиз — это же когда бабы раздеваются под музыку?
— В бывшем кафе «Зодиак» открыли недавно, — рассеянно ответила Ирина. Потом посмотрела на прохлаждающегося рабочего и строго свела брови. — А вы почему здесь стоите вообще? Вам заняться нечем?
Рабочий недовольно забурчал что-то вроде «уж и передохнуть нельзя» и вернулся к своим. Пожалуй что, дядькам было немного не по себе. Им было всем где-то за сорок, а командовали ими почти школьники. Мы. Ну и отношением к работе все было пока что сложно. Мужики изо всех сил старались показать, что мы для них не авторитеты, им просто Николай Борисович приказал. Но к чести Ирины и Наташи, они этот их пролетарский шовинизм как-то пропускали мимо ушей и довольно ловко ставили работяг на место. И они бухтели, но слушались. Наташу так вообще побаивались.
— Чем больше думаю над этим, тем больше мне нравится идея, — сказала Ирина. — Значит, нужно позвать всех телевизионщиков. И газеты еще. Прямо завтра с утра начнем обзванивать, да ведь?
— Нет, — я покачал головой. — Обзванивать, это как-то мелко. Отправим им курьера с пригласительными. С шиком-блеском, секретный пакет, тайное послание, пароль-отзыв. У нас же пока неофициальный концерт, типа только для своих.
— А напечатать успеем? — нахмурилась Ирина.
— Сейчас мы тут закончим, домчу до Ивана и подключу его к этому вопросу, — сказал я. — Типография по ночам работает.
— Подождите, речь же шла о камерном концерте для своих, — раздался сверху голос Ани. — А вы уже обсуждаете, чтобы всю прессу пригласить.
— Камерный — это потому что у нас пока что зал для толпы не оборудован, — сказал я.
— Так тогда и журналистов незачем приглашать, — туфли Ани загрохотали по металлическим ступенькам. — Это же совсем разная атмосфера. На маленьком квартирнике зрители могут расслабиться и посвятить себя тому, чтобы слушать музыку. А не думать, как они будут смотреться в телевизоре.
— Расслабиться — это в смысле припереться на концерт в трениках с оттянутыми коленками? — фыркнула Ирина. — И с соплей под носом?
— Да даже если и так! — лицо Ани стало трогательно-обиженным. — Журналисты будут приставать к зрителям с дурацкими вопросами. И вообще.
— Не очень понимаю логику, — нахмурилась Ирина. — Аня, у тебя к журналистам какие-то личные счеты что ли?
— Конечно же нет! — всплеснула руками Аня и распахнула глаза. — Просто мне кажется, что вы совершите ошибку. Концерта Семена вообще не планировалось же. А сейчас получается, что это не просто концерт, а вы из него собираетесь какое-то громкое мероприятие городского масштаба сделать. Я понимаю, в чем здесь ваш интерес. Но в чем его?
