Константин Минаков - Харьков 354-286
Бондарь с Сергеевым уже в который раз за сегодня пошли в тамбур, а когда вернулись через 10 минут, то с ними та самая девушка, что отшила нас ранее, только сейчас у неё была с собой гитара.
— Знакомьтесь, это Лида. Конструктор с ХТЗ. Лида, это Алексей, сисадмин с Тяжмаша, и Михаил Ильич Кошкин. Думаю, что Михаил Ильич не нуждается в дополнительных представлениях. Прошу вас к нашему столу.
— А чем собственно обязаны появлению столь очаровательной девушки, — поинтересовался Кошкин.
— Понимаете, Михаил Ильич, Лида едет в одном купе с нашим контрабандистом. И вот этот подозрительный гражданин решил очаровать девушку совершенно отвратительным пением. Пришлось у него конфисковать музыкальный инструмент и немного поработать музыкальным критиком.
— Ты его хоть не сильно избил, Саня?
— Лёха, ты что. Я пальцем к нему не прикоснулся. Он и так всё понял. А теперь, если никто не возражает, я хотел бы спеть песню, которую мы пели в армии.
Дождавшись пока все затихнут, Саня взял Лидину гитару и запел:
Карбюратору, как и легким, не хватает кислорода,Нет ни моих, ни лошадиных сил.Руль, обмотанный бинтами, рвет ладони и взял же моду…Ну что взбесился, я же тебя просил.С пылью пот со лба сползает и в глаза, их разъедает,Камни шины разгрызают вдрызг.Тошно, не стони так тонко, ты же, БэТР, не девчонка,Так держись, нельзя нам нынче вниз…
Может за этим вот поворотом крепко откашлялась пулеметомЭта вот молчаливая гора.Бронежилета чуть не хватило, прямо под горло пуля прошилаКольку прошила с нашего двора.Как он рисково прыгал на мото, в джинсах на танцы что ни суббота,Слабо он, БэТР, тебе без забот знаком.Жили вы с Колькой ближе, чем братья, и умирал он в твоих объятьях,Фото ты носишь над смотровым стеклом.
Впереди задохнувшись заглохла чья-то броня, и теперь там плохо.Ну, молодчага, носом ее попер.Только держаться, надо держаться, на перевале дам отдышаться,Ты ведь все можешь – бог, а не транспортер.На верхотуре в тысячу метров все я забуду про солнце и ветры,Буду как матерь возле твоих я ран.К черту сухпай, и воду, и реку – ты не машина, как человек,Ты выдержи рейс последний на Чагчаран.
Тишина в купе сохранялась ещё несколько минут после того, как затихли последние ноты. Наконец Сергеев не выдержал и спросил:
— Чья это песня?
— Михайлов, — ответил Саня, а затем пояснил, — вообще эта песня про Афганистан, но у нас в погранотряде её очень любили.
Мы посидели ещё пару часов, теперь пел не только Саня, и Лида, которая спела пару известных песен, но и Сергеев, исполнивший пару старинных романсов. Откуда их знал простой советский инженер, ума не приложу. В общем, можно сказать, что вечер я провёл очень хорошо.
Уже ночью, лёжа на верхней полке и засыпая под стук колёс, я задумался о том, что увижу завтра. Ведь для нас выходцев из 2008 года, поездка в Сталинград была равносильна путешествию на другую планету.
Сталинград. 10 сентября1940 года
Ну вот, наконец, поезд подъехал к вокзалу Сталинграда. Мы с Саней заблаговременно переоделись и теперь с интересом смотрели в окно. Город встречал нас хмурой пасмурной погодой, как будто был разочарован от встречи с потомками. Да и я, честно говоря, ожидал чего-нибудь величественного, монументального, что ли. Всё-таки для меня город, прежде всего, ассоциировался со Сталинградской битвой, но реальность оказалось гораздо прозаичнее.
Всего 3 пассажирских платформы меня, привыкшего к Харьковскому вокзалу с его 6 платформами и бессчетным количеством путей, ну никак не могли впечатлить. Да и само здание вокзала было построено в стиле конца XIX века, не помню, как он называется. В таком же стиле были корпуса ХПИ, к которым я привык за годы учёбы в институте.
— Что, Алексей, интересно? — усмехнувшись, спросил меня Кошкин.
— Ещё бы. Для меня это ожившая история. Вот только, ожидал немного другого, — ответил я, сделав рукой неопределённый жест, который должен был показать, какое именно другое, я хотел увидеть.
— Все вы, харьковчане, такие. Напридумывают себе непонятно чего, а потом удивляются тому, что оказывается, их предки не соответствуют сложившимся стереотипам.
— Э-э-э, ну я просто не ожидал, что всё будет так, — я задумался, подбирая слово, — обычно. Такое ощущение, что как будто в какой-нибудь Чугуев приехал. Только вокзал побольше будет.
Тем временем, поезд окончательно остановился у первой платформы. Из вагонов на перрон вышли сотрудники НКВД вместе с проводниками.
— Ну что, Алексей, пойдём на выход, на привокзальной площади нас будут ждать автобусы, сначала мы заедем в ДК СТЗ, а потом уже в общежитие, — оторвал меня Кошкин от осмотра платформы.
Я взял свою сумку с вещами, которая своей чёрно-красной расцветкой выделяла меня из толпы, помог Михаилу Ильичу достать его чемодан, и пошёл на выход. Сразу передо мной стояла успевшая переодеться в неброское платье вчерашняя знакомая Лида, державшая в одной руке внушительных размеров чемодан, а во второй гитару. Перед ней, тоже переодевшийся в костюм, пошитый, наверное, лет двадцать назад, стоял хмурый и недовольный КСПшник, чьё имя мы так и не удосужились узнать.
— Лида, давайте помогу с вашим чемоданом, — сказал я девушке.
— Спасибо, Лёш, — улыбнувшись, ответила девушка, отдавая мне свою ношу.
— Ого, вы там что, контрабандой кирпичи перевозите? — удивился я большому весу чемодана.
— Нет, всего лишь необходимые вещи для существования современной девушки в суровом 1940 году.
— Ну так бы сразу и сказали, что чемодан косметики везёте.
Выйдя из вагона, я сразу почувствовал запах дыма из трубы паровоза, к которому так и не смог привыкнуть за время проездки. Кошкин заметил, как я недовольно поморщился, и не удержался от того, чтобы не подколоть меня:
— Какой же ты заводчанин, если от простого дыма кривиться начинаешь? А ещё на СТЗ собираешься.
— А я что? Я ничего, — я начал оправдываться. — не виноват я, что паровозы у нас вымерли, и заместо них повсеместно используются тепловозы и электровозы всякие.
— Ладно, идём уже, инженер. А то будем тут до вечера куковать.
— А как же техника? Надо же, наверное, проследить за тем, чтобы всё аккуратно разгрузили и не побили винты. Сами знаете, какие они хрупкие.
— Слушай, Алексей, тебе никто не говорил, не лезть поперёд батьки в пекло? Так я первым буду если что. Без тебя есть кому заниматься разгрузкой техники и документов. Не думай, что раз попал в прошлое, то тут все тупые и будут пинками ящики разгружать. Так что не дёргайся, и пошли уже к автобусу.
— Ладно, пойдёмте, — несколько обиженно ответил я Кошкину.
— Алексей, что ты дуешься, как красна девица. Я ж тебя обижать не собирался. Да ты и сам должен понимать, что за сохранность груза отвечаешь не только, и не столько ты, как другие люди. Твоя задача уже на месте всё настроить и заставить работать. И вот тут, ежели что случится, отвечать будешь по полной программе, а сейчас не мешай товарищам из органов заниматься своим делом. Пойдём уже.
— Хорошо, идём. Только давайте не сильно спешить, всё-таки интересно на город посмотреть.
— Мы и так не бежим. А сейчас на привокзальную площадь выйдем. Успеешь по ней прогуляться. Да и потом, как заселимся в общежитие, будет у тебя время город изучить.
Мы вышли из здания вокзала, которое имело форму буквы "Г", на площадь. Ну что же. Вот моё первое полноценное знакомство с жизнью начала 40-х годов. Итак, что же мы видим?
Сразу возле вокзала стоят три автобуса, сделанные, судя по всему, на базе обычной полуторки. Больше всего эти автобусы напоминали мне своих аналогов, созданных на базе шасси ГАЗ-53. В детстве я много раз ездил на таких машинах. Только у этих, стоящих передо мной машин было две пассажирских двери, одна обычная открывающаяся наружу находилась спереди, а вторая, складывающаяся как на троллейбусах и трамваях, была сзади. Верхняя часть автобусов была покрашена в белый цвет, а нижняя в зелёный. Мне показалось, что такой автобус я уже раньше где-то видел. Вот только я всё никак не мог вспомнить, где. Возле одной из машин, переговариваясь, стояли и курили три человека в форме, которые явно были водителями.
Чуть дальше проходили люди, занятые своими делами, стояли лоточницы, торговавшие мороженым и какими-то кондитерскими изделиями. Напротив вокзала, на углу перекрёстка, стояло красивое семиэтажное здание с закруглённым торцом.
На больше всего моё внимание привлёк фонтан, находившийся возле смычки большой и маленькой палочек буквы "Г" вокзала. Для того, чтобы рассмотреть этот фонтан поближе, я попросил Кошкина, ожидающего других командированных, которые ещё не успели подойти к автобусам, покараулить мою сумку, и пошёл к фонтану.
