Здесь был СССР - Кирилл Николаевич Берендеев
Температура на поверхности – 110 ℃
Температура в «ЛС» – 37 ℃
Герметичность «ЛС» – 100 %
Остаток воздуха – 97 %
Остаток заряда батарей – 93 %
Остаток пищевых концентраторов – 75 %, воды – 80 %
Это было хорошо, скафандр почти стопроцентно полный. Значит, то, что случилось, произошло совсем недавно, и…
«И – что?»
Сергей уперся коленом в лунную поверхность, потянул вверх сломанную конечность лунохода и осторожно вытащил руку из под обломков, стараясь не повредить корпус «ЛС-11». Это удалось сделать довольно легко, но все же Сергей какое-то время сидел, тяжело дыша и жалея, что не может засунуть руку под шлем: капли пота заливали глаза. Сердце бешено стучало, гулко бухая в уши.
Потом он поднялся и увидел «Селенит-1245» целиком. Вернее то, что осталось от мощной лунной машины. Впечатление было, словно в кабину лунохода попала ракета как в старых иностранных фильмах, разворотив и разметав крепкую конструкцию. Искореженные, зазубренные, торчащие края – все, что осталось от кабины. Да что это он! Какая, ко всему Космосу, машина!
Сергей поспешил обойти обломки, рыская глазами среди чередования осколков, черных контрастных теней и торчащих уцелевших трубчатых «ног» подвески. Только бы найти, только бы живы! «А ведь ехали с поднятыми шлемами!» – некстати вспыхнула мысль. Хоть и против правил – дальше десятикилометровой зоны – только в закрытых. Да кто на это смотрит? Космос! Значит, электроника сработала, захлопнув купол шлема в последний момент. «А не то тебе бы уже не очнуться, – подсказал кто-то – Минута – и кирдык, ни одна медик не вытащит!» Добрый, блин, стал!
Увидев серебристую ногу скафандра, Сергей вскрикнул. Сердце подпрыгнуло, а потом ухнуло вниз. Потому что нога лежала отдельно. То есть она была, а больше ничего не было. Остальное, смятое словно кусок фольги, лежало чуть в стороне. Сергей почувствовал накатывающую дурноту. Леха? Женька?
– Кто живой есть, – проскрежетало под шлемом.
Сергей вздрогнул и замешкался с ответом.
– Да! Я, Сергей, тут я.
– Серый, ты как?
Теперь он узнал голос. Семашко. Жив. Значит, вот это – Леха. Твою мать!
– Я нормально, ты где?
– Хрен его знает, я щас…а-а-а!.. мать… вижу тебя. Земной сектор, метров пятьдесят…
Сергей обернулся и увидел машущую рукой фигурку в серебристом скафандре, сидящую у большущего валуна. Поднял руку в ответ:
– Вижу, давай сюда, тут…
– Где Лешка? Не видел его? …мать… не могу идти, нога чего-то…
Сергей еще раз взглянул на Леху и зашагал к Семашко. Перед глазами все плясало и плыло, руки-ноги дрожали.
Серебристый человечек на фоне безжизненной желтовато-серой пустыни, накрытой черным матовым куполом. Вроде и привычная уже картина, но не сейчас. Неправильная какая-то картинка, не бывает такого. Не должно быть такого.
– Леху не видел? – повторил вопрос Любов, когда Сергей подошел.
– Там он, – ответил Сергей. Запнулся, добавил: – Нет его.
Женька выругался.
Нога у него была сломана, видно невооружным глазом, даже без спецосмотра и не снимая скафандра. Вытянутая вперед, в голени вывернутая под таким углом, под каким, кажется, и совсем нельзя. Кевларовые вставки с титановыми нитями не уберегли, искорежившись сами, искорежили человека. Сергей бегло осмотрел Женькин скафандр – остальное вроде не повреждено. Помято кое-где, короб регенеративной установки чуть отошел на лямках… а вот это что за провод? Откуда торчит?
– Диагностику делал? – сухо спросил Сергей.
Женька не ответил.
– Проверял, спрашиваю, «ЛС»?
Нет ответа.
Сергей несильно ткнул в плечо Любова.
– Эй, ты в порядке?
– Нормально, – наконец-то отозвался Женька. – Лешка… Он чего? Сильно?
– Диагностику скафандра сделай, – приказным тоном попросил Сергей.
Женька пробормотал команду и еще раз выругался.
– Батареи повреждены, тридцать процентов энергии осталось. Остальное вроде норма. Кислород еще подтравливает чуток, но не сильно, полпроцента в час, наверное, треснула где-то установка. Вода на месте.
Сергей прикинул, треть батареи – это где-то часа четыре, если ничего не делать, отключить большинство опций. Только чтобы «ЛС» температуру держал, регулировал воздух и… все. Потом перезаряд нужен обязательно.
– Вызывай помощь, продержимся. Тут лету час, вместе с подготовкой, – прервал размышления Женька.
– Нечем, – посмотрев на обломки «С-1245», ответил Сергей. – Луноходу что-то в кабину зарядило, там ничего целого нет вообще.
– То есть как ничего?
– Кабины нет совсем, трубы, обломки и осколки…
Положение – хуже трудно придумать. До совместной советско-американской базы недалеко, всего сотни две километров, только вот пешком не пройдешь. Даже если не брать во внимание Любовскую сломанную ногу, и Лешка… уж оставлять его тут не хотелось тоже.
Звезды подмаргивали с темного неба, неполным кругом синела далекая Земля. Три месяца назад они сидели под Солнцем на берегу Даленского озера, жарили рыбу, пили густое темное пиво «Астрахань» – лучшее в Стране Советов, смеялись и разговаривали. Сергей помахал головой, отгоняя видение – чужое, словно кадры дурацкого сериала. Абсолютно ненужные и бессмысленные здесь и сейчас.
– Ногу очень больно?
Под прозрачным куполом скафандра видно было, как Женька поморщился, пробуя повернуть ступню.
– Вколол обезболивающее, а все равно, один черт, чуть не отрубаюсь, – признался.
– Сиди, я пойду еще раз осмотрю. Вдруг что-то есть, – сказал Сергей и зашагал к торчащим ребрам «Селенита» больше для того, чтобы хоть что-то делать. Стоять и знать, что делать-то нечего, было чересчур страшно.
Он обогнул лунную машину справа, стараясь не зацепится глазами за серебристый, напоминающий о живом Лехе, неподвижный скафандр. Осторожно обошел почти по кругу. Кузов с лежащей телескопической антенной почти не пострадал – цилиндры труб лишь чуть погнуло, немного рассыпав по ней морщинок деформации и сухих паучьих лапок трещин. От кабины не осталось даже названия – словно жерло вулкана, кратер. Огромная дыра в центре и нагромождение изломов по краю. Стараясь не напороться на торчащие обломки и резкие разорванные края металла, Сергей заглянул в центр.
– Что-то видишь? – раздался голос Любова.
Дырища в Луне, глубокая. Таких тут много – и больших, и маленьких. Кратеры называются. Метеорит, словно в яблочко мишени, попал точнехонько в кабину мчащегося «Селенита-1245», разметав, разорвав, смяв и уничтожив. Сергей почувствовал, как накатывает дурнота. Не просто нереально, а нереально в квадрате! В кубе!
Сколько шансов у летящего через пространство булыжника попасть в небольшую, движущуюся по поверхности круглой дуры-Луны? Какая вероятность у команды инженеров-монтажников системы связи «СовЛунКосмосСтар», везущих десятиметровую вышку-антенну, остаться без связи? Люди в часе лета, но сеанс связи с базой только через четыре, когда они выедут из низины Стивенсона и подключат антенну к отвезенному позавчера блоку батарей.
Гиганская рулетка крутится. Чет-нечет.
Кто-то будет волноваться раньше? Кто-то вообще думает о том, что у них может пропасть связь?
Красное-черное…
Самое время подумать о Боге.
– Серый, ответь, не молчи! Что там?
Сергей выругался про себя. Распустил нюни. Советский космонавт-исследователь – тоже еще!
Их, конечно, будут искать, тут нет сомнений: своих в космосе не бросают. Если они не выйдут на связь, то по прошествии самое большее получаса после неудавшегося сеанса будет готов вылет спасательной экспедиции на «Буране-2». Лету по маршруту сюда примерно час, сильно гнать не будут, включат поисковый маяк. То есть полтора верняком. Итого пять часов минимально, гарантий, что найдут сразу… ну процентов… Ах ты черт!
– Жень, тут вообще полная труба, нам метеорит разбил «Селенита». Ни связи, ничего нет вообще. Запасной аккумулятор мы на базе отцепили, чтобы эту дурищу уместить. Да и не к чему его цеплять. Как думаешь, насколько сильно мы от курса отклонились?
Некоторое время по связи были слышно бормотание и сопение. Потом Любов ответил.
– Серый, это ведь из-за меня получается?
– Чего?
– Ну я же хотел памятник глянуть.
– И чего? Ты все это подстроил специально? Нацелил эту хрень, подрасчитал время, ногу себе сломал? Что, Женя, ты еще сделал? Луну сделал безвоздушной? Мертвое море убил?
Нервы, мать их так. Вырвалось вот… Не очень
