Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
На панели дальней космической связи зажегся контрольный индикатор.
– Командир, Земля вызывает – экстренная связь.
– Понял. – Юрий нацепил наушники с микрофоном и переключил несколько тумблеров. – Кедр на связи, прием.
– Кедр, примите изменение задания. Вам необходимо выйти на орбиту Луны и совершить посадку на ее поверхности в районе с указанными координатами. Поспешите, американцы выполнили вынужденную посадку и терпят бедствие. На лунной поверхности экипаж «Аполлона-13» продержится около семидесяти часов. Так что «Константин Циолковский» – теперь их единственная надежда на спасение.
– Вас понял. Экипаж «Константина Циолковского» сделает все возможное и невозможное для спасения американцев! Конец связи.
Космонавты без лишних слов принялись за навигационные расчеты по новым данным. Алексею Леонову уже приходилось экстренно менять курс космического корабля. Это случилось в полете «Восхода-2» 18 марта 1965 года, когда он впервые вышел в открытый космос. Тогда вместе с Павлом Беляевым пришлось рассчитывать новую траекторию снижения космического корабля. В условиях крайнего дефицита времени космонавты ошиблись всего лишь на 180 километров. И это при огромных скоростях и расстояниях, которыми приходилось оперировать.
Нынешняя задача оказалась куда сложнее, но советские летчики-космонавты справились и с ней. Огромные массивы данных, коэффициенты и переменные, интегралы и логарифмы сложились в единую стройную систему. Данные отправили для уточнения на Землю. Оттуда пришел ответ: расчеты новой траектории верны, можете действовать.
Космонавты снова надели полетные скафандры и разместились в противоперегрузочных креслах-ложементах. Ускоренный полет предполагал перегрузки в три-четыре «же», тяжело, но что поделаешь – такова плата за скорость.
– Экипаж, готов?
– Так точно, готов.
– Включаю маршевый двигатель разгонного блока. – Юрий нажал несколько кнопок на приборной панели и передвинул рычаг регулятора тяги вперед.
Космонавтов прижало к спинкам кресел. Они полулежали в противоперегрузочных ложементах, и все же знакомая свинцовая тяжесть разливалась по телу все больше. Сработали компенсирующие полетные скафандры, препятствуя оттоку крови от головы и верхней части тела.
В корме советского космического корабля полыхнуло прозрачно-белое кислородно-водородное пламя. Сверкающий высокотемпературный вихрь вырвался из сопла, придав весьма значительное ускорение многотонному кораблю. Водородный реактивный двигатель гораздо более эффективен, чем даже ракета, использующая несимметричный диметилгидразин и азотную кислоту. И теперь «Константин Циолковский» стремительно разгонялся, ложась на более оптимальный курс полета к Луне. На полную мощность разгонный блок вышел спустя сорок минут после включения и должен был теперь работать в течение пяти часов кряду. Это позволит разогнать «Константина Циолковского» до огромной скорости. Но потом необходимо почти столько же времени на торможение и переход на орбиту вокруг Луны.
Через пять часов ускорения реактивный двигатель разгонного блока был выключен. Кислорода и водорода в его баках оставалось только на одно-два включения. Но зато время полета к Луне сократилось на десять часов. Были проведены еще две дополнительные коррекции траектории.
* * *– Экипаж, приготовиться к торможению! Алексей, проверь расчеты для выхода на орбиту вокруг Луны.
– Понял, командир. – Леонов был «космическим штурманом» экипажа.
Снова – изнурительные перегрузки. Юрий включил основной реактивный двигатель другого разгонного блока – кислородно-керосинового. Он был пристыкован впереди всей «космической связки» советского корабля. И теперь факел ярко-желтого пламени гасил накопленную скорость «Константина Циолковского» в соответствии с законами физики и небесной механики. Вслед за этим был включен и маршевый кислородно-водородный ракетный двигатель блока «ДМ». Но уже не для разгона, а для совершения орбитального маневра и выхода на селеноцентрическую орбиту. После полной выработки кислородно-водородного топлива Юрий подал ток в цепь питания пиропатронов. Кольцевой подрыв оторвал опустошенный разгонный блок от космического корабля. Маневровые ракетные двигатели помогли выполнить разворот в космосе громадины «Константина Циолковского».
– Товарищ командир, мы вышли на орбиту Луны. Траектория стабильна, – доложил Алексей Леонов.
– Поздравляю вас, товарищи! Космический корабль «Константин Циолковский» стал первой в СССР обитаемой орбитальной станцией нашего естественного спутника.
Еще на подлете к Луне космонавты «Константина Циолковского» поймали радиопеленг с американского корабля. С помощью мощного бортового радиолокатора с орбиты было точно установлено место аварийной посадки лунного модуля «Аполлона-13». Алексей Леонов установил связь с терпящими бедствие астронавтами:
– Советский космический корабль «Константин Циолковский» вызывает экипаж «Аполлона-13». Как слышите меня, прием!..
– We are glad to hear you! You give us hope![20]
– We are landing, do you hear me? Over[21].
– Yes, we hear you.
Юрий и Игорь Тимофеев стали надевать «лунные» скафандры «Кречет». Им предстояло сначала выйти в открытый космос и пересесть в лунные посадочные модули. Они были созданы с минимальными переделками из двухместных «Спиралей». Конструкторы в авральном порядке сняли ненужные для полетов в безвоздушном пространстве тепловые экраны. В передней и задней кабинах космических «спарок» были демонтированы системы жизнеобеспечения вместе с парашютами и катапультными креслами. Стало значительно просторнее, и теперь в кабине мог поместиться космонавт в достаточно громоздком «лунном» скафандре. В носовой части были установлены дополнительные ракетные двигатели с поворотными соплами для управляемого спуска на лунную поверхность.
– Леша, остаешься на орбите, выполняешь наведение на место вынужденной посадки американцев. Поддерживаешь двустороннюю связь с Землей.
– Понял я, понял!.. – Алексей Леонов был явно расстроен тем, что ему не доведется ступить на поверхность Луны.
Юрий промолчал, слова утешения тут были ни к чему – все же не к теще на блины собрались. Космонавты надели скафандры, проверили системы жизнеобеспечения и связь.
– Ну, удачи, братья-славяне! Ни пуха!..
– К черту!..
Мягко закрылся за спиной люк шлюзового отсека. Юрий внимательно следил за манометром. Вот Алексей Леонов стравил воздух, и открылся внешний люк. Юрий выплыл наружу и сразу же зацепил карабин длинного страховочного фала за скобу у обреза люка. Потом включил кинокамеру на кронштейне. Вид завораживал! Юрий уже привык к тому, как выглядит Земля из космоса, но теперь родная планета предстала его глазам в виде огромного голубого диска с размытой облачной пеленой. А внизу, хотя в невесомости не существовало понятий «верх и низ», простиралась серо-коричневая безжизненная пустыня естественного спутника. Звезды уже привычно кололи глаза. Солнце слепило, и Юрий опустил затемненный щиток светофильтра.
– Вышли в космическое пространство. Самочувствие нормальное, начинаем продвижение к спускаемым модулям. Прием?
– Не спешите, и аккуратнее там… Конец связи.
Оба космонавта медленно и аккуратно передвигались по внешним металлоконструкциям огромного межпланетного корабля. Наконец они благополучно добрались до пристыкованных с двух сторон космического корабля лунных посадочных модулей. Юрий открыл широкий люк кабины и устроился в кресле. Пальцы в раз и навсегда заученном и привычном ритме пробежались по кнопкам. Зажглись зеленые индикаторы готовности систем. Полная готовность всех систем. Все проверено, готовность функционирования – полная.
– Кедр на связи, прием. Бортовые системы в норме. Прошу разрешения на расстыковку и спуск к лунной поверхности.
– Эскулап на связи, прием. Разрешите расстыковку и спуск на поверхность Луны.
– Я – Алмаз, внимание. Кедру и Эскулапу расстыковку и спуск на поверхность Луны разрешаю.
– Понял, поехали!
Глава 28
Рукопожатие на Луне
Трое астронавтов задыхались – в буквальном смысле этого слова. Кабина лунного модуля была рассчитана на двух человек, которые должны были работать на поверхности Луны в течение двух земных суток. А пришлось ютиться втроем гораздо большее время. В итоге ресурс патронов с поглотителем углекислого газа – гидроксидом лития оказался исчерпан гораздо раньше. Уровень углекислого газа в атмосфере кабины повысился до 13 %. Дальше – только медленная и мучительная смерть от удушья.
Такая ситуация была спрогнозирована специалистами наземной команды в Хьюстоне. Но вот только троим «лунным робинзонам» от этого было ничуть не легче.
– Что будем делать, джентльмены? Еще немного – и лунный модуль превратится в первый космический морг. Какие будут предложения по нашему общему спасению? – Джеймс Ловелл отер мелкие бисеринки пота на лице и посмотрел на Суайгерта и Хейза.
