Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
Вес здоровенного вещмешка за плечами сковывал, но несильно. Шаги получались гораздо длиннее, было обманчивое ощущение легкости и собственной мощи. Но все же некоторые усилия приходилось прилагать, для того чтобы согнуть руки и ноги в массивном и несколько громоздком скафандре. К тому же начало припекать Солнце – температура «лунным днем» поднималась до 120 градусов Цельсия, а лунной ночью опускалась до минус 200 градусов. Юрий опустил затемненный щиток светофильтра поверх гермошлема. Цвет лунной поверхности менялся в зависимости от освещения Солнцем – от всех оттенков серого до светло-коричневого. Из-за отсутствия атмосферы на Луне практически невозможно было визировать расстояния до объектов. Все казалось ближе, чем на самом деле.
Юрий Гагарин и Игорь Тимофеев подошли к американскому лунному модулю. «Водолей» стоял, накренившись, с подломленной посадочной опорой. От него уходила куда-то вдаль цепочка человеческих следов.
Космонавт № 1, на гермошлеме которого сияли красные буквы «СССР», тяжело вздохнул: да, не они первые оставили эти следы. Но сейчас именно русские пришли на помощь, преодолев космическую бездну протяженностью 384 000 километров. Юрий положил вещмешок на землю (виноват, на луну) и, подпрыгнув, ухватился за перекладину дюралевой лестницы. Подтянуться и добраться до входного люка американского лунного модуля, при силе тяжести в 1/6 земной, было нетрудно даже в громоздком скафандре «Кречет».
Перебравшись по металлоконструкциям, Юрий приблизился к иллюминатору и постучал по обшивке рукояткой геологического молотка.
За небольшим иллюминатором появилось несколько размытое лицо человека. Таких удивленных глаз Юрий не видел ни до, ни после. Космонавты установили радиосвязь с астронавтами «Аполлона-13» уже на поверхности Луны. «Вот и пригодилась учеба в Академии имени Жуковского! Особенно – английский язык», – подумал Юрий. Из-за космической войны СССР и США он так и не побывал с официальными визитами в Америке и не отобедал с королевой Англии. Так что приходилось довольствоваться теми знаниями, что дали преподаватели в погонах. Но и этого хватило для разговора, предмет которого и космонавты, и астронавты понимали лучше, чем филологи-переводчики.
* * *Проблема заключалась в том, что у экипажа «Аполлона-13» кислорода оставалось только на один выход из лунного модуля. После этого за счет собственных запасов они могли продержаться не более двух-трех часов. Ну и та же проблема – отсутствие исправных систем регенерации. Советские космонавты привезли запас кислорода в баллонах с подходящими для американской техники штуцерными разъемами. И, конечно же, долгожданные патроны-поглотители углекислого газа. Все это Юрий Гагарин объяснил своим американским «коллегам».
Наконец люк в лунный модуль «Водолея» был открыт. Рукопожатие на Луне оказалось крепким – американцы оценили великодушный поступок русских космонавтов.
Первым делом были подсоединены поглотители углекислого газа – на этот раз цилиндрической формы.
– «Квадратное – катаем, круглое – таскаем!» – Игорь Тимофеев процитировал незамысловатую армейскую шутку. – Командир, а я думал, такой долбо…зм только у нас в армии. А оказывается, у американцев он – еще и в космонавтике!
– Игорь, будь сдержаннее в выражениях, не нагнетай международную обстановку, – улыбнулся Юрий.
– Есть не нагнетать, товарищ командир!
Первым эвакуировали Джона Суайгерта. Астронавт был без сознания и бредил, Юрию Гагарину и Джеймсу Ловеллу пришлось выносить его на руках и тащить до «Спирали».
Транспортировку пострадавших с поверхности Луны на ее орбиту решили выполнять на одном спускаемом аппарате. Второй оставался на Луне – в резерве. Изначально Игорь Тимофеев должен был оставаться в американском лунном модуле, но, учитывая состояние Джона Суайгерта, «космическому доктору» пришлось вылетать первым же рейсом и заниматься раненым.
С американцами остался Юрий Гагарин.
Снова экипаж лунного модуля «Водолей» насчитывал троих человек. Но теперь среди них был русский. Юрий оставался в скафандре, поскольку русские космонавты дышали обычным воздухом при нормальном давлении, а американские астронавты – чистым кислородом при пониженном давлении. Конечно, перепад был небольшой, но и в таком случае могла возникнуть кессонная болезнь.
С первых минут общения между астронавтами и Космонавтом № 1 не было никакой напряженности. Наверное, помогла знаменитая «гагаринская» улыбка и открытый характер Юрия.
В нарушение инструкций Юрий все же снял гермошлем и достал из-за пазухи небольшую плоскую фляжку.
– Oh yes! Russkaya vodka! – заметно оживились астронавты.
– Йес, йес… Давайте, что ли, за встречу на Луне! – улыбнувшись, сказал Юрий. Фляжка пошла по кругу.
Здесь, в 384 000 километрах от Земли, уже не было русских и американцев, приверженцев коммунизма и капитализма, – были люди на крохотном, пригодном для жизни островке среди безвоздушной каменистой пустыни, где дневная и ночная температура меняется от плюс 120 до минус 200 градусов Цельсия.
После этого символического возлияния Юрию Гагарину все же пришлось снова надеть гермошлем. Нужно было дождаться Игоря Тимофеева и вместе с ним продолжить лунную спасательную операцию. Вместе с Джеймсом Ловеллом они решили прогуляться по Луне, провести научные исследования и взять образцы лунного грунта.
Пришло сообщение с «Константина Циолковского». С орбиты на Луну должен был лететь Алексей Леонов. Врач Игорь Тимофеев оставался на космическом корабле и занимался раненым. Состояние Суайгерта было очень тяжелым. Спрогнозировать его в условиях невесомости и прочих факторов космического полета не брался никто.
– Ну вот, Блондин, а ты боялся, что никогда не побываешь на Луне! – рассмеялся Юрий, назвав Леонова по прозвищу, которое дали ему в Отряде космонавтов.
* * *Русский космонавт и американский астронавт вышли из посадочного модуля. Вместе они установили научные приборы, выполнили необходимые исследования. На борту лунного модуля «Водолей» был бур, с помощью которого взяли образцы лунной породы из более глубоких слоев залегания. И все это время над русским и американцем в бездонной черноте неба висел огромный голубоватый диск их родной планеты. Солнце медленно перемещалось по лунному небосводу, засвечивая блеск далеких звезд.
За работой время пролетело незаметно. Солнце очень медленно, но все же клонилось к горизонту. Остававшийся в лунном модуле Фред Хейз передал, что Алексей Леонов на «Спирали» уже на подлете.
Юрию интересно было наблюдать за его прилунением: как будто смотришь на себя со стороны. Вот аэрокосмический самолет задом наперед идет к лунной поверхности – из сопла маршевого двигателя вырывается факел пламени. Вот летчик-космонавт перевел машину в горизонтальный полет, теперь скорость погашена практически полностью. Небольшой «плотно сбитый» самолетик со вздернутым носом и красными звездами на коротких треугольных крыльях мягко садится на снопах огня маневровых и носовых тормозных двигателей. Посадка подняла тучи мельчайшей наэлектризованной пыли, так что почти скрыла «Спираль».
Алексей Леонов неуклюже и в то же время грациозно из-за малой силы тяжести выбрался из кабины. Юрий и Джеймс подошли к нему, пожали друг другу руки.
– Ну вот, Леша, теперь ты и на Луне побывал! – похлопал товарища по плечу первый человек, полетевший в космос.
– Да уж, не думал не гадал, а на Луну попал! – отшутился первый человек, вышедший в открытый космос.
– Парни, для компании нам еще не хватает Нейла Армстронга! – тоже пошутил Джеймс Ловелл.
* * *Нужно было собираться в дальнюю дорогу. Возле лунного модуля несчастного «Аполлона-13» установили на флагштоках флаги США и СССР. Некоторое время они колыхались, будто бы под порывами ветра – это были затухающие гармонические колебания. Оба полотнища из полимера были размещены на Г-образных штангах, как раз потому, что на Луне нет атмосферы, следовательно, символы государства сразу бы поникли, как на Земле – в штиль.
Юрий Гагарин и Алексей Леонов оставили на американском лунном модуле памятную бронзовую табличку на русском и английском языках. Она гласила: «Советские космонавты» прибыли на Луну с миссией спасения американских астронавтов «Аполлона-13». Пусть крепкое рукопожатие на Луне станет залогом мира и спокойствия на Земле – нашем общем доме! Апрель 1970 года».
Люк в лунный модуль оставили открытым, он не имел снаружи ручки. В миссии «Аполлон-11», когда Эдвин «Базз» Олдрин вышел на лунную поверхность вслед за первым человеком на Луне, Нилом Армстронгом, важно было не захлопнуть за собой дверь. Сейчас этот жест был весьма символичен – «Лунный дом» будто бы приглашал войти случайного путника. На «Водолее» еще оставалось кислорода из привезенных русскими космонавтами запасов на 124 часа, электроэнергии на четыре часа, воды на пять часов.
