Nik Держ - Оскал зверя (Пес-2)
— Болен ты, — ответил старик. — Надорвался. Непосильную ношу на свои плечи взвалил. Сила мертвая твое живое тело ядом насытила… Чародеи посильнее тебя и то надрывались, такой груз на свои плечи взвалив. А ты еще совсем желторотый. Неуч. Были чароплеты, кто живую плоть отринув, Личем становился, чтобы Сила Мертвая тело его не травила, родственной стала… Что есть Лич, ведомо?
— Ведомо-ведомо, — поспешно отозвался Министр, запивая хлеб парным молоком с привкусом духмяных луговых трав.
— Но отринув жизнь, многое потеряли они… Ничего хорошего перерождение им не принесло. Много зла они простым людям принесли. Никому такой судьбы не пожелаю.
— А если человек Личем не по своей воле стал? Ну, скажем, случайно получилось…
— Хм, — задумался старец. — Ничего о таких случаях мне не ведомо. Ты что ль постарался?
— Случайно вышло, — пожал плечами Министр.
— Я ж говорил, неуч! Думать о последствиях сначала надобно, а не после свершившегося волосья на голове драть!
— Ладно, дед, мне морали читать! — возмутился Петр Семеныч. — Лучше просвети, каким это мудреным способом я к тебе попал… И что за райский уголочек тут у тебя?
— Это место я сам создал, — признался старик.
— Это как? — едва не поперхнулся куском хлеба Петр Семеныч. — Ты, типа, претендуешь на роль Создателя?
— Нет, — рассмеялся дедок, — таким могуществом я не обладаю! Этот «райский», как ты выразился, уголок, принадлежит к тонкому миру. Ведомо тебе, что есть тонкие миры? — спросил он гостя.
— Батюшка Феофан утверждал, что к тонким мирам принадлежат рай и ад, чистилище, — ответил Министр.
— Я так понимаю: рай — это Вирий, Эдемский сад, Вальхалла; Ад — это Обитель Аида, Логово Ящера, Подземный Мир; а Чистилище — это Серые Пределы, Поля Скорби?
— Примерно так, — согласно кивнул Петр Семеныч.
— Ваш батюшка прав, тонкие миры — это миры чистых энергий, куда закрыт доступ вещественным составляющим реального мира…
— Погоди-ка, дед! — попросил Петр Семеныч. — Если в этот мир нет доступа вещественному, тогда как с этим быть? — он хлопнул себя по набитому пищей брюху. — Не верится мне, что это иллюзия!
— Поверь на слово, внучек, — мягко произнес старик. — Вспомни, иногда даже сны реальны настолько, что проснувшись, не понимаешь, где ты есть на самом деле.
— Да, было такое, и не раз, — признал правоту деда некромант.
— Миры наших сновидений тоже относятся к тонким, — просветил Петра Семеныча волхв., - разве что они недолговечны… Но творим мы их в бессознательном состоянии и с минимальной степенью воздействия на энергетику этого мира. Любой смертный в состоянии сделать это.
— Если даже простые люди в состоянии бессознательно воздействовать на тонкую энергетику, и творить свои, пусть несовершенные, но все-таки миры… — высказался Петр Семеныч. — То человек знающий и наделенный силой…
— Человек, знающий и наделенный кое-какой силой, может сотворить из чистого тонкого мира вот такой райский уголок! — закончил свою мысль старик. — Есть только одно «но»…
— И какое же? — с интересом спросил некромант.
— Творец такого мира становится заложником своего бренного тела. Ведь для того, чтобы полностью сюда переселиться, требуется либо умереть в реальном мире, а затем, нарушив естественный путь предначертанный Создателем для энергетической сущности…
— Души?
— Да, души, — согласился дед.
— То есть, можно наплевать на Чистилище, Ад или Рай, создав в тонкий мирах уголок, соответствующий всем твоим вкусам?
— Да.
— Так это же здорово! — воскликнул Петр Семеныч.
— На первых порах так может показаться…
— А в чем подвох?
— Умерев в реальности, ты станешь заложником своего мира.
— Ну и пофиг, раз уж тут все меня заточено.
— Одиночество — вот бич любого Создателя! Одиночество и скука! В твой мир никто не сможет проникнуть кроме тебя…
— Постой, а как же я? Я ведь здесь, в твоем мире!
— Я не закончил, — нахмурился дед, — только ты, либо твои кровные родственники…
— Так я, выходит, твой родственник? — не поверил Петр Семеныч.
— Да, ты мой прямой потомок, — подтвердил старик. — В твоем теле течет моя кровь. Твои силы — это мой дар! Только поэтому ты так легко управился с моим посохом.
— Черт возьми! Так ты, в натуре мой дед?
— Пра-пра и еще много раз прадед.
— Вот елки! — Петр Семеныч все никак не мог прийти в себя. — Ну, здравствуй, дедунь! Я ведь круглый сирота, никогда деда у меня и не было!
— Ох, внучек-внучек, — по морщинистой щеке деда пробежала одинокая слезинка и спряталась в густой седой бороде, — я тоже никогда родственников не жаловал, детей не знал, с внучками не общался… А за тысячу лет одиночества…
— Слушай, дед, ты вот собачку себе состряпал, кукушку в лесу… А людей? Все ж не так одиноко…
— Нет, я, конечно, могу создать… Но это не будут люди в прямом смысле этого слова.
— Почему? — удивился Министр.
— Все это буду я: они будут думать моими мыслями, говорить моими словами и поступать так же… А разговаривать с собой мне наскучило за первую сотню лет. Это проблема любого Создателя… Как ты думаешь, почему Создатель не вмешивается в дела людей и прочих сущностей?
— Потому что мы — часть него самого?
— Верно! У Него были попытки… Ангелы — его овеществленные мысли… Понимаешь, о чем я?
— А человек — по образу и подобию…
— Точно! Он предоставил людям выбор, которого не было у других Его Созданий. Он надеется, что когда-нибудь мы дорастем до его уровня, со своим Мыслями и Желаниями. Станем ровней и интересными собеседниками… Он устал разговаривать Сам с Собой…
— Блин! Так, если первый путь — смерть, отпадает… Я не хочу в клетку, пускай даже и золотую… Какой второй?
— Второй путь — сохранить тело, а, следовательно, и возможность вернуться в реальный мир.
— То есть так, как поступил ты?
— Именно! Ни жив, ни мертв. Ты сейчас в том же положении. Твое тело вроде бы и существует, но тебя в нем нет.
— А ты поч6му не возвращаешься?
— Мое время еще не пришло. Тело от яда до конца не избавилось. Слишком долго я откладывал очищение. Вот и расплата…
— Слушай, дед, а обо мне ты как узнал? Здесь нет связи с внешним, нормальным миром.
— Предвидел я, внучек, твое появление, — признался дед. — Поэтому и привязал к посоху заклинание одно. В трудную минуту должно оно было дорогу тебе указать в убежище мое. Так и вышло.
— Так ты дед, еще и провидец? — изумленно покачал головой Министр. — Приятно осознавать, что дед у меня покруче вареных яиц будет! Да, а чего мне-то сейчас делать? Мои там, небось, совсем с ума посходили. Без моей помощи им несладко придется.
— Ты о себе лучше подумай, — возмутился старик. — Так у тебя хоть какой-то шанс уцелеть будет. И обратно вернуться… Я научу, как в дальнейшем уберечься от напасти такой. Тебе до настоящего волхва еще расти и расти. Нужно дух как следует закалить и над телом работать не покладая рук! Долголетие обрести…
— А чего мне его обретать — я и так почти бессмертен! — решил покрасоваться перед дедом Петр Семеныч.
— Ну-ка, ну-ка, потешь старика! Как это ты, сопеля зеленая, бессмертие без трудов приобрел? — ухмыльнулся дед.
— Да так, случай помог, — пожал плечами некромаг. — Рассказывать-то, в общем, нечего. Это было еще до того, как я тело твое с посохом нашел. Одним словом, заставил я кровососа одного…
— Кровососа? — переспросил старик. — Это вурдалака что ли?
— Ну да, упыря, вампира, надо мной обряд инициации Гуля провести… А затем быстренько его грохнул, пока наша связь не окрепла, а он власти надо мной не получил…
— Ого! — удивился Кемийоке. — Хитро! Значит, ты стал Гулем, свободным от Хозяина?
— А то! — горделиво хмыкнул Министр. — И пока у меня есть в запасе кровь упыря, я не старюсь, не болею, и все такое прочее!
— Хитро! — вновь повторил дед. — Сам до такого додумался или надоумил кто?
— Да был один пример, — признался Петр Семеныч. — Случайно у человека одного вышло…
— А ты, стало быть, нарочно?
— Ага, я на тот свет как-то не спешу!
— Такая находчивость похвалы достойна, — одобрил действия внука Кемийоке. — Вот только способ… — поморщился он.
— А другого шанса могло и за всю жизнь не представиться! — парировал Министр.
— Да-да, с учителями тебе не повезло. Но сейчас ты в надежных руках. Как годы продлить, вонючую упырью кровь не хлебая я тебя научу. Как тело сделать подобным податливой глине тоже. Любую личину натянуть на себя сумеешь, настоящую личину, не морок!
— Это как Финн, что ли?
— Какой Финн?
— Ну, ученик твой последний, — пояснил Петр Семеныч, — который тебя в могильник упрятал.
— Жив, значит, мальчишка? — обрадовался волхв. — А то я переживал сильно, что сожрут его Новгородские волхвы… Постой, а его ты откуда знаешь?
